- Лоринф. - Вместо него сказала Тора, вдруг выровнявшись и закрыв глаза. Ветер вокруг нее так и кружил. Оба принца, стоявшие рядом, изрядно замерзли и торопливо запахнули плащи.
- Они нападут. Этих мало. Где-то есть другие. У Лоринфа Сотня лучников, пять сотен пеших и... конница. Но они стоят неподвижно. Только наблюдают. Всю грязную работу делают десяток человек и... - Тора потянула носом запах. - Волки...
На стенах Лоринфа горели факелы и дозорные тщетно всматривались во тьму - врагов им увидеть так и не удалось. Подошедшие к вратам роллавийцы притихли в своем лагере, находящемся в нескольких верстах и непонятно чего ждали. Но пущенного голубя, отправленного с весточкой принцам они искусно подбили, также поймали и прикончили вестников, отправленных за подмогой.
- Да чего же хотят эти твари? - злился приставленный к Лоринфу Севил, ставший начальником местной гвардии по приказу его высочества Дира. Молодой воин отдал приказ усилить посты, а в городе объявить комендантский час. По его же указанию все дети и женщины были заперты в крепости вместе с семьей здешнего графа.
А "твари", о которых так не лестно отзывался Севил, готовились к атаке. Правда, из всей грозной рати на дело шли лишь десять человек во главе с зазнайкой, коим его считали - генералом Сарани. Бойцы Роллавии с интересом смотрели на повозки. С них в данный момент торжественно срывали покрывала, представляя на общее обозрение с десяток крупных волков, брызжущих слюной. Правда, глаза животных были пусты. Ученица колдуна остановилась у одной из клеток и склонилась, подобрать так не кстати, развязавшийся шнурок на сапоге. И никто не слышал, как она, запихивая его пальцем за край сапога, говорила:
- Когда окажешься в крепости, ищи спуск к канализации, иди вниз, и делай что хочешь, но стань глухим на несколько часов! Лучше затолкай в уши грязь сразу, как попадешь в город!
Потом она одернула ткань, и открыла последнюю клетку.
Генерал Иар Сарани вышел из своей палатки, облаченный в легкий черный костюм. В левой руке он держал всего лишь короткий меч. Волосы сплел в тугую косу. И конечно, выслушал, поднимающие боевой дух наставления от старших:
- Смотрите, генерал, не расшибитесь об стены, когда будете бежать! А то разгон отсюда возьмете... - издевались коллеги, а их пажи и адъютанты посмеивались.
- Генерал, очень привлекательны, когда исполняете роль бога смерти! - достаточно громко произнесла Авана, заглушив голосом остальных. Только комплемент ученицы колдуна действительно придал ему сил и уверенности. Он отпустил благодарный взгляд девушке и шагнул за черту факелов. За ним шли его верные воины.
Авана встала у кромки светового барьера, прикрыв глаза, произнесла нечто непонятное окружающим и достала свисток. Садал кивнул ей, дав свое дозволение, после чего она просвистела. Но звука никакого не было. По крайне мере, так показалось другим генералам и простым зрителям. Зато участники атаки обладали более тонким слухом. Волки бесшумно вышли из клеток, и также бросились во тьму.
Таку бежал впереди, не выпуская из виду спины мужчин, движущихся к стенам города. Он не был властен над собственными лапами или инстинктами. Проклятый свисток что-то сместил в его сознании, и тело теперь подвергалось исполнению приказов извне. Добравшись до стен, подобный свисток достал Сарани и тоже в него свистнул.
"Чтоб ты его проглотил! Сукин сын!" - подумал оборотень, когда не по своему желанию оттолкнулся от земли, прыгнул в окно сторожевой башни, которое находилось на уровне семи метров. Там стоял постовой. Волк попросту его свалил с ног, разбив ему голову о камни пола. Растекшаяся кровь ударила в нос дурманящим запахом. Оборотень завыл, задрав голову, и другие подхватили его призыв к смерти.
В Лоринфе содрогнулось все, включая стены. Те, кто слышали вой, крестились, молились, приносили жертвы в своих убежищах. Но даже их молитвы были сочтены, а боги - глухи, потому что Сарани и его товарищи проникли за стену, беспрепятственно забравшись по ней. Оборотни убили всю стражу, кроме той, которая сражалась внутри города, не понимая, как враг просочился сквозь их оборону.
И начиная с этого момента, все превратилось для бывшего генерала в сплошную кровавую кашу. Сначала он еще понимал, что перекусывает кому-то горло, что рвет зубами чужую плоть, а потом перестал отдавать себе отчет, чьи кости дробятся в его пасти.
Бесчинствуя внутри города, уже у стен самой крепости, он будто бы снова вернул себе рассудок. Увидев маленького синеглазого мальчишку, выскочившего из церкви вслед за глупым щенком, Таку немилосердно материл себя, желая остановиться. Но ничего не вышло - лапы уверенно перебирали воздух, и оставляли следы в грязи, на пути к ребенку. Он налетел на него, даже не пытавшегося бежать, а наоборот, застывшего в страхе. Придавил передними лапами к земле и оторвал голову без лишних усилий... Испуганный щенок скулил поблизости, топтался на месте и боялся огромного зверя. Его Таку растоптал.
Он больше не хотел видеть это, не хотел участвовать в этой бойне! И когда мать мальчишки накинулась с вилами, волк смиренно принял бы смерть... Но только сознанием. Тело же действовало в противоречии с волей. Таку загрыз женщину, медленно вырывал в теле несчастной дыру, прямо в груди и съел сердце.
Вокруг кричали, бились в агонии, захлебывались в крови, молились невиновные. Их преследовали и добивали воины Сарани либо обезумевшие и не помнящие себя оборотни. А Таку глядел на мертвых сына и мать, на растоптанного пса, и проклинал короля, генералов, войну и себя...
"Когда кончится этот ужас?!" - выл внутри, заключенный человек и попытался справиться с проблемой, бросившись в кузницу, где сражался отважный великан и хозяин мастерской.
"Достойный противник! Прикончи меня!" - думал Таку, а сам скалился и рычал, наступая на кузнеца. Тот схватил здоровенные клещи и отхлестал волка по бокам, а потом бросил на угли. И вот только тогда, огонь выжег колдовство. Боль вернула сознанию силу и власть над телом. Таку, не будь он зверем, расцеловал бы бравого кузнеца, да не успел перекинуться даже. В кузне появился один из молодчиков Сарани и перерезал глотку мужику. А Таку, в отместку за спасителя, лишил жизни убийцу. Потом он побежал прочь, вывалялся в грязи, насобирав ее полные уши, и свернул к крепости. Город пал. Улицы были застланы ковром из трупов. Те свисали из окон, валялись на пороге домов. Оборотень мчался сквозь постигший Лоринф кошмар, в поисках спасения для себя самого. По запаху нашел ту самую зловонную яму, прыгнул в нее и провалился, чуть не утонув. Течение в городской канализации не отличалось от речного. Волка несло к стокам. Он беспомощно греб лапами и держал нос над водой. Хотя было это совершенно бесполезно. Он задыхался от запаха нечистот, нахлебался их предостаточно и уже думал, что сдохнет, утонув здесь. Тем не менее, судьба вновь сделала петлю и оборотень всем естеством почуял - крепость пала. Снова кто-то дул в этот адский свисток, призывая послушных волков возвращаться в крепость. Отзываясь на клич, все внутренности Таку сжимались и холодели, мышцы дрожали, не зная повиноваться гласу разума или все же ответить на колдовской призыв.
