Во-вторых, я, вообще-то, провел свою проверку втихую. Друзья из УСР через подставное лицо с полезными нам параноидальными наклонностями занимались строительством спецсооружений для частных лиц. Ну, ниже уровня пола. Заодно добывали геокоординаты. Так вот, под видом попытки взять старые пробы пород магмы из тех районов Средней Новой Британии, которые позже бритты, простите, засрали ядерным шлаком, они получили колонку на Йеллоуфилдс из KMNH, то есть из Нью-Кембриджского филиала. В экспозиции была колонка с дробным ей штаффномером, и радиокарбоновый возраст был написан вовсе не тот, что мы имеем - Александр указал рукой на расчеты, выведенные на настольный консоль основного рехнера, - а 500 тысяч лет, то есть сильно меньше. Округлено очень грубо. На выполнение ЦУ похоже, хотя экспозиция, скажем прямо, не для йоменов, а возраст смежных пород и студиозус со 2-го курса по биомаркам определит. Не думаю, что музейщики стали бы заменять образец с витрины отдельно от запасника на идентичный этикеточным данным по радиокарбону. Они просто написали, что велено - ведь на витрину все равно никто не полезет, а разницу для тех, кто не видел этого - Александр снова указал на консоль - можно списать на геологическую нестабильность района. Ведь кто и где брал колонку - один Леший ведает. (При этих словах Чичагов усмехнулся, поскольку Леший был реальным российским подданным, передарившим ему кортик, врученный ранее отцу Лешего лично Петром Великим после побоища на южном рубеже Нотебургского УРа.)
В-третьих, постоянное патрулирование района маловысотными аэроботами. И это особенно интересно. Зачем? Для исследований достаточно, собственно, Королевской Геотермальной лаборатории, она и так в получасе езды оттуда. Причем, сигнал некоторой части аэроботов перенаправляется на орбитальную группировку связи и управления, что фиксируется нашими космическими средствами. И это не эпизодические команды управления, а непрерывная зашифрованная измерительная телеметрия с секундным интервалом и периодической частотной перестройкой. А период измерения может и еще на пару порядков меньше, ведь длина пакета - десяток миллисекунд, а несущая частота - миллиарды обратных секунд. Представляете себе, сколько это стоит? Идет война, в Новом Букингемском дворце две постоянных спутниковых линии, считая командную, а тут - то ли на одной спутниковой линии десяток абонентов со своими адресами и отдельными шифраторами, то ли полный десяток линий. И эти сигналы - не военно-управленческого потока, иначе их бы гнали не по эфиру, а по кабелю с промежуточного релепункта, не демаскируя положения абонента. Напрашивается вывод, что имеет место оперативное наблюдение за геообстановкой, необходимость которого обусловлена угрожающими данными сейсмозондирования.
В-четвертых, непонятная активность в Алжире и Мавритании. Застраиваются целые районы, ВАБ, под 2 ВМБ заняты порты с потенциальным траффиком до миллиона регистровых тонн в год, но фактически все это не используется. Более того, местное население в окрестностях стройки полностью истреблено газами и в тюремных лагерях, а на строительстве используется беднота из неблизких колоний Британской Империи, малознакомая с географией. Режим размещения строителей казарменный, переписка с домом идет через почтовые отделения компании-застройщика. Это при том, что почти все прекрасно видно с орбиты и легко просчитывается для ракетного удара. То есть, наш возможный удар не связан с причинами работ. Такие затраты понятны лишь в одном случае - если надо скрыть точные цели строительства, проводимого "на черный день", а именно - для эвакуации части колоний от буйства стихии, причем эвакуации в близком будущем. Удобно для рыцарственной братии - при экстренном введении этой территории в эксплуатацию всех строителей, а их десятки тысяч, можно использовать по любому, да хоть помножить всех на ноль или объявить рабами или военнопленными. Искомая ВВБ, кстати - на одной широте с ВМБ "Тортуга", где работает на автомате низкочастотный загоризонтный радиомаяк. То есть, при потере сигнала с суши и при отказе навигационной орбитальной сети можно лететь по астроориентирам с этим маяком через всю Атлантику ровно к месту посадки. Тоже как-то все сходится.
- Саша, ты все это очень хорошо собрал. Твои мозги все-таки не каждому даются. Сюжет с музеем я сам доведу до конца, ты им больше не занимаешься. А что с ТОЙ датой?
Про то, что означала ТА дата, они боялись даже говорить, дабы не спугнуть удачу, вытащенную за хвост из-под руин Катастрофы.
- Всего ничего осталось, Михаил Васильевич. Двести лет без хвостика.
- Когда?
- 2029-й год, Михаил Васильевич. Это среднее время по расчету. Я не перепроверял еще.
- Так давай перепроверим. И срочно.
- Когда? Сейчас?!
- Да, прямо сейчас. Мы получили разрешение Ставки на перевод нашей темы в ОПР за подписью Бюлова. Я вызываю отдел Сотникова и идем - пальцы подполковника Чичагова запрыгали по клавиатуре такона.
Санкт-Петербург, Зимний Дворец, за много лет до описываемых событий
Екатерина - София Ангальт - Цербст - Самарская, императрица Всероссийская Екатерина II Алексеевна, не любила Зимний Дворец. Вот и сейчас, собираясь отойти там ко сну, она не могла успокоиться. Не то, что подмосковные загородные красоты - Новая Рига, Дмитров, Шереметьево, где ощущаешь себя словно среди природы на родной самарской земле. Город - а Санкт-Петербург с самого своего задумывания Алексеем Михайловичем и до завершения первой очереди строительства сыном его Петром Великим, был именно городом - будоражил, пинал ноги гранитными мостовыми даже сквозь мягкую военно-спортивную обувку завода Рингера, побуждал к действию звонами Казанского храма, шпилями Адмиралтейства, академическими зданиями Васильевского, жилыми высотками Ладожской и Выборгской стороны, пирсами Прибрежного района, верфями Кронштадта.
Однако, последних два месяца поводы для дискомфорта были не только ностальгически - эмоционального характера.
Случилось, наконец-то, предсказанное французским эмигрантом из Континентальной Британии Франсуа Вольтером, осевшим в Гонконге, ее постоянным абонентом, почитателем и публичным критиком в сети почтовых рехнеров "Корона Евразии". Франсуа был грамотным историком, знавшим старофранцузский и умевшим объяснять такие вещи, о которых даже маститые академики вспоминали, как правило, только по случаю заседания диссертационного совета или очень хорошей дозы Крымского. Например, механизм смены поколений войн. Или причины нестабильности политической системы Европы, заложенные еще до Длинной войны и появления Двуединой Британской монархии. Его комментарии по поводу новой редакции Регламента прав и обязанностей Российского дворянина, открыто выложенные в сетевой рассылке, вызывали в свое время нешуточную бурю страстей, вплоть до прошений об отставке некоторых тайных советников.
Но однажды Франсуа написал в своем сетевом дневнике страшную вещь, которую никто, кроме нее, не заметил. Или же посчитал очередным предсказанием "конца света" для околонаучной прессы.
Рост наших технических возможностей, - написал Франсуа, - в первую очередь объясняется потребностью противостояния хищникам с Острова, как правило - противостоянием военным, то есть спором за право осуществлять суверенитет над территорией по своему произволу. И уже потом - противостоянием экономическим, то есть спором производительных сил за права удовлетворять потребности улучшения жизни народов и получать с них натуральный либо денежный доход, без оглядки на их подданство. Наш мир расколот, и это не нужно пояснять никому, кто в нем живет.
Этот раскол становится элементом внутренней политики империй, и порождает уже в мирное время "туман войны", который не в силах развеять ни коммерческие связи через третьи страны, ни личные контакты населения, ни вездесущие разведки. Более того, он становится экзистенциальным самодостаточным фактором, способным двигать пружины противостояния. В результате, рост технических возможностей, дающих военное преимущество, получает опережение над критическим осмыслением последствий осуществления этих возможностей, поскольку потребность улучшения жизни в невоенной сфере становится вторичной, и, более того, подвергается критике под жупелом "антипатриотичного гедонизма". Рано или поздно, такой рост военной мощи должен принять катастрофический характер для одной из сторон противостояния или, скорее всего, для обеих сторон и всей их экономической периферии. Сохранение этой ситуации - "игры с сохранением суммы ресурсов", в которой прибавление у одной из сторон означает обязательно отъем у другой, - обязательно должно стать причиной катастрофы всемирного масштаба, равной которой не знала история, страшнее легендарного Потопа, и весь вопрос - когда это будет.
