- Жалела, что жизнь может так и пройти без нас.

Он усмехнулся и крепче сжал ее пальцы.

- Я бы никогда этого не допустил. Все плохое прошло, Маша, все прошло.

Тысячи машин бегут по дорогам, наверное, во многих из них сидят влюбленные. О чем они говорят? Скорее всего, разными словами, но об одном. О любви. И разве не является проявлением любви известие о скором рождении их ребенка?

Дыши глубже, Маша! Ты не одна, жизнь продолжается!

Часть третья Долги наши

Виктор Иванович Резников, а тогда его называли просто Витюшей, родился в ничем не примечательной рабочей семье. Родители, уже смирившиеся с тем, что детей у них не будет и разговоров об этом не заводившие, были бесконечно рады появлению сына. Он был недоношенный, слабенький, долго не говорил и не ходил, только тихо сидел, обложенный подушками, и внимательно смотрел на мир большими голубыми глазами.

К двум годам Витюша начал осторожно ходить, держась за руку матери, и сказал первые слова. Мать была бесконечно счастлива, тайком бегала в церковь и ставила свечки за здоровье сына. Отец к этому времени совсем ослаб. Тяжелые ранения и контузия давали о себе знать, он часто болел. Витюше едва исполнилось три, когда отца не стало.

- Как жить? - сокрушалась на скромных поминках мать. - Витюша - слабенький ребенок, в садик ему нельзя, а няньке платить надо.

- Не реви, - утешал ее сосед, безногий инвалид Федор, - справимся. Я пригляжу.

Мать заплакала еще громче.

- Весь век буду тебе благодарна и сыну накажу.

- Бабы!

Федор покрутил головой и скрылся в своей комнатке.

Жили они в то время в деревянном бараке. Вход с улицы вел в довольно просторную кухню с большой печью, которая отапливала две небольшие комнатки. В одной жили Резниковы, в другой - безногий Федор. Он был человеком деятельным, знал сапожное дело и шил туфли на заказ. Получение незаконного дохода сурово каралось властями, поэтому дверь во время работы закрывалась от непрошенных гостей на толстый крючок, а Витюша знал, что это тайна, и помалкивал.

Федор оказался способным воспитателем и учил мальчика всему, что знал и умел сам.

- Сегодня уборка, - говорил он, и Витюша безропотно принимался за работу.

Работы было много: смахнуть пыль с подоконника и старого темного комода, подмести пол, полить два цветка, мокрой тряпкой несколько раз провести по кухонному столу. Когда дела были окончены и Витюша забирался на кровать в комнате Федора, начиналось самое интересное. Федор был прекрасным рассказчиком, и его истории о войне никогда не кончались. Все русские солдаты были храбры и смекалисты, а фашисты... они и были фашисты.

- Сидим мы в засаде на берегу, - таинственным голосом начинал рассказ Федор. - А на другом берегу немцы. Хотели они вброд реку перейти. Осмотрелись, никого нет, и решили одежду не мочить. Разделись догола и идут, руки у всех подняты - одежду держат. Дошли до середины, а мы как начали стрелять! Они все побросали и с голым задом назад побежали.

- С голым задом! - захлебывался от восторга и смеха Витюша. - А вы их всех поубивали?

- Знамо, всех, - сурово говорил Федор, - пускай по нашей земле с голым задом не бегают!

И они громко смеялись уже вдвоем.

Шло время, Витюша отправился в школу. Деньги на форму, портфель и новые туфли дал Федор. Мать опять заплакала и начала было его благодарить, но он прервал ее словами:

- Да что ж ты глупая такая? Он же мне вместо сына!

- Глупая, да не совсем... Я ведь знаю, что ты мог и жениться, а не сидеть здесь с чужим дитем. Вон сколько одиноких баб в подушку плачут!

- Уймись! - сердито прикрикнул на разговорившуюся женщину Федор и, стуча деревяшками, покатился в свою комнату.

Учиться было весело! Витюша приходил со школы, быстро обедал и начинал готовить уроки. Все, о чем он узнал, пересказывал Федору.

- Это сколько же на свете всего интересного! - говорил тот и качал головой. - А я еле четыре класса окончил, больше не захотел учиться, да и работы по хозяйству в деревне было хоть отбавляй.

И они заучивали вместе стихи, решали задачи, зубрили правила.

Начальную школу Витюша закончил на отлично. Если бы Федор сдавал экзамены, его оценки были бы не ниже. Жарким летом, когда семь классов были позади, Федор умер. В последнее время ему нездоровилось, большую часть дня он лежал на кровати, укрывшись до подбородка толстым ватным одеялом, но все же постоянно мерз.

- Витюша, - сказал он как-то незадолго до смерти после обтирания мокрым полотенцем, что заменяло умывание по утрам, - под матрацем деньги на похороны. Остальные отложи, купишь костюм, как школу закончишь. Орден и медали сохрани, пусть останутся обо мне на память. Держись хороших людей, плохих сторонись.

На похоронах Витюша плакал, не стесняясь слез: они с матерью осиротели второй раз.

- Теперь на тебе долг, сын, - сказала ему, как взрослому, мама, - встретишь хорошего человека, попавшего в беду, помоги ему. В память о Федоре.

Политехнический институт Витюша закончил, как того хотел Федор, и обосновался на малюсенькой должности в управлении. Теперь его называли Виктором Ивановичем, и на работу он ходил в костюме с галстуком, но в душе оставался веселым и добрым Витюшей. Здоровье по-прежнему не было крепким, он часто простужался и болел.

Студенческую пору не зря называют незабываемой. Все свободное время он проводил у однокурсников в общежитии, где впервые познал юношеские радости жизни: закурил, выпил сто граммов, проснулся в кровати с девушкой. Были приключения и серьезнее. Однажды, когда все общежитие гудело, отмечая счастливое окончание летней сессии и готовясь разъехаться по домам, один из друзей, сидевших за столом, задумчиво разглядывал пустую бутылку.

- Что ж они так быстро заканчиваются? - задал он вполне философский вопрос.

- Выкини ее и дело с концом, сейчас за другой сгоняем.

Было бы предложено! Выброшенная в окно бутылка на асфальте разлетелась на мелкие осколки со звуком разорвавшейся гранаты. Раздался чей-то испуганный крик.

Витюша, сидевший у окна, выглянул, стараясь разглядеть кричащего, но быстро отпрянул, увидев институтского комсомольского вожака, которого за глаза все называли Быком. Злополучная бутылка приземлилась недалеко от него.

- Ребята, бежим, Быка едва не убили! - прошептал он в ужасе.

Уровень опасности компанией был оценен моментально: водка допита, стол приведен в порядок. Друзья, прихватив пустые бутылки, скрылись в других комнатах.

Быков, белый от пережитого испуга и злости, бегал по этажу и искал Резникова, которого знал по комсомольской работе. Все, к кому он обращался, в один голос заявляли:

-Уже неделю не показывался. А что случилось?

Быков вкратце рассказывал и заканчивал повествование так:

- Увидите, передайте! Убью гаденыша!

Зашел он и в комнату, где жили его сокурсники. Там, выслушав его историю, предложили отметить событие.

- Счастливо отделался!

- Брось, Бык! Не убили же!

- Ты не фриц, такого с первой гранаты не положишь!

- Посмотри, Бык, на это дело с другой стороны. Счастье, что живой остался, а счастье не пропьешь.

Хороший аргумент - сильная штука! Быков немного подумал, почесал в затылке и согласился.

Поздно ночью друзья вернулись в комнату и стали укладываться спать. Витюша домой не поехал, потому что предпочитал не показываться выпившим на глаза матери. Спать валетом на одной кровати было не очень удобно, но что поделаешь... Зашел разговор о том, что все могло бы окончиться иначе.

- Хоть у Быка башка и крепкая, но вряд ли бы выдержала.

- И все бы мы загремели.

- Не все, если бы живым остался, то указал на Витюшу.

- Его в тюрьму, а нас из института.

- Так не я же бутылку бросил! - пытался оправдаться тот.