Рон, Гарри и Джинни переглянулись и пожали плечами.

— Не знаю.

— Мне все равно.

— Мне тоже.

Гермиона разочарованно вздохнула и скрестила руки на груди, с раздражением глядя на троих друзей.

— Вам вообще ни капельку не интересно?

— Нет.

— Неа.

— Нет.

— Ох! — нахмурившись, вздохнула Гермиона. Остальные, как один, рассмеялись ее навязчивой идее. Наконец, она сломалась, и тоже захихикала. Когда все успокоились, Гарри снова взялся за ситуацию.

— Хорошо. Исправительные меры. Это важно. Кто знает о нас?

— Орден.

— Учителя.

— Несколько авроров.

— Волдеморт.

— Некоторые родители студентов.

— Некоторые из моей семьи.

— Несколько Пожирателей смерти.

— Кто–нибудь еще? — спросил Гарри.

— Некоторые студенты, с которыми мы встречались в школе, и эльфы, — добавила Гермиона.

— Хорошо, давайте начнем с наших врагов. Волди и Пожиратели скоро узнают, кто мы. Не думаю, что Волди будет счастлив. Как вы думаете, он обрадуется, когда выяснит, что Гарри Поттер и Гарри Эванс один и тот же человек?

Остальные при этой мысли содрогнулись и с тревогой посмотрели на друга. Гарри просто пожал плечами.

— Пусть он сам покажет все, что у него есть на нас. Чем больше людей он будет подсылать к нам, тем быстрее мы истощим его силы. Я в том смысле, что мы вчетвером, эльфы и Орден сможем справиться с ним. Эй, интересно, что случилось с Мин и Юстасом…

Гарри усердно думал над этой новой мыслью. Он знал, что если бы его дедушка и бабушка были где–то рядом, они забрали бы его, когда родители погибли. Тот факт, что этого не произошло, означал, что они либо также погибли, либо не поддерживают контакт с волшебным миром. Гарри стало грустно от того, что семья, которую он узнал, исчезла. Он тут же одернул себя, и вернулся к насущным вопросам.

— Итак, кто еще? С Орденом будет просто. Нам нужно просто объяснить, что произошло. То же самое с нашими семьями. Проблемы могут возникнуть, если мы встретимся со студентами из 1975–1976 годов. А еще мы не продумали одну вещь. Что ваши семьи скажут, когда услышат, что вы вошли в поезд подростками четырнадцати и пятнадцати лет, а приехали в Хогвартс семнадцати — и восемнадцатилетними? И что насчет людей в поезде? Они видели нас на станции. Что скажут они, когда мы выйдем? Это вызовет подозрения.

— Мы должны сделать так, чтобы они нас не увидели, — решила Гермиона, — Мы не можем допустить, чтобы школьники побежали к учителям, как только мы приедем, и рассказали, что мы выглядим совсем по–другому, чем пару часов назад. Ну, Дамблдор поймет, но остальные учителя — нет. Может начаться паника.

— Так что нам делать? — спросила Джинни.

— Нам нужно, чтобы они не увидели, как мы выйдем из поезда. Нужно просто оставаться в тени следующие пару часов, пока поезд не прибудет, затем обернуться невидимками и ехать в школу.

— Не сработает, — решительно ответил Гарри. — Что угодно может пойти не так. Кто–то может в нас врезаться или сесть в повозке. Когда мы будем в ней, остальные будут думать, что она пуста. Нужно что–то понадежнее. Будет хорошо, если мы попадем туда раньше и успеем поговорить с учителями до ужина. Дамблдор знает, что сказать, и нам не придется пропустить это.

— Отличная идея, друг, — согласился Рон, — думаю, нужно трансгрессировать туда.

— А что насчет антитрансгрессионных чар, — возразила Гермиона.

— Мы можем прорваться сквозь них. От основателей мы получили знания о том, как были устроены чары, и как их обойти при необходимости.

— Да, только ты забываешь об одном, Рон, — сказала ему Гермиона.

— Что?

— Если мы вломимся сквозь чары Хогвартса, система безопасности выйдет из строя. Ее нельзя обойти. А как только чары нарушатся, у нас за спиной окажется весь факультет и около тысячи злых авроров. Не говоря уже об орденовцах, которых Дамблдор успел собрать.

— Верное замечание.

— Я знаю, — вмешался Гарри.

— Что? — спросила Джинни, сидевшая у него на коленях.

— Мы можем полететь.

— Полететь?

— Полететь. У всех нас летающие анимагические формы. Мы можем использовать их. Так мы быстрее всего попадем туда, а по дороге все обсудим. Я бы предложил использовать метлы, но мне хочется размять крылья.

И как раз в тот момент, когда остальные кивнули в знак согласия, дверь купе резко открылась…

Глава вторая — Близнецы

Переводчик Dark_Malvinka

— А–а–а-а!

— А–а–а-а!

Четверка путешественников в тревоге подняла взгляд, когда услышала, как открывается дверь, и теперь в шоке смотрела на двух идентичных рыжих парня. Каждый из них выглядел удивленным. На их лицах было написано неверие, пока они с испугом всматривались в друзей.

— Фред? Джордж? — прошептала Джинни.

— Джин? — ахнул Фред.

Джинни тут же бросилась к своим удивленным братьям, обнимая сразу обоих. Они медленно ответили на объятие, когда их младшая сестренка разрыдалась. Через секунду к ним присоединился и Рон. Гарри и Гермиона с грустью наблюдали это воссоединение, желая, чтобы это произошло и у них. Гарри видел, как глаза Гермионы наполнились слезами, и подался вперед, взяв ее за руку.

— Все будет хорошо, Миона. Ты скоро увидишь своих родителей.

Девушка слегка улыбнулась ему и кивнула в знак согласия. Они отвернулись к окну, дав Рону и Джинни немного уединения. Через пару минут младшие Уизли отошли, вытирая слезы и присаживаясь рядом со своими возлюбленными. Близнецы минуту постояли в двери, а потом сели рядом с братом и сестрой.

— Ладно, теперь я полностью запутался. Кто–нибудь может объяснить, почему вы, ребята, так выглядите? — задал вопрос Джордж.

Присмотревшись друг к другу повнимательнее, путешественники осознали, насколько по–другому они выглядели. Дело было даже не в том, что они стали старшее и более зрелыми. Рон был выше, мускулистей благодаря часам тренировок с мечом. Его волосы снова отросли после месяцев, проведенных в Польше в 1944, и теперь он вновь стал похожим на старшего брата Билла. У него было несколько шрамов из того же периода жизни. Лицо казалось взрослым, и сам он выглядел даже старше своих восемнадцати лет. С Гарри была та же история. Число его шрамов было больше, чем у Рона, тоже в результате плена два года назад. Он стал выше и сильнее, но не такой массивный, как его лучший друг. Легко можно было заметить снова ставший видным знаменитый шрам на лбу из–за коротких волос, которые он теперь предпочитал. Его глаза выглядели больше и ярче теперь, когда их не скрывали большие очки. При близком изучении можно было заметить, что кожа его стала более бледной, как будто он редко бывал на солнце, а передние резцы слегка длиннее, правда это было не настолько очевидным, чем когда он специально удлинял клыки. Гермиона и Джинни тоже выглядели старше, из неуклюжих подростков они превратились в красивых молодых женщин. В них была грация, которой не было видно раньше, и внутренний стержень, полученный благодаря опыту. Но больше всего близнецов пугало то, что они увидели в глазах друзей. Там таилась мудрость, жизненный опыт и глубокая внутренняя боль, вызванная чрезмерными страданиями, и этого не было, когда ребята виделись в прошлый раз.

— Гм… с чего бы начать, — приступил Рон.

— Это довольно сложно… — согласилась с ним Джинни.

— Просто расскажите краткую версию. Как вышло, что когда мы видели вас час назад, вы выглядели нормально, а теперь вы все…

— … взрослые? Я в том смысле, что этому нет…

— … объяснения. Вы не могли так сильно измениться…

— … за такое короткое время!

Близнецы с ожиданием воззрились на путешественников во времени, а последние заговорщически переглянулись.

— Что мы им расскажем? ~ лихорадочно спросил Гарри у остальных.

— Придется рассказать им правду. ~

— Но, Миона, возможно, Дамблдор не захочет, чтобы все об этом знали. ~

— Рон, в любом случае ему придется всем рассказать. Мы выглядим по–другому. Этому нет другого объяснения. ~