— Ты мне кое о чем напомнил, — сказала она, беря коробку. — Ни с того ни с сего отец

захотел с тобой познакомиться.

— Круто, — сказал Джек. — Уверен, они хотят знать, кто приведет их дочь во свет, помогая

отказаться от мяса.

Саша заглянула в коробку, поморщившись от того, что он только что сказал.

— Я буду рада, если ты придешь, — сказала она ему, — но лучше воздержаться от разговоров

о еде. У моих родителей тоже твердые убеждения, и я хочу, чтобы вы поладили.

Джек некоторое время размышлял над сказанным, прежде чем нежно погладить Сашу по

голове и притянуть ее ближе, чтобы поцеловать в лоб.

— Обещаю вести себя хорошо, — сказал он и обнял ее. — Итак, почему бы нам не найти мою

машину и не приступить к твоему превращению?

— Из твоих уст это звучит так необратимо, — сказала Саша, когда они развернулись и

направились к парковке шестого класса. — Я только за идею на месяц стать вегетарианкой.

— Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя после, — сказал Джек. — Уверен, что ты не

захочешь возвращаться к прежней жизни.

Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive

14

В тот вечер Олег Федорович Завадский спустился с лестницы и задумался, где же он

находится. Он осмотрелся, пояс его халата тащился по полу.

— Чертовщина, — пробормотал он себе под нос. — Должно быть, они снова переместили

ванную.

Олег понимал, что его разум начинает давать сбои. Мелочи, бывшие частью повседневной

жизни, стали для него сущим испытанием, будь то местонахождение очков или название вещицы,

что висела под потолком и которая загорелась, когда он ударил по выключателю. Конечно же, он

знал, что то была лампочка. Как и расположение ванной; он вскоре все вспомнит. Но даже так, бродя

по лестничной площадке, Олег желал сделать что-нибудь, чтобы восстановить остроту своего

разума.

Звук выстрелов и взрывов побудил его остановиться возле комнаты Ивана. Несмотря на

забывчивость, воспоминания о Блокаде были яркими. Услышанный треск оружия тут же перенес его

в разрушенный Ленинград. Он без стука открыл дверь и посмотрел на внука. Иван сидел на краю

кровати, сжимая в руках геймпад. Его глаза были прикованы к экрану, на котором разворачивалась

военная стычка, ставшая источником шума.

— Привет, дедушка, — сказал он, не оглядываясь, и тут же выжал джойстик на геймпаде. На

мгновенье комнату заполнили звуки стрельбы. — Снова ищешь уборную?

— Подождет, — сказал дед, глядя в экран. — Хорошая игра?

— Отличная, — сказал Иван, не моргая. — Мне нравится этот уровень. Если я вынесу всех

наемников, то смогу улучшить оружие и стану практически непобедимым.

— Можно поиграть?

Иван нажал на кнопку паузы. Шум прекратился. Иван, удивленный просьбой, уставился на

деда.

— Правда?

— Нужно же как-то поддерживать рефлексы в норме. — Олег закрыл за собой дверь. — А

теперь освободи место старику и дай мне другой джойстик.

Олегу потребовалось некоторое время, чтобы справится с игрой. В восторге от того, что дед

выказал такой интерес, Иван терпеливо объяснил, что нужно делать, и даже предложил сразиться на

одной стороне.

— Я буду твоим напарником, — сказал он. — Блокируй и загружайся, дед!

— Чересчур много действий, — сказал Олег, наклонившийся вперед, чтобы сосредоточиться

на разделенном экране перед ними. — Но это точно напоминает мне былые времена.

На мгновенье пара сосредоточилась на убийстве хлынувшей волны наемников.

— Какой она была? — после спросил Иван. — Война.

— Неумолимой, — сказал Олег. — Словно ад на земле, лишь временами сменявшийся раем.

— Снайпер на башне, — предупредил Иван и быстро снял цель выстрелом в голову. Тело

рухнуло вниз, ударившись о землю так, будто все кости исчезли из его тела. — Получай, придурок.

— Упокой Господь его душу, — тихо произнес Олег, но этого было достаточно, чтобы

привлечь внимание его внука. — А что теперь происходит с телом? — спросил он.

— Ничего, — пожав плечами, сказал Иван.

Олег снова посмотрел на экран. Дым стелился по полю битвы, которое сотрясалось от

авиаударов по зданиям. Вздохнув, он отложил геймпад.

— В этой игре слишком много смертей, — сказал он. — И к павшим никакого уважения.

Поняв, что остался без напарника, Иван с силой начал давить по кнопкам геймпада в

попытках остаться живым.

— И что ты предлагаешь? — спросил он. — Сжечь его тело, пока над головой пули свистят?

— Нет, — сказал Олег. — Его нужно съесть.

С тех пор как дед присоединился к нему, Иван второй раз остановил игру.

— Это же не взаправду, — сказал мальчик. — Это развлечение.

Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive

Олег похлопал руками по коленям. Он уставился на свои большие пальцы, снова и снова

вертя ими.

— Ни одна смерть не должна быть напрасной, как, мы все надеемся, ты мог уяснить в

выходные. — Он посмотрел, как мальчик сжал губы, одновременно кивая. Затем он подождал, пока

Иван снова посмотрит ему в глаза. — Иван, если жизнь человека обрывается, к телу следует

отнестись с уважением. Твой отец не был доволен тем, как пришлось поступить с телом модели. Он

был вынужден принять подобные меры ради своего сына, но это задело его за живое.

— Я знаю, — тихо сказал Иван. — На следующий день он часто нас обнимал.

— Позорно, что мы не смогли съесть ее, — сказал Олег. — В ранней истории человечества в

знак уважения людей съедали, будь то друг или враг. Так делали задолго до того, как стали

популярными кремация или захоронение. — На мгновение он умолк, словно потеряв ход мыслей. —

Конечно, у меня не было выбора, кроме как возродить ритуал в качестве меры выживания, но после

Блокады это переросло в нечто большее и для меня, и для моей семьи.

— Как это было? — спросил внимательно слушающий Иван. — В первый раз?

Олег хихикнул себе под нос.

— Ужасно мучительно и невыносимо, — сказал он. — Мы с твоей бабушкой чуть не умерли.

Стали тощими, слабыми, но надеялись и желали выжить в городе, где мертвых было больше, чем

живых. Еды не было. Не осталось ничего, что можно было употребить в пищу. Ничего, кроме... —

Он замолчал, на минуту задумавшись. — Вскоре об этом задумывались все, но практиковали лишь

немногие. Поговаривали, что на такое отчаивались лишь молодые мамы в попытках накормить

детей, но я лично такого не встречал. Иногда мы задумывались об этом, конечно, но никогда не

брали в расчет, считая бесчеловечным.

— Так что же изменило твое мнение?

— Соседка, — ответил Олег. — Она жила в квартире рядом и видела смерть каждого члена

своей семьи. Милая тихая душенька, перенесшая слишком много страданий. То, что мы остались в

живых, сильно ее ранило. Твоя бабушка помогала ей, как могла, однажды даже поделилась мертвым

голубем, которого сумела найти в завалах. Но, Иван, ее сердце было разбито. У нее не было желания

жить. Ей, до невозможного слабой, повезло умереть во сне. Мы не могли просто оставить ее труп в

квартире. Нужно было что-то делать, а мы были в отчаянии. Тем утром мы ели гальку, просто для

того, чтобы что-то заполняло желудок, поэтому ты можешь понять, что заставило нас посмотреть на

ее тело в ином свете.

— Это была твоя идея? — спросил Иван, навострив уши. — Или бабушки?

— Я мог прочесть ее мысли, а она — мои, — кивая, ответил Олег. — В нас обоих проснулся

внутренний голос, который говорил так громко и отчетливо, что мы не могли его игнорировать.

Поэтому мы приняли совместное решение. Твоя бабушка подложила простыни, и моим перочинным

ножиком мы отрезали немного плоти с ее бедра. Ох, Иван, тот момент довел меня до слез.

Сделанное мною казалось таким неправильным, но таким необходимым. Одного куска было