Дело сделано. Причем хорошо весьма.

«Мадре миа! Ну и дела, «порше» с исполинскими колесами. У него не подвеска, а перина пуховая…

Ага, хорошие здесь места, грибные. Колосовикам, правда, еще рановато. Знатно дождевиков и сыроежек мы с Пал Семенычем таки нарезали в лукошко. Сей же час порадую я глубокоуважаемых гурманов салатиком со свежими грибочками.

А вот земляничку дачники-поганцы подчистую обобрали. Черники тут тоже много, хотя зачем нам она?»

— С обедом, братец Филька, я тебе сегодня подмогну, — сказала Вероника, в соблазнительной позе раскинувшаяся в лонгшезе под тентом у бассейна.

— Загодя благодарен вам, барышня Ника. Арматора в кухонных подсобниках у меня еще не бывало.

— Все когда-то случается в первый раз, неофит…

Вот еще что, Филька… 28 тысяч евро в моей торбе — твои премиальные.

Сам-то в эти игорные дела не лезь. Если невмоготу как хочется с прогностикой поиграть, втихую делай небольшие ставки в какой-нибудь иностранной букмекерской конторе.

— К азартным играм я не очень-то склонен, Ника. Да и Пал Семеныч меня предупредил строго-настрого.

— И я тебя предупреждаю строжайше. Не то по яичкам в мешочек получишь ретрибутивно. Не за что-нибудь, но за корыстолюбие.

— Сам знаю. Не для корысти ради и не в службу Мамоне пашем.

— И-и! Пахарь ты наш. Умаялся бедный… Вона, как разомлел на солнышке, теленок позолоченный.

Ну-тка, неофит, от бортика до бортика шесть раз, с моим грузом на спине… Чтоб те служба медом не казалась. Поехали!

«Мадре миа! За 28-то тысяч я тебя, Ника, причем в толстой силиконовой маскировке могу с утра до вечера на закорках возить. По воде аки посуху. От бортика, от забора, после обеда и до ужина…»

За обеденным столом прецептор Павел вернулся к мирским финансовым и политэкономическим проблемам — видимым и невидимым.

— …Как видите, рыцарь Филипп, принцип квиетического невмешательства отнюдь не всегда благоприятствует устойчивому финансовому состоянию нашей конгрегации. Тако сиречь инако мы по мере возможности восполняем иждивения и протори, неизбежные в мировой экономике, имеющей ярко выраженный либеральный характер.

Однако и однако догмат о разумной экономической достаточности генерально ограничивает наше влияние на рыночные отношения в тех странах, где либерально оперируют конгрегации рыцарей Благодати. В той же градации, в какой мы не вмешиваемся во внутреннюю и международную политику, наши конгрегации воздерживаются и от финансово-экономических действий, могущих иметь трудно или эвентуально непредсказуемые глобальные последствия.

Наиболее безопасными и прибыльными в данном отношении являются краткосрочные фьючерсные биржевые операции, составляющие львиную долю бюджета конгрегаций, действующих в развитых странах. Гораздо менее эффективной предъявляется наша долгосрочная инвестиционная деятельность и развитие перспективных технологий.

Мы здесь опять же сталкиваемся с проблемой релевантного прорицания будущего, когда любое достоверное предсказание становится дополнительным фактором неопределенности. Преодолевать имманентные стохастические ограничения можно лишь в лимитированных объемах и масштабах, друзья мои…

В силу этого прискорбного обстоятельства орденские конгрегации в значительной степени контролировали в XIX и в начале XX века игорный бизнес. Но издержки на ретрибутивность за неблаговидную эксплуатацию порочных секулярных наклонностей оказались столь велики, что к 30-м годам XX века оный скверный источник неправедных доходов Великий Синедрион клеротов постановил отвергнуть, как каузальную предпосылку нестабильности и хаоса.

Нельзя, коллеги, безнаказанно эксплуатировать долгое время статистическую вероятность. В планетарных масштабах хаотической мировой экономики преднамеренное нарушение и умышленная дестабилизация сбалансированности между орлом и решкой, четом и нечетом провоцируют генеральную непредсказуемость, соотнесенную с вероятным будущим. Предвечное стихийное проклятие материалистического Коромысла Дьявола не дано преодолеть ни мирским людям, злоупотребляющим магическими способностями, ни духовным харизматикам, опрометчиво уповающим на мнимое всемогущество и всеведение их теургии.

В неизреченной вероятности всемогущ и всеведущ лишь наш Господь Вседержитель. А мы не чрезвычайные посланники и не полномочные эмиссары Его, но всего лишь люди, наделенные Дарованиями Святого Духа во имя поддержания и продолжения рода человеческого вплоть до Второго пришествия Спасителя, гласит, надеюсь, вы помните, рыцарь-неофит Филипп, нынешняя каноническая редакция эзотерического Символа единой веры Рыцарей Благодати Господней…

Филипп никак не мог не отметить и не прокомментировать один любопытный факт. Оказывается, исполнительный директор корпорации «Трикон-В» госпожа Триконич, имеющая Бог знает какие мирские доходы, внимательно слушает политэкономические сентенции отставного господина полковника Булавина не менее почтительно, чем студент Ирнеев, без году неделя ставший обладателем не таких уж гигантских капиталов. Едва ли их можно сравнивать хотя бы со стоимостью ее великолепного темно-серого «порше-магнум».

«Верняк, Пал Семеныч когда-то был крутым челом олигархом в миру. То, что он нонче военный отставник, это так… оно внешнее, чешуя и шелуха эктометрические… Ан небывалые, не от мира сего подарки и богатым людям приятны».

Трансмутированную зажигалку «Ронсон», побывавшую в асилуме, Филипп не пытался вручить наставнику во время обеда или после него, когда они с приятностью выкурили по сигаре, а Вероника услаждалась кальяном. Со всеми ритуальными предосторожностями рыцарь Филипп извлек серебристо-титановый презент из красивой коробочки с ленточками только в тире на специально отведенном месте.

«Бог его ведает, как проявит себя этот артефакт, если обычные патроны для «глока» мое «Убежище для разумных» шутя превращает в противотанковые реактивные снаряды».

С артефактами из асилумов по-приятельски шутить не принято. Поэтому сначала зажигалка оказалась в распоряжении арматора Вероники. Повертев ее в руках так и эдак, несколько раз щелкнув и полюбовавшись на язычок пламени фисташкового, желто-зеленого цвета, она вынесла компетентное, но сугубо предварительное заключение:

— Тип — трансмутированный теургический апотропей. Гомеостазисом не обладает. Однозначно распознает яды и отравляющие вещества, нейтрализуя их.

Также артефакт каким-то образом дивинативно воздействует на психофизическое состояние носителя, упорядочивая парасимпатическую иннервацию. Вероятны оздоровительные эффекты различной положительной этиологии. Какие и почему это происходит конкретно, могу сказать только после лабораторных исследований.

То, что эта зажигалка действует успокаивающе, а иногда бодрит, Филипп и раньше был осведомлен. К тому же ее вполне настоящее пламя, — он сам от нее пару раз прикуривал, — не способно обжечь живую плоть.

«Иже дивный пасхальный огонь благодатный в иерусалимском храме Гроба Господня…»

Несколько иначе оздоровительный презент повел себя в руках Павла Семеновича. Вместо симпатичного желто-зеленого огонька из зажигалки со свистом рванула невидимая струя сжатого газа и совсем уж не благодатно превратила раскуренную сигару прецептора в абсолютно негорючий материал.

От собственной зажигалки озадаченному Павлу Семеновичу также прикурить не удалось. Сигарный табак, словно асбест, наотрез отказывался возгораться.

Филипп огорченно крякнул:

«Подарил фуфло, называется! Тушите свет огнетушителем…»

Зато Вероника от души расхохоталась, потешаясь над несколько приунывшими коллегами:

— Тутока он, прям скажем, и затух… Я ж вам сказала, мои достохвальные господа: сей артефакт бдительно следит за здоровьем носителя.

Филька! Ты ведь наверняка пожелал долгих лет Пал Семенычу, оставляя эту зажигалочку в своем убежище?

— Кажется, пожелал. Ну да, точняк. Я еще тогда махнул рюмашку шартреза во здравие Пал Семенычу.