сторону кресел рядом с его столом. Он отодвинул для себя кресло и сел напротив нас. — Может

быть, болезнь исчезла. Может быть, ты лучше, чем думаешь. — Затем он мне подмигнул.

— Она не ушла, — сказал Лукас.

Я опустила голову в его сторону.

— Она перешла на Райли, — сказал он, и могу сказать, что он кипит. Я в шоке. Не могу

поверить, что он только что сказал ему, после того, как мы договорились этого не делать.

Алек посмотрел на меня. — Что?

— Что-то пошло не так. На твою удачу. — Глаза Лукаса метали дротики в Алека.

Взгляд Алека по-прежнему на моем лице. — Значит, я не болею? Я буду в порядке?

Моя ненависть к нему закручивалась внутри меня. На неё занимает всё моё самообладание,

чтобы проглотить свою ярость, и нехотя кивнула, подтвердив его надежду, от чего его лицо

посветлело. Когда он начал улыбаться, Лукас подорвался.

Я тоже подскочила и схватила Лукаса за руку, когда Алек встал на нашу реакцию. Лукас

выглядел так, словно готов побить его. — Мы не поэтому здесь, — сказала я, пытаясь успокоить

его.

До сих пор смотря на Алека, он сжал челюсти.

— Мы здесь ради информации, — сказала я Алеку. Он перевёл весёлый взгляд на меня. — Я

хочу найти своего отца. Мне нужно, чтобы вы рассказали нам все, что знаете о нем.

Его брови поползли вверх. — Твой отец? — Затем выражение его лица наполнилось

пониманием. — Понял. Ты надеешься, что он сможет помочь тебе. — Он рассеянно провёл

обеими руками по своему лицу, и я увидела облегчение, которое прокатилось по нему, медленно

впитывая наши новости.

Когда он снова одаривает нас своим вниманием, его глаза красные от подавленных эмоций. —

Я рад рассказать всё, что знаю, но немного, — начал он. — Его зовут Рэйнард Блэквуд, и тогда он

был бизнесменом из Лос-Анджелеса. Он владел небольшой торговой издательской компанией,

думаю. Не припоминаю, чтобы они публиковались. — Алек подметил моё удивление на его имя.

— Да, тебя, вероятно, назвали в честь него.

Но это не все, что меня удивило. — Она взяла его фамилию, — сказала я, совершенно

изумленная. — У меня действительно настоящая фамилия моего отца.

— Ты не знала? — спросил Алек.

Я покачала головой.

— Что? — потребовал Лукас. — Это все, что у тебя есть?

— Это необычное имя. Этого должно быть достаточно, чтобы найти его, если он хочет быть

найденным, — сказал Алек.

— Прекрасно. Пойдем. — Лукас взял меня за руку.

Я не сдвинулась. — Алек, пожалуйста, не говорите Кайлу и Хлое, что случилось на самом деле.

Позвольте им верить в то, что вы сделали, что я избавилась от неё, что сейчас её ни у кого нет.

Он изучал меня взглядом. — Ты действительно необычная молодая леди. Не волнуйся, я не

скажу ни слова.

— Спасибо, — я перевела дыхание, снова почувствовав усталость. — Также вы должны знать,

что я позвонила в полицию.

Он кивнул, выглядя безразличным. — Я так и думал.

— Пошли, — позвал Лукас. На этот раз я позволила ему увести меня к двери.

— Райли, — сказал Алек, остановив нас, когда рука Лукаса легла на дверную ручку.

Я обернулась к нему.

— Я желаю тебе удачи.

Лукас фыркнул свое неверие, открывая дверь и вытолкнув меня в холл.

— Не могу поверить, что ты сделал это, — я прошипела на него, пока мы возвращались к

грузовику. — Ведь это ты сказал, что мы должны держать его в неведении. Вместо этого, ты пошёл

и сделал его день.

Он опустил свою руку на руль. — Я сорвался, ладно? Он подмигнул тебе. Он, блядь, подмигнул

тебе!

Я откинула голову на спинку сидения, чувствуя себя слишком усталой, чтобы это продолжать.

— Пожалуйста, просто отвези меня домой, — сказала я. Хоть мои глаза и закрыты, я знала, что

Лукас смотрел на меня. Наконец, я услышала, как он вставил ключ в зажигание, и уснула прежде, чем он даже вывернул на соседнюю улицу.

Глава 22

Три дня спустя я проснулась от жуткой боли. Она пронзала моё тело, но осела у основания

моей шеи и сильно прожигала правое запястье. Я постаралась расслабить мышцы. Правая рука

сжала простыни в кулак, но я вынуждала пальцы разжаться. Начала делать настойчиво, даже

вдохи. Наконец, катушка энергии начала формироваться. Я разматывала её, направляя и давая ей

течь через меня. На это заняло больше времени, чем обычно, в этот раз, но постепенно боль

утихла. Я сохраняла энергию до тех пор, пока жжение не исчезло полностью. Тогда я вздохнула с

облегчением. Мое облегчение настолько сильное, что я просто лежала, слушая своё собственное

рваное дыхание, пока биение сердца возвращалось к своему нормальному ритму.

Рядом со мной завибрировал телефон. Я потянулась за ним, и моя рука ударилась об тумбочку.

Я тотчас подорвалась, мигом садясь и уставившись на правую руку. Затем я схватила её второй

рукой и ахнула. Я не смогла почувствовать собственное прикосновение. Моя правая рука

абсолютно онемела.

Теперь с помощью левой руки я надавила на пальцы, массируя их наряду с остальной частью

руки, пытаясь принести хоть какое-то ощущение в исходное положение. Но ничего не получилось.

Ниже запястья я чувствовала абсолютно ничего. Уставившись на руку, я постаралась подвигать ею

и сделала выдох, что задерживала, когда она послушалась меня. Это неуклюже, но если я

сконцентрируюсь, то могу использовать руку. Смогу сжать кулак и пошевелить пальцами.

Я снова взяла телефон левой рукой и переложила в правую. Мои пальцы сомкнулись на нём, но

я не могла удерживать его в своей хватке. Телефон упал на кровать. Опухоли снова исчезли, но на

этот раз они оставили за собой повреждения. Я убаюкивала свою руку и надеялась, что это не

постоянное. У меня реально нет чуть более двух недель, которые остались.

Так как я правша, вникнуть в мои утренние рутины сложно. Я распустила волосы, потому что

не смогла сделать ничего иного, и накинула маленький с принтом без пуговиц и молний сарафан, которое не носила, начиная с Сан-Диего. Прямо сейчас я сдерживала себя в руках, потому что я

нахожусь в глубоком отрицании. Не хочу мириться с тем, что у меня мало времени.

Когда я услышала, как Кайл и Хлоя болтали про здоровье Алека, я пропустила завтрак и ушла в

школу с Майлзом. Очевидно, Алек не сказал им, что произошло на самом деле и по некоторым

причинам, я не удивлена, что он сдержал свое слово.

Из проверки детектива Брэди я узнала, что Алек был вызван в местное отделение полиции

сюда, в Форт Аптон, на допрос дважды. Видимо, он все отрицает. Мне сказали, что, в конце

концов, я поеду туда тоже и отдам заявление лично. Пока Кайл и Хлоя находятся в блаженном не

знании, что это расследование имеет место быть. Они ничего не знают про виновность Алика, и

никто не сказал им. Если его арестуют, то это всплывёт. Я не удивлена, что Алек лишает всех

участие.

Я была бы более шокирована, если бы он признался в этом. Детектив Брэди уверяет меня, что

Роб Джарвис заключит сделку, включающую показания против Алека. По крайней мере, таков их

план. Я ценю то, что он готов держать меня в курсе.

Лукас встретил меня на крыльце школы и подарил мне утренние обнимашки вместе с

поцелуем, которое длилось слишком долго, под звуки одобрения. Я неловко оторвалась, но он

просто улыбался, не парившись излишним вниманием.

— В пятницу вечером, — сказал он, напоминая мне. Но мне не нужны напоминания.

Я улыбнулась, так как жду с нетерпением. На днях, Лукас рассказал мне, что Лиам спрашивал, почему он не долго находится дома. После некоторого настаивания от меня, мы договорились, что

он проведет следующие несколько ночей со своей семьёй. Я знаю, что ему нужно отвлечься.

Наблюдение за мной каждый день для него как мучительная игра ожидания.

Он пытается притворяться, но он не может скрыть свои темные круги под глазами или тихое