Пять имперских боевых кораблей выстроились широким клином и двинулись прямо в центр вражеской эскадры.

— Торпедные аппараты — к бою!

Распахнулись бронированные створы, и в космос вырвались облака газа — торпедные двигатели приготовились к старту.

— Торпедный залп! Пли!

Из пусковых шахт всех пяти судов вырвались языки пламени. Гравитационные катапульты вытолкнули стометровые снаряды. Торпеды устремились вперед с головокружительной скоростью. Их двигатели оставляли за собой ослепительный хвост раскаленной плазмы.

Торпедный залп потряс имперские корабли от носа до кормы так, что даже матросы на несколько мгновений оставили свою работу и забормотали молитвы, благоговея перед колоссальной разрушительной силой духа Бога-Машины их корабля.

— Торпеды вышли. Идут к цели, — твердым голосом доложил невозмутимый артиллерийский офицер Римус Найдер.

Стоя на капитанском мостике, Леотен Семпер следил за траекториями движения торпед. Командиры «Дракенфельса», «Тоннента», «Сципиона» и «Графа Орлока» сейчас, несомненно, делали то же самое. Пять кораблей выпустили по шесть снарядов, и теперь к цели со скоростью несколько десятков километров в секунду неслись тридцать снарядов. Злорадно усмехнувшись, Семпер представил себе панику вражеских капитанов, узревших на своих дисплеях неминуемую гибель. На своем мониторе он уже увидел отметки о всплесках энергии со стороны вражеских кораблей, включивших вспомогательные маневровые двигатели. До сих пор все шло так, как запланировал командир имперской эскадры. Но исход всего сражения должен был решиться в следующие несколько мгновений.

— Торпеды продолжают движение к цели! — доложил наблюдатель, ознакомившись с данными, поступившими с носовых ауспексов. — Корабли противника маневрируют. С борта «Лорда Сета» стартуют штурмовики.

— Они хотят перехватить наши торпеды, — буркнул Хито Уланта.

— Чего и следовало ожидать, — кивнул Семпер. — На их месте я поступил бы так же… Но и мы не станем сидеть сложа руки, — добавил он и повернулся к ожидавшему приказа Найдеру. — Какова наша готовность?

— Торпедные аппараты перезаряжаются, — отчеканил бывалый артиллерист.

— А штурмовики?

— Эскадрильи «Немезида», «Вестник», «Огненный Дракон» и «Богомол» готовы к старту, — доложил Найдер, даже не взглянув на информационные дисплеи. — «Шторм» и «Шершень» приведены в повышенную боеготовность, а остальные эскадрильи штурмовиков и истребителей готовятся к старту в составе второй волны. Через тридцать секунд могут стартовать сорок штурмовиков с истребителями прикрытия. Через двадцать минут будут готовы к старту еще три эскадрильи смешанного состава.

Капитан одобрительно кивнул. За несколько нелегких месяцев, прошедших с начала Готической Войны, экипаж «Махариуса» уже прошел боевое крещение, и теперь крейсер Семпера ни в чем не уступал лучшим кораблям Боевого флота Готического Сектора. И все-таки до сих пор «Махариусу» приходилось лишь защищать конвои от пиратских флотилий или сражаться с небольшими эскадрами противника во время дальних походов. В полномасштабном столкновении с вражеским флотом «Махариус» участвовал впервые.

Глядя на мониторы, Семпер изучал данные о численности и вооружении противника. Всего тридцать четыре корабля — шестнадцать крупных, в том числе эскортных, боевых судов, прикрывающих основные силы, которые приближались на восемнадцати войсковых транспортах. Даже самые опытные командиры Военно-космического флота десять раз подумали бы, прежде чем ввязаться в бой с таким мощным соединением.

— Так держать! — приказал Семпер рулевому. — Господин Найдер, прикажите штурмовикам стартовать. А «Шторм» и «Шершень» пусть готовятся отвлечь на себя истребители противника!

Оглядев лица офицеров, Семпер отметил, что они преисполнены таким же предвкушением грядущего сражения, как и он сам.

— Приготовьтесь, господа! Сейчас мы дадим им жару!

Фюзеляж «Ястреба» мелко задрожал. Это означало, что стали отключаться первые магнитные держатели, в которых штурмовик висел над стартовым ангаром. Милош Капаран покосился на приборы. Зеленые огоньки сообщили ему, что машина выдержала предстартовые перегрузки. На канале внутренней связи раздавались голоса членов экипажа, проверяющих работу бортовых систем. Некоторые перед боем читали самые сокровенные молитвы. Техножрец Шанин-Ко и четыре сервитора переговаривались друг с другом механическими голосами, но смысл их слов был скрыт от непосвященных. Заунывную песнь бортстрелка первой статьи Дакша, занимавшего позицию в верхней части судна, Капарану тоже не дано было понять. Дакш молился богам своего родного мира на варварском языке.

Милош ничего не знал и не хотел знать о вере Дакша и о том, не противоречит ли она вере в Бога-Императора. Дакш был замечательным бортстрелком. Он уже сбил шестнадцать машин противника, и Капарана вполне устраивали боги, помогающие ему в бою.

Бомбардир Георгий Кустрин громко и смачно ругался, проверяя свое оружие. Кустрин родился на Страниваре, где первоначально базировался «Махариус». А уроженцы этого мира славились способностью извергать бесконечные потоки страшных проклятий, ни разу при этом не повторяясь.

Приборы засветились красным — магнитные держатели отключились. Несколько ужасных мгновений двухсоттонный штурмовик свободно падал вниз. Но падение прекратилось так же внезапно, как и началось. «Ястреб» попал в магнитное поле и повис в воздухе посреди стартового ангара.

— Мы в магнитном поле. Готовимся к старту, — с обычным опозданием доложил Мадик Торр, сидевший в кокпите рядом с Капараном.

Традиционно бессмысленный доклад второго пилота давно занял свое место в предстартовом ритуале, наряду с заклинаниями техножрецов, заунывными песнопениями и страшными проклятиями.

Такое случалось уже бесчисленное множество раз, но Капаран до сих пор не мог привыкнуть к тому, что на протяжении целой секунды судьба «Ястреба» зависит не от него самого, а от очень мощных, но ужасно старых генераторов магнитного поля. Тем не менее, Милош выжал из себя кривую усмешку.

Вместе с Торром Капаран запустил четыре двигателя «Ястреба», понимая, что сейчас даже малейший сбой в работе генераторов приведет к немедленной гибели штурмовика со всем его экипажем. Вскоре двигатели заработали почти на полную мощность, но «Ястреб» по-прежнему неподвижно висел в воздухе. Магнитное поле еще не разжало своих тисков и не давало машине рвануться вперед.

Фюзеляж содрогался, словно в конвульсиях. Под воздействием разнонаправленных сил он мог в любую секунду разлететься на куски. В кокпите уже звучал обратный отсчет, но каждое предстартовое мгновение все равно тянулось мучительно долго. Внезапно магнитное поле исчезло, и штурмовик рванулся вперед, ликующе воя всеми двигателями, освобожденными от узды невидимых сил.

Капаран судорожно сжал штурвал. Краем глаза он следил за стенкой ангара, мелькавшей всего в нескольких метрах от правого крыла машины. Кроме этого ему приходилось одновременно держать в поле зрения отметку на мониторе, обозначающую стартовавший следом штурмовик и маячивший впереди открытый люк «Махариуса».

Одновременно с машиной Капарана из соседних ангаров в космос должны были вырваться еще восемнадцать «Ястребов». Милош знал, что с другого борта крейсера стартовало еще двадцать штурмовиков, а сам «Махариус» в этот момент полным ходом идет в атаку. В этой ситуации малейшая ошибка любого из пилотов могла повлечь за собой тягчайшие последствия…

Внезапно все вокруг погрузилось во мрак. Через мгновение штурмовик словно преодолел невидимый барьер, а потом содрогнулся — позади остались гравитационное поле корабля и его силовые щиты. На дисплее заднего вида Капаран увидел быстро удаляющийся силуэт «Махариуса» и испытал хорошо известное каждому пилоту противоречивое чувство. Он радовался успешному старту и ощущал тревогу оттого, что теперь, оказавшись в открытом космосе, лишился защиты мощного корпуса огромного крейсера.