Первая попытка захвата школы произошла в 1300 году, Дурмстранг отошел под покровительство Швеции, для обучения принимались преимущественно студенты из Западной Европы, которые могли позволить себе потянуть плату за обучение. Но сама по себе школа не покорилась просто так. Как описывали в Книге Времени и Событий: «Море подле Дурмстранга вздыбилось, поднялось стеною, с самого дна подняли головы твари страшные да жуткие. Тогда, когда нападающие уже решили, что исход их жизней — решенное дело, командир Шварцербег пал на колени и принес клятву, что они не тронут ни волоса с голов, обучающихся там, и не позволят взять себе ни единой вещи из замка. После этого море отступило, и люди наконец–то смогли сойти на берег, чтобы предложить свою протекцию. Их встретил глава школы с посохом в руках, директор же стоял чуть поодаль и держал в руках чашу, наполненную собственной кровью, от них веяло столь мощным потоком магии, что захватчики пожалели о намерении сунуться сюда. Единственное, о чем они просили — это, чтобы их язык стал одной из дисциплин в школе. Видимо, они считали, что так будет проще после переманить к себе выпускников Дурмстранга.

Второе нападение произошло в 1527 году. По мнению шведских властей, Дурмстранг хоть и был официально под их покровительством, но не подчинялся ни чьим законам, не согласовывал свою учебную программу с их политикой и принимал учеников из России, не запрашивая разрешения у властей. Швеция и без школьного самоуправства теряла свои позиции среди Европейских стран. Демонстрацией собственной силы и способности наводить порядки они хотели произвести впечатление. Но в этот раз шведы столкнулись с тем, что сильнейший ветер, просто откинул корабли назад, не дав им приблизиться к берегу на расстояние ближе, чем на 15 морских миль. После нескольких неудачных попыток, Дурмстранг так и остался непокоренным. Через некоторое время после этих событий директор Якобинский отказался от какой–либо протекции и объявил территорию школы независимой. Противопоставить ему было нечего.

В 1805 году у Дурмстранга появился Попечительский совет, состоящий из представителей разных Европейских стран, что повлекло получение дополнительного финансирования и позволило снизить плату за обучение для студентов. Тогда же изучение шведского языка было отменено и вместо него ввели английский.

Затишье было недолгим и в 1879 году происходит нападение на Дурмстранг со стороны немецкого флота. На этот раз их останавливает огненная буря, которая уничтожила большую часть кораблей. Им пришлось экстренно отступать, но позже они вернулись уже на коврах–самолетах. Студенты Дурмстранга проявили недюжинную решимость в противостоянии нападавшим. Сам замок помогал им, выставив щит из огня. Свою жизнь для поддержания внешней защиты отдал Константин Лаврунов. Он похоронен на кладбище города Шабаша, а на его могиле не гаснет факел, олицетворяющий надежду и готовность драться до самого конца.

Так или иначе, внутрь замка никто и никогда не прорывался, таким образом, ничего не известно о том, есть ли какая–то внутренняя защита замка, но скорее всего Кощей просто не мог обойти и этот вопрос стороной.

Так же ни для кого не является секретом, что большая часть Дурмстранга вырублена в скале. Подобные строения имеют более тесную связь с природными источниками и черпают энергию для себя непосредственно из земли.

На некоторых стенах замках видны очень мелкие рунические знаки…»

Дальше шло перечисление возможных защитных чар. Гарри честно пытался прочесть все это, но через пятнадцать страниц пространственных рассуждений о том, что могла точно значить руна Иргуз на стене пятого этажа под первым окном, которое выходит на стадион, сдался.

Гарри несколько раз просмотрел текст, но так и не понял, зачем именно Каркаров так настаивал на том, чтобы он прочел это. Поттер с тяжелым стоном отложил книгу назад. Что именно он должен был понять? И почему нельзя сказать об этом прямым текстом?

Федя появился тихо, он какое–то время с любопытством рассматривал мальчика, а потом хмыкнул.

— Кушать–то подано. Дохлячек, ты бы спускался поесть, — потом он покосился на книгу на столе и покачал головой. — И этот дурак лезет туда, куда его не просят. На чужой путь суется. Пусть потом не удивляется, если ему котлом по маковке прилетит.

— Директор помогает мне! — Гарри почему–то стало обидно за директора.

Федя посмотрел на него, как на сумасшедшего.

— С этим ты сам можешь справиться. Это не его дело, — он поскреб пальцем по переносице. — Игорь лезет туда, куда ему строго–настрого запретили. Когда–нибудь это не доведет его до добра.

— Это настолько опасно?

Домовой согласно кивнул, потом подошел к мальчику, резко дернул его за руку и уставился на него своими желтыми, похожими на включенные маггловские лампочки, глазищами. Гарри почувствовал, как его тело оказалось парализованными, а по венам медленно растекался странный страх.

— Что ты делаешь? Зачем? — с трудом произнес Поттер, губы не хотели размыкаться, а язык заплетался как у пьяного.

Через несколько секунд абсолютной тишины, домовой все–таки отпустил его руку и сиплым, потусторонним голосом произнес:

— К добру… К добру…

Федя тут же испарился, оставив растерянного мальчика совсем одного вместе с раскрытой книгой на столе.

* * *

На причале около «Летучего голландца» яблоку негде было упасть. Каркаров предлагал Гарри отправиться в замок через его камин, но мальчик отказался. Во–первых, его помощь могла потребоваться Виктору, а во–вторых, ему очень хотелось передать книги Эдвину как можно скорее.

Директор забрал с собой Сириуса и часть вещей мальчика, чтобы ему не было тяжело тащить все это до школы. Каркаров так же нанял карету до самого порта, чтобы Гарри не шел через весь город.

Поттеру была приятна подобная забота, и в тоже время он чувствовал себя неудобно из–за того, что обременял других. Слова домового не выходили из головы. Что если он, сам того не желая, ставил директора под удар?

Туда–сюда шныряли студенты со своими родителями, в клетках верещали птицы, а в дорожных сумках надрывно кричали коты, которые довольно–таки плохо переносили плаванье на корабле. Видимо, срабатывала их природная ненависть к воде.

Деревянную шкатулку с книгами Поттер под курткой пристегнул к себе. Он очень боялся, что такая ценность могла потеряться или пострадать. Эдвина, как и других членов их отряда, нигде не было видно.

Капитан Блек что–то кричал матросам, в такой холод он бегал по палубе в расстегнутой телогрейке под которой виднелась самая обычная тельняшка. Видимо он уже давно привык к холоду и вряд ли расценивал минус десять градусов по Цельсию, как сильный мороз, при котором стоит кутаться в теплые одежды.

Гарри поморщился и натянул шарф себе на нос, все–таки он был разбалован английским климатом, который всегда был относительно теплым. Сырой воздух при любой минусовой температуре, казалось, пробирал до костей.

Когда корабль все–таки отчалил, Поттер смог спокойно вздохнуть. Внутри было тепло, видимо на каюты накладывали специальные заклинания.

Помощь Гарри Виктору совсем не требовалась, никого не тянуло на драки и выяснение отношений. В основном все радостно переговаривались, уплетали прихваченный из дома шоколад и хвастались своими подарками.

Мальчик, воспользовавшись столь спокойной обстановкой, отправился искать своих друзей. Пройдя большую часть кают, получив массу приглашений посидеть вместе, узнав последние новости и сплетни, он наконец–то обнаружил Эдвина, который о чем–то спорил с Альбертом, размахивая при этом зажатой в руке куклой. Грегорович же невозмутимо строгал какую–то деревяшку и периодически что–то сдержанно отвечал.

Дориан же лежал на верхней полке лицом к стене, так что было невозможно понять, спит ли он или нет. Гарри грустно посмотрел на него, им предстоял сложный разговор, но явно не сейчас.

— Привет всем! — радостно улыбнулся Поттер. — С прошедшими праздниками.