Глава двадцать седьмая — Последствия

Первое, что услышал Гарри, когда он стал приходить в сознание, был разговор учителей Хогвартса. Приоткрыв затуманенные глаза и оглядев Хогвартское больничное крыло, он заметил весь персонал, собравшийся в одном конце помещения, где взволнованная Поппи Помфри что–то неистово шептала им. Приглядевшись получше, он заметил Рона и Гермиону, тоже сосредоточенно слушавших медиковедьму. Медленно поморгав и дождавшись прояснения взгляда, Гарри попытался вспомнить, что же вновь привело его в больничное крыло. Мысленно пройдясь по последним событиям, которые он помнил, Гарри вдруг в шоке сел в постели. Резкое движение послало вспышку боли по всему телу, и его громкий стон привлек внимание людей. Джинни и Глен, сидевшие в креслах по бокам от кровати Гарри, резко подскочили. Гарри хлопнулся обратно на матрас со стонами, поскольку боль продолжала терзать его тело.

— Гарри! — вскрикнула Гермиона, подбежав к кровати. — Ты очнулся! Как ты себя чувствуешь?

Зеленоглазый юноша ядовито посмотрел на нее вместо ответа на этот вопрос, и девушка покраснела от смущения.

— Ладно, глупый вопрос, — признала она. — Где болит?

— Везде, — простонал он, и Джинни взяла его за руку. Он слегка сжал руку своей девушки, задавая вопрос.

— Что случилось?

Повисла неловкая тишина, все молча переглядывались. Гарри нахмурился, понимая, что они решали, что рассказать ему.

— Я хочу знать все, — сказал он твердо, пресекая споры, — Если что–то произошло, не надо скрывать это от меня. Мне нужно знать. Что случилось с Волдемортом?

Это первое, что пришло на ум Мальчику — Который-Выжил. В конце концов, последнее, что он помнил, это Темный Лорд, пославший в него довольно отвратное заклинание. Что было дальше — оставалось полнейшей загадкой.

— Мы не знаем, — сообщила ему Джинни.

— Что значит, вы не знаете? — в смятении пробормотал Гарри. — Это должна была быть финальная битва. Он сбежал или нет?

— Насколько мы можем сказать, его больше нет, — сказал ему Северус. Гарри закрыл глаза и потер лоб, головная боль начала усиливаться. Кажется, никто из его друзей не собирается давать прямой ответ.

— Просто расскажите, что случилось, когда я потерял сознание. Последнее, что я помню, — как он накладывает на меня какое–то заклинание, потом мрак. Что это было за заклинание?

— Это «анимус аннигиларе», Темные искусства в натуральном виде, которые разрушают душу, — ответила ему Минерва. — Заклинание очень мощное, и его очень трудно наложить. Мы думаем, Ты — Знаешь-Кто использовал его в качестве последнего средства, увидев, что Убивающее заклинание на тебе не работает.

— Так, ну, очевидно, моя душа еще со мной, — едко ответил парень, — Так что с ним не так?

— Оно отразилось обратно, — объяснил Рон. — Оно ударило в тебя, когда ты упал на землю, затем цвет стал ярче, оно вроде как оттолкнулось от тебя и ударило в Волдеморта. Правда, мы не смогли увидеть, что произошло дальше, потому что была ярка вспышка, а когда все закончилось, мы сняли щит и проверили тебя. Там, где был Волдеморт, мы нашли лишь кучку пепла.

Гарри с минуту размышлял над этим, а потом неожиданно понял, что случилось. Остальные пришли в недоумение, когда яркая улыбка расцвела на его лице, и он искренне рассмеялся. Через несколько минут он, наконец, вернул контроль над собой, и его глаза, сверкавшие от радости, встретились по очереди с каждым из присутствующих. Его друзья и семья увидели то, чего никогда не было с зеленоглазым парнем. Лицо больше не было напряженным, а страх и безысходность в глазах исчезли. Вместо подавленного и уставшего человека перед ними сидел беззаботный подросток, светившийся подлинным счастьем.

— Гарри? — робко обратилась Джинни. — Ты в порядке?

Гарри улыбнулся девушке и притянул ее к себе для страстного поцелуя, от чего у Джинни перехватило дыхание, а большинство учителей растерялось.

— Ни разу в жизни не чувствовал себя лучше, Джин, — сказал он. — Впервые в жизни надо мной не висит тень Волдеморта. Его больше нет, на самом деле нет! Я сделал то, чего от меня все хотели, теперь я свободен.

— Откуда ты узнал, что он исчез? — спросил Глен.

— Потому что заклинание срикошетило в него. Вы сами сказали, это было мощное Темное заклинание, разрушающее душу. Оно было нацелено на меня, но отскочило и уничтожило душу Волдеморта. Он больше не вернется.

— Я не понял, — заявил Сириус, растерянно глядя на своего крестника. Гарри улыбнулся и посмотрел на Мастера зельеваренья.

— Сев, покажи свою левую руку, пожалуйста.

Северус осторожно закатал рукав и уставился на руку, где до сих пор кожа была испорчена Темной меткой. Гарри улыбнулся и посмотрел на остальных, сосредоточенно следивших за ним. Очевидно, они ждали объяснения. Однако на нескольких лицах Гарри заметил проблеск понимания. Для тех, кто не понял, он пояснил.

— Я контролирую Темные метки, как многие из вас знают. Я поставил Метку Волдеморту, а он — своим последователям. Но я могу контролировать их все, потому что я создал первоначальную метку на руку Тома Риддла. Одно из малоизвестных преимуществ такой связывающей магии в том, что обладающие метками не могут убить того, кто поставил их. Так я выжил ребенком. Я передал часть контроля чреву Лили Эванс, когда был в 1976 году, это дало ее ребенку защиту от Волдеморта. В результате Убивающее заклинание отскочило от меня и разрушило тело Волдеморта.

— И в этот раз произошло то же самое, — сказала Гермиона. Гарри кивнул ей.

— В точности. Заклинание, разрушающее душу, убило бы меня, но поскольку у Волдеморта есть метка, он не смог этого сделать. Заклинание отскочило назад и уничтожило его самого.

Гарри в тишине откинулся на подушку, дав возможность всем переварить эту информацию. Когда до них дошло, на лицах появились улыбки. Сириус возликовал, остальные с энтузиазмом присоединились к нему. Даже обычно угрюмый профессор Зелий улыбался. Минут через десять Гарри кашлянул и привлек к себе внимание.

— Так что случилось со мной? — спросил он, думая о заклинании, отнимающем магию, которое Волдеморт применил к нему. Это, очевидно, была не лучшая тема, поскольку лица всех погасли при этом вопросе.

— Ну… — нервно начал Рон.

— В чем дело? — строго спросил спаситель. — Что бы ни было, я хочу услышать. Не скрывайте от меня.

Поппи кашлянула.

— Гарри, дорогой, боюсь, что новости плохие. Как ты помнишь, Сам — Знаешь-Кто отнял твою магию. Обычно от этого не бывает серьезных побочных эффектов, просто потеря возможности использовать магию на какое–то время. Но ты необычный волшебник.

— Что вы хотите сказать? — спросил Гарри, чувствуя, как страх наполняет его. Он знал, что на поле битвы произошло что–то не то, а теперь понял, что чувствует себя намного слабее, намного больше боли, чем должно быть. Его вампирское исцеление должно было помочь…

— Это из–за моего вампиризма, да? — ахнул он от осознания.

— Частично, — пояснила Джинни. — А еще из–за эльфийского наследия. Люди, маги или магглорожденные, имеют немного врожденной магии, но она не особо влияет на их биологию. В волшебниках больше магии, чем в магглах, что позволяет им накладывать чары, но потеря магии не причиняет вред на клеточном уровне. Но вот эльфы и вампиры — магические существа…

— Значит, они обладают сильной врожденной магией, как и люди, но она встроена в их генетическую систему, — закончила Гермиона.

Гарри несколько минут сидел неподвижно, пытаясь воспринять эту информацию.

— Так вы хотите сказать, — прошептал он, наконец, — что эльфам и вампирам магия нужна для выживания?

— Да, — подтвердил Сириус. Гарри прикрыл глаза, осознавая всю суть этого открытия. Эльфы и вампиры были магическими созданиями, врожденная магия играла жизненно важную роль в их биологии. Без нее их тела начинают разрушаться, и впоследствии они погибают.

— Значит, я умираю, — покорно постановил он. Джинни сжала его руку, а Глен положил ладонь на плечо отца.