– Так ты из-за нее в монастырь пошел?

Сабельщик подернул бровями:

– И да, и нет. После такого унижения надо было что-то делать. Случись это сейчас, убил бы обоих. А тогда… Пошел наемником к азотянскому властителю – биться с зеленокожими аггами. Это не рыхлые увальни-набы. Крепкие, яростные орки. Еще и умные к тому же. После нескольких лет походов я был еще жив – не нашел смерти. Тогда искать я стал истину. Захотел понять – как же так, что друзья предать могут, обмануть – ни за что. У людей не нашел, отправился к святым. Ходил от монастыря к монастырю. Святые снаружи стремились к истине, а в душах творилось черное и злое. Встретилась мне в бесконечных горах Турмаги обитель Элхои. Там все истинно, но это исключение. Люди по сущности – лгуны. Да и сам я не лучше. Видать натура такая – хоть истина и одна для всех, а вот только правда у каждого своя. То бишь, каждый себя оправдает.

– Я бы убил…

– Кого? Девку?

– Себя убил бы.

– Я хотел, да не смог. Решил не губить из-за падали великого человека. Да и проще надо относиться…

Марх насторожился:

– Тише. Слышишь?

Авенир затаил дыхание и напряг слух. Вокруг шелестело – будто терли друг о друга сухие ветки с листьями. Мулы почуяли неладное, озабоченно замычали, попятились к скале. На тускло освещенной земле то тут, то там вырастали бугорки. Из ямок на поверхность выползали похожие на сороконожек существа. Их привлекло тепло, исходящее от костра. Путникам грозила смертельная опасность – мягкотелые твари питались падалью, но не прочь были отведать и свежей плоти. Марх резанул и откинул нескольких. В темноте раздался чавкающий звук – существа не брезговали никем, жрали своих же. Сабельщик протянул Авениру клинок, сам раскрыл резач. Приготовились к бойне. Молодой акудник в поисках спасительной тропки завертел головой. Они стояли под скалой на небольшом каменном плато. Снизу к ним не подкопаются, но вот убежать – герои оказались заложниками огромного пологого камня, защищавшего их от ветра, теперь же ставшего холодным молчаливым тюремщиком. Марх отбросил кинувшуюся тварь, Авенир разрубил выползшую на поверхность. Существ становилось больше. Похожая на волны, кишащая масса наползала. Путники рубили без устали, давили сапогами, оружие и тела покрылись брызгами мутной зеленоватой слизи, мулы забились в трещину. Рубище продолжалось больше часа. Руки прилипли к оружию, тела, лица – все покрылось липкой едкой массой.

Раздался протяжный писк. С камня в самую кучу тварей огромной черной глыбой рухнул муравит. Как по приказу неведомого мага, вся чешуйчатая масса остановилась и стала панически зарываться в землю. Нежданный спаситель носился с радостным кличем, на полном ходу пожирая несчастных, тонкий розовый язык – или хоботок – молниеносно выстреливал в сороконожек, обхватывал, притягивал, жвалы легко растирали хининовую чешую. Хруст, визг, стрекот стояли такие, что – Авенир готов биться об заклад – на три версты все живое проснулось и пугливо вжалось в свои лежбища. Кровавая жральня, если конечно можно было назвать эту мутную слизь кровью, длилась недолго. Все твари исчезли, на поверхности остались только скорлупки, да муравит, дрожа от наслаждения, поедал остатки, всасывал желтоватую студенистую массу.

– Как он их, а, – тарсянин переводил дыхание. Чтобы разбить броню твари, приходилось бить наотмашь, и Марх немало притомился. Муравит же раскалывал чешую, аки бабки лузгают семена тыквы.

Несмотря на ночь и дикую усталость, пошли к ближайшей речушке, отмыться от «следов доблестной брани»…

Муравит сидел рядом. Узкий язык вылизывал пластинчатую шкуру, передние трехпалые лапы скребли гравий. Радуется, наверное – подумал Авенир, взглянул на одновременно счастливого и расстроенного Марха. Резач и клинки испещерены зазубринами и теперь годятся разве что для шинки капусты.

– Ты бы, наверное, и нас сожрал?

Марх чистил сапог от слизи. Она уже подсохла и оставляла следы, не желая счищаться даже песком. Авенир, несмотря на все предупреждения, отплыл от берега.

– Не нравится мясо.

Голос был трескучим, с деревянным оттенком. Муравей-гигант спрятал длиннющий язык и вытаращил черные бусины глаз на тарсянина. Сабельщик кашлянул:

– Так ты еще и говоришь. А думать умеешь?

– Трудно понимать, говорить. Гаруд учил, бить много.

Из воды вышел Авенир, облачился в робу. Тарсянин непринужденно бросил:

– Ты знаешь, тут твой монстр после ужина разговорился. Надо было и нам тех тлей пожрать, растаращило бы посильнее хуннской пыли.

Юноша пожал плечами:

– Ну, они вообще могут издавать звуки, но не думал, что наш молвит. Это хорошо, учить будет проще.

– Ты ему скажи, чтобы держался от меня, а то я ж его с перепугу рубану.

– Жаль твой ножичек. У него шкура крепче самой лучшей стали.

В экспериментальном блоке «Экостарс» разрабатывались новые генотипы. Кайрат Хеминс бродил по узким свелым коридорам и изредка задавал вопросы работавшим в лаборатории практикантам. Он остановился возле бассейна с существом, внешне напоминающем крота, только размером с крупного дога.

– Что это за образец?

– Модель РЗ-03. Рыхлитель.

Молодой светловолосый парень поправил очки и подошел к стеклу:

– «Крот» предназначен для изменения верхнего земного пласта до глубины порядка тридцати метров. Мы полагаем, что после сдвига литосферных плит на многих островах образовалась вулканическая корка. Она очень плодородна, но больше напоминает камень, нежели почву. РЗ имеет плотную шерсть и толстую шкуру, защищающие его от травм.

Директор рассматривал существо:

– Эти… «пальцы» похожи на лопаты.

– Острые и плотные когти. Прямая форма нужна, чтобы не застревать в глинистых слоях. Идут сразу из кисти, пальцы для жизни этой модели не нужны и даже вредны – так называемая травмоопасность…

– Узких частей тела. Я понял.

– Сейчас идет разработка и настройка пищеварительной системы животного. Свои сложности. Питаться корнями ему нежелательно, уничтожит полезные культуры. В земле не так много живности, а охотиться на поверхности как хищник он не сможет – неповоротлив и почти слеп.

Хеминс отошел от стекла.

– Вполне гуд, Сартмес. Работайте в этом направлении. Возможно, вам удастся разработать экономную и эффективную систему питания. Это может стать большим бонусом для работы всего отдела разработки существ. А также неплохим шагом по карьерной лестнице.

– Вы все хорошо пояснили, герр Кайрат. Изучение идет полным ходом.

– Как идет работа у господина Диптрена? Насколько мне известно, вы с ним в одном направлении работаете?

Светловолосый поправил очки, смахнул прилипшую ко лбу прядь.

– Нет. Диптрен перевелся в блок ландшафтного проектирования и исторической синхронизации. Он разрабатывает составы почв, пригодных для выращивания культур, произраставших в период до первой волны. И, в свободное от работы время проектирует исторические зоны для Музея Прошлых Веков.

– Спасибо, Сартмес. Пожалуй, я отыщу время посетить Диптрена. Хорошего дня.

***

Тангир радовался покупке. С трудом найденный седовласый трегонадский кузнец свое дело знал прекрасно и ятаган, нареченный Кото, стоил уплаченных золотых. Работа шла три месяца. Случайно обнаруженный караваном сплав – черный металл, обработке никак не поддавался. Да и рубин (не простой – заговоренный), украденный хитрым купцом, к навершью прилаживался неохотно. Результат оправдал все усилия. Тангир пил с друзьями чай, показывал свой ятаган, а вечерами подолгу вертел его в руках и рубил тренировочные куклы.

Однажды в деревеньке умер младенец. Его нашли в опустевшем колодце, тело было искромсано в мелкие куски. Обвинили мать – Верею. Та давно кормилась подаянием, околачивалась по тавернам, жаловалась на тяжелое бытие и этого тролля, который ей поломал жизнь, что б его лихорадка… На общем сходе решили, что в пьяном порыве, одержимая схватила тесак и…