кто-то может случайно наткнуться на нас и увидеть меня. Я с трудом могла поверить, как мало

меня заботило это прямо несколько минут назад, когда он трогал меня. Затем его слова канули. —

У меня есть новости для тебя, Лукас. Я не всегда могу делать все, что ты скажешь.

— Давай без шуточек, — сказал он. Я наблюдала, как он глубоко вдохнул, и морщинки на лбу

разгладились.

— Ты должна это прекратить, Рэй. Должна начать со мной разговаривать. Не могу терпеть, что

ты до сих пор не говоришь со мной. — Он протянул мне руку, и я шагнула ему на встречу, обняв

за спину с чувством, что ничто не может причинить мне боли, пока он прижимает меня к себе.

— Мне жаль, — прошептала я.

— Знаю, — тихо сказал он около моего уха.

Не знаю, как долго мы так стояли, просто держась друг за друга, прежде чем он отстранился, чтобы взглянуть на меня.

— Не нравится мне ждать три недели, — сказал он. — Ты понимаешь, что это крайний срок

прямо к твоему дню рождения. Мы должны убедиться, что ты увидишь свой восемнадцатый день

рождения. Я хочу, чтобы ты рассмотрела этот вопрос, приняв его в этот же самый день. Если дела

пойдут хуже, то уедем раньше. Без аргументов.

Со всем тем, что происходило, я, вряд ли, думала о моем дне рождения. Меня осчастливило,

что он помнил. Я кивнула головой, потому что слишком устала, чтобы спорить. — То, что

случилось сегодня вечером, мы почти кое-что сделали, — сказала я сонно, снова почувствовав

тепло, просто думая об этом. — Мы должны об этом поговорить?

— А что мы практически сделали? — невинно спросил он.

Я рассмеялась. — Если не знаешь, это то, что ты собираешься сделать, приняв приглашение в

другой раз.

Его руки сжали мои щеки, а его глаза прищурились на меня. — Поверь мне. Я приму его. Ты

получишь своё приглашение. — Затем он опустил свои губы на мои, и наши губы раскрылись

вместе, вдыхая друг друга, плавки переходят одна в другую, пока я не отстранилась от боли, когда

его рука непроизвольно легла на мой позвоночник.

Его глаза спрашивали меня перед тем как осознание постигло их. Переведя взгляд с меня на

мою руку, он морщился, но сдержал ругательства, которые я знаю, вертелись на его языке. — Как

сильно я не наслаждался, глядя на тебя вот так, но нам нужно надеть на тебя майку, — сказал он.

Затем он поднял мою майку, протянув её мне, и наблюдал, пока я натягивала её на голову. Когда он

потянулся вниз, чтобы застегнуть мне джинсы, я резко втянула дыхание от того, как его пальцы

коснулись моего обнажённого живота. Больше всего на свете я хочу, что бы мы никогда не

останавливались. Но когда я взглянула на Лукаса и увидела глубокую морщинку у него на лбу, я

знала, что его мысли находились в другом месте.

— Давай сейчас поговорим с Алеком, — сказал он, поглядывая на часы. — Еще не поздно.

— Сейчас? — Я только что переключилась на этот план. Вряд ли я готова запустить его в

движение.

— Мы должны быть готовы, если эта штука начнет одолевать тебя сильнее. После того, как

полиция возьмёт Алека, мы можем потерять наш единственный источник информации.

Я приняла его решительный тон и осторожно кивнула, полагая, что он, вероятно, прав. — И

что? Нам просто вот так ворваться к нему домой и надеяться, что он там?

— Как-то так. — Он взял меня за руку, и мы поднялись по небольшому склону вместе. —

Давай не будем говорить Алеку, что он не умрёт, — сказал он. — Скажем ему, что ты хочешь

встретиться с отцом. Это единственная причина нашего появления, на случай, если он

поинтересуется.

— Ладно. — Теперь я сжала свою челюсть. Мне нужно начинать растворять эти опухоли.

Лукас открыл для меня дверь, но я просто встала рядом. Моя спина словно пылает. Не думаю, что

смогу забраться внутрь.

— Рэй?

— Можешь подсадить меня? — я вынуждена спросить.

Его рот натянулся в прямую линию, когда он с легкостью поднял меня с земли и аккуратно

усадил в сиденье.

— Мне нужно пару минут на передышку, — сказала я, надеясь, что он даст их мне, не

предъявив ещё один аргумент об уходе раньше, снова. Когда он кивнул и прислонился к двери, чтобы взглянуть на меня, я закрыла глаза и постаралась расслабиться. Это занимает меньше пяти

минут, чтобы направить энергию по моему телу и уменьшить опухоли.

Когда дело сделано, я открыла глаза и слабо улыбнулась. Затем протянула руку к ручке двери.

Его настроение было нечитаемым, когда он нехотя отступил, чтобы я смогла закрыть дверь.

Я рада, что Лукас помнит дорогу до дома Алека, потому что я уж точно нет. Когда мы прибыли

на место, всё выглядит так же, как в ночь, когда мы приехали на день рождения Алека. Я заметила

его белый седан на подъездной дорожке, и одновременно боюсь и не боюсь обнаружить, что он

дома.

— Готова? — спросил Лукас.

Я взглянула на него и заметила, что мышцы его челюсти натянулись в маленький комок. Я

осознала его огромное усилие, которое потребовалось, чтобы промолчать, когда я не смогла даже

залезть в его грузовик.

— Готова, — ответила я с большим энтузиазмом, чем нужно, пытаясь показать ему, что сейчас

мне действительно хорошо. Но когда Лукас выбрался из грузовика и обошёл его, чтобы помочь

мне, я не сдвинулась с места. Не хочу идти туда и видеть лицо Алека снова. От мысли стоять рядом

с ним заставляет мою кожу сползать.

Лукас открыл пассажирскую дверь и сразу же начал волноваться, а я так и продолжала

пялиться на дом, не шелохнувшись. Могу сказать, что он не так понял. Он думает, что я не в

состоянии двигаться самостоятельно. Его рука коснулась моей. — Почему бы тебе не подождать

здесь? — предложил он.

Я покачала головой и заставила себя выбраться. Лукас находился у края, наблюдая, как я

медленно выхожу.

Когда я рядом с ним, он взял меня за руку и нежно прижал к себе, пытаясь поделиться со мной

своей силой. Затем повёл нас по дорожке.

Когда Линда открыла для нас дверь, ее рот открылся в удивлённое «о».

— Привет, Линда. Мы бы хотели поговорить с Алеком, — сказала я, полная решимости

казаться спокойной и сильной, пока мы здесь.

— Он у себя в кабинете. Он ждет вас?

— Нет, — ответил Лукас и начал двигаться вперед, когда Линда не сразу пригласила нас.

— Ой, — усмехнулась она, приложив руку к груди. — Простите. Заходите. — Она отошла в

сторону, чтобы мы могли войти в большую прихожую.

— Алек! — она крикнула в холл.

Дальше по холлу из дверного проёма высунулось его лицо, прежде чем показалась всё его тело.

— Райли, вот так сюрприз, — он широко заулыбался. — Здравствуй, Лукас.

— Они говорят, что хотят поговорить с тобой, — объяснила Линда с явным любопытством.

Алек внимательно посмотрел на нас обоих. — Пройдёмте в кабинет, детишки. Линда, не

думаю, что нам что-нибудь понадобится, — сказал он ей, тонко намекая ей. Кажется, она хотела

возразить, но затем передумала, одарив нас нерешительной улыбкой перед тем, как отправиться в

другую комнату.

Алек наблюдал, как мы прошли мимо него в его кабинет. Но я не смотрела на него. Вместо

этого, когда вошла в комнату, я заметила большое панорамное окно, которое расположено на

противоположной стене. Из-за темноты за ним, я видела лишь только свое прозрачное отражение, парящее передо мной. Оно обволакивало меня, выглядя словно призраки, увеличивающихся в

размерах, когда я подходила к нему, дразня себя своими широкими и тревожными глазами. Я

крепко сжала глаза, заставив себя отвернуться от него. Когда снова открыла их, я сосредоточилась

на глянцевом деревянном столе напротив другой стены — на нем монитор и клавиатура. В

мониторе на экранной заставке смеющаяся Пенелопа, сидящая на качелях на детской площадке.

— Я по-прежнему чувствую себя прекрасно, — прокомментировал Алек, жестом указав нам в