За броней этого корпуса проживали свои жизни около десяти тысяч человек, начиная с самого Семпера и заканчивая самым последним палубным матросом. К тому же многие члены экипажа «Махариуса» имели опыт кровавых абордажных схваток. Таким образом, командир имперского крейсера имел в своем распоряжении силы, о которых офицерам сухопутных войск приходилось только мечтать. Бортовые орудия «Махариуса» могли уничтожать с орбиты целые города. Более сотни штурмовиков и истребителей были способны нанести молниеносный удар по противнику, находящемуся в другом конце любой звездной системы, а варп-двигатели могли доставить крейсер в любой уголок Вселенной. При необходимости «Махариус» имел возможность принять на борт до тысячи пассажиров — целый полк Имперской Гвардии — и доставить его на фронт гораздо быстрее и безопаснее любого войскового транспорта.

Мощь, сосредоточенная в руках командиров крупных боевых кораблей, не имела себе равных в Имперских вооруженных силах.

«Мы словно примостились на Золотом Троне», — потихоньку шутили между собой капитаны.

Именно поэтому сейчас Семпер кипел от бессильной злобы, вспоминая речь Хьюги. Стоило Адепту Муниторума и сопровождавшим его лицам ступить на палубу «Махариуса», как он тут же заявил:

— Со мной изволил связаться принц-регент Белатиса. Назначенный Советом Верховных Лордов Терры, правитель имеет право требовать, чтобы его охраной в момент эвакуации командовал самый старший из присутствующих в этой звездной системе офицеров Имперского Военно-космического флота. Принц-регент возжелал воспользоваться этой привилегией. Эрвин Рамас, командир «Дракенфельса», имеет самую большую выслугу лет среди капитанов вашей эскадры, но по причине тяжелого ранения и по ряду других причин… — Тут Хьюга покраснел и замялся, а Семпер еле скрыл усмешку. Он представил, что сказал интенданту вспыльчивый и невоздержанный на язык Рамас, когда эта тыловая крыса обратилась к нему с подобным требованием. — Короче, капитан Рамас не может командовать эскортом принца-регента. Так что это придется сделать вам, капитан Семпер.

На мостике воцарилось тягостное молчание. Семпер, Уланти и Киоген с возмущением сверлили адепта взглядами. Опасаясь ляпнуть что-нибудь совершенно неподходящее, Семпер покосился на Уланти — молодой аристократ наверняка поднаторел в дипломатии на своей родной Некромунде. К счастью, лейтенант сразу пришел на помощь командиру.

— Достопочтенный адепт, — заявил он, — крейсер находится в состоянии полной боевой готовности, которое можно будет отменить только после того, как мы отойдем от вашей злополучной планеты достаточно далеко. Мы непрерывно патрулируем систему, готовимся к завершению эвакуации и к отбытию нашей эскадры. Мы уже обнаружили присутствие разведывательных кораблей противника в вашей звездной системе. В любой момент из варпа может появиться вражеский флот, возглавляемый, как считают некоторые, совершенно неуязвимым новейшим кораблем.

С этими словами Уланти взглянул Хьюге прямо в глаза и проговорил очень сурово:

— Неужели вы считаете, что в такой ситуации командующий эскадрой капитан Семпер, по капризу местного правителя, оставит свой боевой пост ради участия в какой-то нелепой церемонии?

Интендант нахмурился и попытался выпятить впалую грудь. Низкорослый, лысый и безмерно тщеславный, Фердинанд Хьюга занимался снабжением расквартированных на Белатисе подразделений Имперских вооруженных сил. Обычно служащие Муниторума носили униформу своего ведомства, а отпрыски влиятельных аристократических семейств одевались с привычной роскошью и как им заблагорассудится. Хьюга же облачился в разноцветный военный мундир, судя по всему, собственного изобретения. На покрытом тремя слоями золотого шитья воротнике и эполетах, блестели значки, по которым можно было предположить, что эта тыловая крыса присвоила себе звание генерал-лейтенанта Имперской Гвардии. На груди пестрело множество ленточек, бантов, орденов и медалей. Офицеры «Махариуса» не узнали среди них ни одной императорской награды и сильно сомневались в том, что хоть одна из этих побрякушек заслужена Хьюгой на поле боя.

— Династия Саронов уже четыре столетия верой и правдой служит Императору! — заявил адепт. — Теперь же, покидая вверенный его попечению мир, принц-регент требует, чтобы церемония проводов осуществлялась со строжайшим соблюдением протокола. Прокуратор Белатиса придерживается такого же мнения!

— Ладно, — обреченно махнул рукой Семпер, уже прикидывая, сколько времени отнимет этот никому не нужный и довольно рискованный спектакль. — Господин Уланти, вы принимаете командование на себя до тех пор, пока мы с достопочтенным адептом не вернемся с Белатиса.

— Вы неправильно меня поняли, капитан, — извиняющимся тоном проговорил Хьюга. — Я вынужден вернуться на «Графа Орлока», где по долгу службы мне предстоит принять участие в организации завершающего этапа эвакуации.

— Боюсь, это невозможно, — с издевательской усмешкой заявил Семпер. — На «Махариусе» объявлен карантин. Вы не можете отбыть на другой боевой корабль. Капитан фон Блюхер очень осторожен и сам не пустит на борт разносчика заразы.

— Карантин?! Зараза?! — забормотал ошеломленный Хьюга, вспомнив, что осторожность и предусмотрительность фон Блюхера, по мнению многих капитанов, граничит с трусостью.

— Вспышка неизвестного заболевания на нижних палубах.

— Довольно опасного заболевания! — подхватил Уланти. — Нашему корабельному врачу пока не удалось локализовать очаг его распространения. За такой короткий срок вы вряд ли успели заразиться, но чем дольше вы остаетесь на «Махариусе», тем выше риск подхватить неизвестную болезнь… Итак, на «Графа Орлока» вас не пустят, следовательно…

— Следовательно, в ваших же интересах лететь со мной на Белатис! — закончил за Уланти Семпер. — Мне будет очень приятно, если вы разделите со мной все опасности этого путешествия.

При мысли о возвращении на Белатис, почти захваченный хаосопоклонниками, адепт побледнел, как простыня. Затравленно оглядевшись по сторонам, он заметил комиссара Киогена.

— Господин комиссар! — проблеял Хьюга. — Это возмутительно! Я требую, чтобы меня немедленно отпустили с этого корабля и переправили на «Граф Орлок»!

Верзила комиссар с презрением покосился на разноцветные ленточки, украшавшие впалую грудь адепта. На его собственном кителе красовался орден Готической Звезды — высшая боевая награда за мужество. Такой же имелся и у Семпера. Оба они носили этот орден не из тщеславия, а лишь для укрепления своего авторитета. Любому военнослужащему Импереких вооруженных сил было достаточно одного взгляда на награду, чтобы беспрекословно выполнить любой приказ орденоносцев.

— Устав Имперского Военно-космического флота прямо говорит о том, какие меры следует принимать при обнаружении вспышки любого заболевания на борту корабля. Мой долг — следить за выполнением требований Устава, и при необходимости я имею право применить силу, — прошипел нависший над Хьюгой Киоген. — Я бы посоветовал вам рискнуть и слетать на Белатис вместе с капитаном Семпером. Как знать, может, вы заслужите хоть одну боевую награду…

Семпер с интересом поглядывал на все еще бледное как смерть лицо адепта. Пристегнутый ремнями безопасности, Хьюга устроился в противоположном кресле пассажирской кабины. Рядом с ним с такими же испуганными лицами сидели оба его адъютанта. По мере прохождения атмосферы Белатиса в челноке становилось все жарче. Машину трясло и швыряло из стороны в сторону. У интендантов был такой вид, словно они ожидали, что челнок в любую секунду развалится на куски. Судя по всему, им был более привычен плавный спуск на комфортабельных судах принца-регента, чем высадка в зоне боевых действий.

Кроме Семпера и интендантов в кабине сидели еще четыре человека. Все они были одеты в темно-синюю форму с перевязями унтер-офицеров. Трое из них — гардемарины и личные телохранители Семпера — сопровождали капитана повсюду, куда бы он ни направился. Леотен часто думал о том, кто из этих надежных, но туповатых бойцов являлся человеком Киогена. Возможно, Ран. Он, кажется, поумнее. А может, и все трое!..