«Тук-тук, тук-тук», – стучали колеса на стыках или сердца у команды?

«Тук-тук, щас будет стук – вскрытие карт», – решил я про себя. Опять ошибся.

– Дружбаны, – Руслан обернулся к следившим за каждым его движением шулерам, – что-то я просчитался… Денег не нахожу…

– Как так? – изумление Анастаса было неподдельным.

– Да вот так… Могу ответить только двумя «штуками»…

По купе рассыпался нервный смешок. Трое гонщиков переглянулись, не скрывая облегчения: лох при «бабках»!»

– Ну, ты – юморист, – с облегчением выдохнул Анастас.

– А что? И пошутить нельзя? Кто из вас взойдёт (увеличит ставку) – обратился Руслан к Алексею и Эдику.

Анастас на правах разводящего – старшего в игре – впившись взглядом в Руслана, процедил:

– Да ты ж пустой…

– А это на что? – и Руслан указал на перстень-печатку Юрия.

– Знатная вещь, – протянул Анастас, – почём?

– Три «тонны зелени», – ответил за друга Юрий.

Все впились в перстень. Наконец я рассмотрел монограмму. Две буквы – «Г» и «Ю» затейливо сплелись в одну фигуру.

Вновь возникло щемящее чувство, что я чего-то не могу никак припомнить…

Ерзавший на диване Алексей подхватился:

– Сейчас, сейчас я принесу, у жены ещё что-то есть! – бросился в коридор. Вернулся через десять секунд взъерошенный. – Вот последнее принес, ставлю всё! – бросил в банк перетянутую резинкой пачку долларов. – Здесь три тысячи! Теперь или всё, или ничего!

Подкрадывался финал. Руслан, вздыхая, жаловался, что его давят деньгами, однако позволил выйти из игры Эдику.

– А если у меня тридцать очков и у него тридцать – кто выиграл? – нервно спросил Алексей у Анастаса. Тот не успел ответить.

– Э-э, дружок… Вот ты зачем бегал! – Руслан из-под ног Алексея поднял две карты, перевернул их лицом вверх. На всеобщее обозрение предстали два короля – шейха…

– Ну! Ну я же выиграл… – чуть не плача, загундосил Алексей. – У меня же два шейха… Вот они на руках… Ну, скажи, Анастас… Колода же у меня, и я – банкир…

– Что ж, у меня тоже два шейха, – весомо произнес Руслан, показывая свои карты, – но я в отличие от тебя никуда не бегал… Так что деньги мои! Да и инструмент надо сосчитать…

– Ну, ты, деловой, в натуре, кляузу развёл… Давай глянем на рубашки! – с вызовом процедил Анастас. Глянули. Рубашки у карт были одинаковые. Пересчитали карты – тридцать восемь вместо тридцати шести. Два лишних короля, то есть шейха…

– Кто принёс инструмент? – ринулся в атаку Руслан. Все разом обернулись к Эдику.

– А я, что? – засуетился тот, заискивающе глядя в глаза Анастасу. – Я ничего…

– Ты в следующий раз мульки получше заготавливай, треф, – громко сказал Руслан, обращаясь к Анастасу, и пару раз стукнул в стену соседнего купе.

Тут же на пороге выросли два дюжих кавказца в милицейской форме. В одном я узнал Аслана.

– Волки позорные, – взвизгнул Алексей, – вы на кого катаете?!

В голосе звучало бессилие против оказавшегося находчивее противника, которого так ловко и беззаботно минутой раньше раскатывали!

Надо же, пассажир — жертва – сам оказался мастаком – картёжным шулером! Да ещё и с какими шанцами – заготовленными уловками!

Меня занимала не ловкость рук мошенников: все десять карт, участвовавшие в игре, Анастас отобрал ещё во время объяснения, а перетасовать колоду перед сдачей просто «забыл».

Не удивляло и тонкое знание психологии, которое проявили катали.

Соль, перец, зажигалка – должны были создать впечатление, что просившие их – наши попутчики и едут в нашем вагоне.

Знакомы были и такие заготовки, как растянутые тренировочные штаны Алексея и его испитая рожа, постоянное осторожничанье Эдика, золотые зубы и уверенный тон Анастаса, которые соответствовали разыгранным ими ролям – лоха, любителя и бывалого.

Меня заботило другое: откуда у Руслана колода с точно такими же рубашками карт, как и у катал? Ясно, что из «дипломата». А туда как она умудрилась так ко времени угодить?

– Мы ещё встретимся, мастак! – прокричал, выходя из купе, Анастас.

– Кочумай, баклан! Будешь артачиться, я те быстро рога обломаю! Забурился, Вася, сам… Не я к тебе пришёл – ты ко мне!

– Я ещё вернусь! – были последние слова Анастаса.

– Приходи, милок, с деньгами… В стос, рамс, секку сразимся… – и уже Аслану: – Из коридора ни на шаг… С подельниками могут вернуться… Деньги забери!

Руслан сгрёб банкноты, подвинул их на край стола…

Как только за Асланом закрылась дверь, я поинтересовался, каким образом к Руслану попали карты с рубашками, идентичными рубашкам оппонентов.

– Я этих дилетантов срисовал ещё на перроне… Заметил, что они пасут сазана… Видел, как подошли к киоску, купили карты, но! Жадность сгубила фраеров… А может, в безопасности себя почувствовали, – купили только четыре колоды с разными рубашками. И я их взял. После. Вдруг да пригодятся… Пригодились!

Мастаки берут весь киоск. Правда, Юленька? – вконец распалившись, неожиданно брякнул Руслан. – Не ты ли всегда говоришь: «Я никогда не стану облапошивать честных людей. Только негодяев. Они хотят получить н е ч т о в обмен на н и ч т о, а я даю им ничто в обмен на н е ч т о»…

Юрий от неожиданного перехода вздрогнул, безотчётно поправил очки и раздельно произнёс:

– Не надо было тебе играть, Русик… Ты перевозбудился… Успокойся… – и медленно перевёл взгляд на меня. У меня от этого взгляда похолодело внизу живота. Я узнал его! Это был – Герцог собственной персоной, во плоти и кров…

Мгновенно взяв себя в руки, я беззаботно сказал:

– Ну, что, попутчики? Не перекусить ли нам? – и потянулся к стоящей под столом дорожной сумке.

Я еще минут пять молол всякую чепуху, чтобы показать, попутчикам, что я ничего не слышал. Ни упомянутого имени, ни жаргонных выражений, ни голоса самого Герцога. А то, что передо мной был именно он, – я уже не сомневался.

Но какими судьбами, Юлий Львович, вас же расстреляли, и я собственными глазами видел протокол о приведении приговора в исполнение?!

Впервые крупные деньги Юлий Герцог добыл в семнадцать лет, едва окончив среднюю школу.

Сегодня мало кто помнит, с каким энтузиазмом наш народ встретил первые хрущёвские лотереи. Люди с нетерпением ожидали известия о состоявшемся розыгрыше, – он проводился дважды в год, – чтобы через две недели сверить номера и серии своих, заранее купленных билетов, с теми, что указаны в таблицах тиража.

Трудящиеся – обладатели билетов – уже спозаранку толпились у этих «витрин социализма», лелея надежду на счастливый случай.

А вдруг! Выиграла же прошлый раз Мариванна из второго подъезда утюг, может, и мне сегодня что-то «обломится». Хорошо бы велосипед!

А если швейная машинка? Нет, её брать не буду – ставить некуда. Возьму деньгами. Вот если б автомашина – тогда конечно. Но только ведь не разыгрывают их стервецы из Совмина!

Предприятие, которое в мыслях выносил и тайно от всех реализовал Юлик, было сколь гениально просто, столь и эффективно.

Почти год Герцог готовился к нанесению «удара», что сделает его богатым.

Во-первых, он запасся десятком таблиц прошлогоднего тиража. Актуализировал их; подклеив шапку-заголовок с новыми реквизитами: годом, месяцем, числом и порядковым номером тиража текущего года.

Новый заголовок ему за бутылку водки отпечатал знакомый наборщик из районной типографии.

Во-вторых, Юлик научился водить мотороллер и получил права на вождение мототранспортных средств.

В-третьих, в гараже отчима шельмец собрал похищенные в городских скверах двадцать урн. Да-да, тех самых, из литого чугуна, о которых подрядный стихоплет сказал: «Для того и расставлены по улицам урны, чтоб поддерживать в городе уровень культурный». Герцог же, не витийствуя, прозорливо назвал их копилками.