Как-то позвонила Маргарита Михайловна и тоном, не терпящим возражений, пригласила их в выходные на дачу. Естественно, помимо прочего, разговор зашел и о Литературном институте. Не делясь своими размышлениями на этот счет, Лена и Владик сразу сообщили, что выбрали заочное отделение. Константин Васильевич долго молчал, а потом заговорил.
- Разумеется, я Вас, Лена, и тебя, Влад, понимаю. Жить на учительскую зарплату и сти-пендию втроем немыслимо. Поэтому тебе эти годы придется работать. Одно дело - на заводе. А если не на нем? Получать ты будешь, однозначно, меньше. Дальше. Если ты ставишь, извиняюсь, вы ставите перед собой амбициозную цель стать профессиональным писателем, то такое совмещение ничего хорошего не обещает. В этом случае (пусть я немного перегибаю) велик риск, что ты научишься писать, может быть, даже лучше, чем сейчас, но настоящим профессионалом не станешь. Поверьте моему опыту. Я многих знал и сейчас знаю тех, кто, в погоне за сиюминутным выгодой, просто, я бы сказал, угробил свой талант. На мой взгляд, тебе нужно поступать на дневное. Посвятить всего себя учебе и, если можно, а я твои способ-ности знаю, постараться сократить пять лет до трех-четырех.
- Так я ему то же самое говорю, - вмешалась Лена. - А он ни в какую. мне Вас кормить надо! Я мужчина! Кстати, ему то же, что и Вы, советовали на работе...
- В конце концов, выбор за ним. Но если выберете дневное, мы с Маргаритой Михайлов-ной - взглянул он на жену - будем Вам помогать.
- Знаешь, отец, ты и так сделал для нас столько... Теперь дело за мной. Буду пробиваться сам. Это решено. Год-два еще поработаю на заводе, а там видно будет. А тебе и Маргарите Михайловне искреннее спасибо за заботу о моей семье.
Летом Владик поступил на заочное отделение. Вступительные экзамены сдал на отлично. К тому времени в "Литературном мире" появился его второй рассказ. Владик был единствен-ным на весь институт абитуриентом, печатавшимся в одном из ведущих литературных журналов страны.
Первый год учебы сложился удачно - ему удалось сдать экзамены и зачеты за первый и второй курсы. За второй год учебы на заочном отделении была сдана отчетность по програм-мам третьего и четвертого. Эти годы были для него в полном смысле каторгой. Без поддержки Лены он бы не выдержал. Она заменила его во всем, что касалось дома. А он метался в замкнутом круге. работа - занятия дома - библиотека. Вечерами, читая учебную литературу и пытаясь не заснуть за столом, стоял на стуле на коленях. Лена помогала делать многие контрольные, особенно по лингвистике и литературе. В эту пору у него появился способ сбрасывать психологический стресс после сдачи очередного экзамена. Войдя в прихожую, он давал хороший пинок своему дорогому кожаному портфелю, подарку Лены на один из дней рождения. Лена обижалась, пока не поняла, что пинок символизирует не что иное, как пятерку на экзамене. Собственно, она другого и не ждала. Последнюю четверку он получил еще на первой сессии. Все остальные экзамены сдавались на отлично.
После четвертого курса профессор Крайнев предложил ему вернуться на четвертый курс, но уже дневного отделения. С точки зрения учебы и качества знаний, это было бы разумно. Но так совпало, что, решив покончить с заводской карьерой, Владик через своего однокурсника уже почти договорился о работе в журнале "Театральная сцена". Характер будущей работы его вполне устраивал. Что ни говори, театр и не отпускал, и был знаком. А главного редактора настолько устраивало театральное прошлое Владика, почти законченный Литературный институт и количество опубликованных рассказов, что он был готов закрыть глаза на его беспартийность. Оставалось лишь дать согласие и написать заявление об увольнении с завода. Но, честно сказать, уже не только его, но и, как ни странно, Лену, готовую когда-то жить семьей на одну свою зарплату, смущала очень смешная, просто мизерная ставка младшего литературного сотруднику. Почти как у того рядового артиста, каким был Владик в Касинске. Идти на поклон к отцу и Маргарите Михайловне они не хотели. Те и так заваливали Павлика игрушками, одеждой и вообще заботились о нем.
Надо было решать, что делать с "Театральной сценой". Тянуть с ответом было нельзя. Но уже подошла пора летних отпусков и это оказалось удобным поводом для того, чтобы догово-риться с Главным редактором, что он даст ответ после выхода из отпуска. Тот так хотел взять Владика в редакцию, что согласился и на это. Лена очень обрадовалась, когда он сказал ей о своей договоренности.
Глава 13
Прощай, "Циклон"
Рассматривали они три варианта проведения отпуска. на отцовской даче (благо, там в их распоряжении была бы целая квартира), на Черном море и, наконец - махнуть в Находку, к Анне Семеновне. Она не видела внука уже целых три года! Все что-нибудь мешало. То им, то ей. В итоге было принято решение ехать в Находку. Но так как по графику отпуск у Владика был только в августе, Лена с Павликом полетели без него.
На какое-то время Владик стал свободен. Первым делом съездил на могилу бабушки и де-да. Навел там порядок и заказал памятник. Теперь можно было спокойно заняться любимым делом - писать. За год накопилось много наблюдений и набросков будущих произведений. Выходные проводил на отцовской даче. бродил по лесу, купался в Оке. А в городе все свобод-ное время сидел за пишущей машинкой. Тогда же он впервые задумался о возможности написания повести. Главным героем он видел некого молодого человека с достаточно сложной судьбой. Но это были лишь мысли, а пока работал над повестью, в основе сюжета которой была однажды услышанная на заводе история об удивительном человеке, потерявшем на войне правую руку, но ставшим современным Левшой.
Прошло, наверное, недели три со дня отъезда Лены и Павлика, когда в один из вечеров позвонил Северинов и попросил сейчас же подъехать к нему.
- Ну как, ты крепко сидишь? - осведомился тот, усадив его напротив себя и закурив сига-рету. - Тогда слушай. Я тебя, Владлен, продал! Не пугайся! Продал хорошо! Есть такая газета "Советский труженик". Я в ней когда-то, на заре туманной юности, даже работал. Вообще, в ней много кто из известных писателей работал. Стоящая газета. Главным там мой друг. Вместе начинали. Так вот. У него, о чем он мне поведал на днях за столиком в "Праге", освободилась ставка корреспондента. Он спросил, нет ли у меня кого-нибудь на примете. Я подумал, подумал и предложил тебя. Если позволительно, своего ученика и подающего надежды молодого писателя. Все понятно? Значит, так! Вот тебе телефон. Прямой. Звать его Александр Андреевич. Скажешь, что от меня. Возьми с собой все опубликованное. Он мужик въедливый. Очаруй и покажи, что я не ошибся!
- Полный отпад! - отреагировал Владик. - Несомненно, я Вам, Геннадий Евгеньевич, очень благодарен. Работать в такой газете! Но я ведь не только не журналист, но еще и беспартийный! Вы своему другу об этом не сказали?
Сказал, не сказал... Сказал главное - тебя стоит взять, а тебе говорю, что надо его очаро-вать! Так что думай и действуй, дорогой мой, и держи в курсе. Кстати, почему один? Где жена?
- К маме улетела с сыном. В Находку. На все лето. Через пару недель и я туда подамся.
Встреча Владика с Главным оказалась неожиданно короткой и продуктивной. Александр Андреевич сразу предупредил.
- Тратить драгоценное время на излишний в данной ситуации разговор, ученик моего уважаемого друга, мы не будем. Оно дорого. Я вижу, ты все свои публикации принес. Это ни к чему. Твои рассказы в "Литературном мире" я прочитал. С этим полный порядок. Считай, один проходной балл ты получил. Второй, и более весомый - это рекомендация такого писателя и моего друга. Теперь дело за малым. Вот тебе листок. Пиши заявление о приеме. Ты работаешь?
- Да.
