- Вот. Он убьет тебя. - Представил Вансира Торе принц, толкнув девушку в пыточную.

Но она перестала плакать, не кричала и не билась в истерике, моля о пощаде. Она прикоснулась к дыбе, дотронулась до щипцов и других пыточных орудий. Содрогнулась, ощутив на себе память металла и камня. В ушах зазвучали крики умирающих.

Палач не отводил пытливого взгляда от господина, интересуясь, как именно убивать то странное тощее создание?

- Медленно. Но меньше крови. - Выдал принц.

Вансир шагнул к Торе. Она вздрогнула, невольно отступив назад к огромному дубовому столу, на котором дробили кости, выпускали кишки... Оглянулась на него.

"Ты хочешь жить!" - думал Дир, следя за ней.

Но ведьма снова удивила его, сев на стол. Палачу раньше таких послушных жертв не приводили. Он крайне растерялся, не зная, что делать, с чего начать. Потому просто толкнул девушку в плечо, чтобы она легла. Думал, будет плакать и умолять отпустить. Но она уперто молчала. Ее связали огромными, вонючими, плотными веревками: сначала руки, потом ноги, и шею. Его высочество стоял в дверях, не шевелясь. Скрестил руки на груди и смотрел на труд палача. Вансир встал у стола с принадлежностями для пыток и крепко задумался над тем, что использовать. Повертел в руках один ужасный предмет, другой, взял маленькую пилу и показал принцу. Тот взвесил все "за" и "против", кивнул на молоток. Палач занес оружие над рукой девушки, над мизинцем и ударил. Боль оказалась вовсе не такой, на какую Тора рассчитывала. Она была сильнее в сотни раз. А может быть ее усиливало само помещение или те призраки, которые кружили вокруг.

Только сейчас, на столе живодера, она поняла, что смерть не будет легкой. И через мгновение ведающая увидела точный пример того, как умрет. Ведь ученик Вансира привел заключенного, которого уложили на соседний стол, также связали и сначала дробили кости на его руках, разбивая молотком, потом били по ногам и жгли пятки.

- Его зовут Лакти. Он сидит в тюрьме уже неделю за кражу лошадей. - Говорил Дир. Иногда он комментировал действия палача, рассказывая сколько минут обычно могут выдержать несчастные, если их резать живьем.

Лакти кричал во всю глотку и стены отражали его крик, загоняя не только в уши ведающей, а в самое сердце и сотрясали его.

Вансир крепко сжимал в своих огромных ручищах голову девушки, чтобы она не смела отворачиваться и не пропустила ни одного из эпизодов пыток. Ведающая чувствовала на себе всю боль несчастного и также теряла вместе с ним сознание, и пробуждалась вновь, когда их обливали водой.

- Выпустить ему кишки наружу? Или намотать на вертел? - спросил ученик, взявшись за нож.

Мастер жестом приказал закручивать жгут на шее заключенного, и тот синел, выпячивая язык и глаза, когда удавка лишала его воздуха и сдавливала глотку. Также закручивался жгут и на шее девушки, но более слабо. Вот только Тора не замечала. Она задыхалась наравне с тем вторым несчастным.

- Достаточно!.. - прохрипела она, и его высочество украдкой шумно выдохнул, подошел и склонился к ней. Давление веревки ослабло.

- Повтори! - требовал Дир.

- Не надо больше! - молила она.

- Ты еще хочешь умереть? - задавал вопросы принц.

Тора лишь глазами показала, что не хочет.

- Пока ты моя, на легкую смерть можешь не надеяться. Отвязывай! - обратил последнее он к Вансиру.

Ведающая сползла со стола, но устоять на ногах не могла.

- Позволь... облегчить... его... муки, - просила Тора у жестокого тирана.

Принц махнул рукой, и ведьма подошла к покалеченному человеку, положив руку ему на лоб. Лакти дрогнул от страха, и расслабился, когда понял, что ему не причинят вреда. Девушка закрыла глаза и в полной тишине заключенный испустил дух, с улыбкой на лице. Из его рта вырвался крошечный огонечек. Он полетел к потолку, просочился сквозь него и исчез.

- Пойдем! - приказывал принц.

На подкашивающихся ногах Тора вышла из камеры пыток и смогла сделать лишь еще два шага, а потом упала. Запахи крови и экскрементов, спертый воздух, мрак подвального помещения запечатлелись в памяти навсегда. Принц поднял ее на руки и бессознательную отнес в свои покои...

Вокруг суетились двое: Итиль и какой-то старик с длинной бородой, в тонких круглых очках. От него пахло травами, и Тора заключила, что это один из городских лекарей. Старец накладывал шину на сломанные пальцы, бережно перематывая чистой тряпицей. Итиль вычесывала длинные волосы ведающей, лежащей на постели господина. На лице женщины отражалась мука. Она жалела девушку. Ее сердце болело за нее, как за собственное дитя. Дрожащими руками она заплетала еще влажные волосы девушки в косу. Во взгляде ее так и читалось: "Детка, ну что же ты беды то ищешь!.."

- Оставьте нас! - принц стоял лицом к камину и пил вино. Он бросил мешочек с монетами лекарю в благодарность за работу и молчание.

Помощники раскланялись перед тем, как выполнить приказ.

Оставшись один на один с ведьмой, Дир молча допивал вино. К девушке он не поворачивался, пока, наконец, не заговорил.

- Больно? - спросил он в итоге.

- Да. - Честно ответила Тора, посмотрев на перемотанные пальцы, пульсирующие болью - свидетельство того кошмара, пережитого в реальности, а вовсе не во сне.

Принц поднес ей стакан с зельем.

- Будешь пить это дважды в день. И ешь! Кости должны срастись.

Холодный голос и такое же холодное лицо. За ними что-то скрывалось... Но разгадывать загадку Торе не хотелось. При воспоминаниях о пытках она задрожала, как в морозный день. Принц скинул сапоги, расстегнул штаны, сбросив их на пол, и лег рядом с ней на постели. Его все утомило. Ведающую тоже. На сей раз она осталась спать на перинах, около этого мужчины.

Огонь погребального костра тянулся к небу, стремясь к звездам, надеясь поджарить парочку из них. Оба клана собрались вместе на одной территории. Сегодня они прощались с той, кто являлась невидимой связующей нитью между ними. Покинувшая стаю Руса Гортвейна, Райна стала частью семьи Альфа Оррса. Но кем она была для Корки?

Он крепко сжимал кулаки и зубы, чтобы не завыть в неподходящий момент, а дождаться дозволения вожака. Альф воинственно зарычал, вложив в рык тоску и печаль по почившей, а потом все оборотни разом завыли от души. Волчий вой разнесся по лесу и всполошил жителей Канфа и деревень. Хотя за несколько месяцев здесь уже должны были бы и привыкнуть к подобным диким песням - похоронные костры жгли в последнее время достаточно часто.

Когда костер стал постепенно гаснуть, Альф подошел к вдовцу, положил тяжелую руку на плечо парня.