тёплую длину. Он втянул воздух, когда я аккуратно обхватила его пальцами, сжимая сквозь тонкую

ткань. Его дыхание участилось, а его длинные пальцы подняли мою руку от его груди, поднеся ко

рту. Он двигал бедрами, толкая себя теснее в мою руку, оставляя мягкий поцелуй на другой моей

ладони. Когда я посмотрела вверх на него, его нежные глаза горели от страсти. Он провёл

пальцами вверх и вниз по внутренней стороне моей руки, тем самым заставив меня дрожать. Я

попыталась высвободить руку, так чтобы смогла снять с него оставшуюся одежду, полностью

обнажая его для своих голодных глаз, но он лишь сжал меня сильнее.

Мои глаза поднялись вверх, обнаружив, что он изучал мою руку. — Лукас? — сбитая с толку

спросила я, попытавшись вытянуть руку из его хватки.

Он шептал проклятия, проводя пальцами по внутренней стороне запястья. — Что это?

Его жесткие тиски подсказывали мне, что теперь нет пути назад. Мне не нужно смотреть,

чтобы понять, что он обнаружил. Я закрыла глаза и выдохнула свое сожаление. Сегодня, хоть и

ненадолго, он помог мне забыться. Мое тело, купавшееся в желании минуту назад, медленно

опустилось на одеяло.

Неожиданно, он отпустил мою руку и поднялся на ноги. Теперь он стоял рядом со мной, глядя

на меня вниз исподлобья. Под его пристальным вниманием, я осознанно натянула на место лифчик

и потянулась к джинсам.

Прежде чем я смогла схватить их, он склонился и взял меня за руку, снова разворачивая её так, чтобы мы оба могли видеть три небольшие шишечки, вертикально расположенные вдоль

внутренней части моего запястья.

— Ты не передала их Алеку. Ты передала их себе! — он прокричал так громко, что это

заставило меня съежиться.

Отпустив мою руку снова, он отвернулся и вцепился обеими руками в свои волосы.

Я натянула джинсы и подогнула ноги под себя, ожидая, когда пройдёт его ярость.

— Зачем? — он, наконец, спросил. Затем он опустился на колени передо мной. — Зачем ты

сделала это?

— Я сделала это неосознанно, — ответила я, уставившись вниз на свои руки, а не на него. —

Как только они оказалась внутри меня, я не смогла их достать.

Он схватил меня за плечи и встряхнул, заставив меня взглянуть на него. — Скажи мне, что ты

имеешь в виду. Не вынуждай меня вытягивать из тебя.

Я судорожно вдохнула. Никогда не хотела, чтобы он узнал. Никогда не хотела снова видеть

мучительный взгляд в его глазах. Тот же взгляд я убирала, когда помогала своей маме. Последнее, чего я хотела - быть причиной своего ответного удара.

— Если бы я подумала об этом более ясно, — начала я нерешительно, — то могла бы

предугадать, что такое могло случиться. Я, в самом деле, не думала, что могла передать это себе. Я

видела, как моя мама попробовала, и это не сработало. Но то, что отсутствовало, когда она

попыталась, были семейные связи. На этот раз они не отсутствовали. Как только я впитала болезнь

Пенелопы в себя, я не могла вытащить её снова. Она не покинула моё тело.

Он смотрел на меня. Его глаза широко раскрыты, и я не могу сказать, что там творится за ними.

— Это такой пиздец! — рявкнул он на меня. — Ты не упомянула о проклятой штуковине. Ты

позволяешь всем думать, что это сработало.

— Это сработало.

Выражение его лица превратилось в жестокое. — Выторговать свою жизнь для своей

племянницы не было планом. Я бы никогда не одобрил, чтобы ты это делала, если бы знал о такой

возможности. Ты должна вернуть всё ей.

Мои глаза распахнулись от его предложения, и я покачала головой. — Нет, Лукас, я не могу. Я

не могу вылечить себя. Кроме того, даже если бы могла вернуть все это Пенелопе, я бы не стала.

Его челюсти сжались так крепко, что я удивляюсь, почему его зубы не стёрлись. — Нам нужно

исправить это. Здесь есть какой-то способ вытащить это из тебя.

— Я способна рассасывать опухоли, когда они появляются. Они вырастут, но пока я могу

контролировать их. Может быть, всё будет в порядке, — сказала я, надеясь, что права, но на самом

деле, не веря в это.

Его глаза сузились в замешательстве. — Подожди, ты можешь их контролировать, но не

вылечить? Не понимаю.

— Я тоже не знаю. Думаю, что это как-то связано с природой этого заболевания. Эти опухоли, они какие-то разные. Моя энергия сработала на них. Но они вернулись, как это было с Пенелопой.

— А что, если они хуже? Что, если они настолько плохи, что ты не сможешь больше

контролировать? — спросил он, озвучив мои собственные страхи.

Я подтянула ноги к груди, и обняла их руками. У меня нет ответа на его вопрос. Это возможно.

Я не могу отрицать этого.

— Мы отправимся назад и расскажем Кайлу, — сказал он, теперь уже стоя и застёгивая

джинсы.

— Что? Нет? — Я быстро подняла себя и встала к нему лицом. — Зачем нам это делать?

Он натянул через голову футболку, прежде чем повернуться ко мне. — Потому что я хочу,

чтобы он и его жена знали, что произошло на самом деле. Они не думали, что всё так радужно, в то

время как ты медленно умираешь прямо у них под носом.

Когда он отвернулся, я схватила его за руку и встала перед ним. — Ты не можешь этого сделать.

Это не их вина. Не сломи их.

— Одевайся, — приказал он. Затем он обошёл меня и двинулся вверх по склону к своему

грузовику.

Я крикнула в его удаляющуюся спину: — Если расскажешь им, я никогда не прощу тебя,

Лукас!

Мои слова остановили его. Он встал на мгновение, прежде чем повернуться и потопать назад

ко мне. — Так что же ты хочешь делать? Зарыть голову в песок? Молчать и вести себя, как будто

всё нормально? Просто, блядь, надеяться на лучшее?! Если это твой план, он - полный отстой.

Я старалась не дать его гневу пробраться ко мне. Он имеет на это право. Дело в том, что я

должна придумать какой-то план. Он выстраивался в глубине моего сознания, поскольку я

получила конверт из UCLA. Но у меня правда не было времени обдумать его, и, если я пойду на

это, то буду полностью игнорировать предупреждение мамы, которое она дала мне в том странном

сне, который мне приснился.

— Таков мой план до самого выпуска, — сказала я. — Затем я хочу отправиться в Лос-

Анджелес и попробовать найти своего отца. Если у него есть такая же сила, и если он также силен, как говорит моя бабушка, то может, он сможет мне помочь.

Лукас смотрел на меня, и я видела, как у него в голове завращались колесики, пока до него

доходило. Затем он кивнул. — Этот план не такой отстойный. Но твои сроки поджимают. Мы

должны отправиться сейчас же. Мы не должны ждать.

Мы? Его заявление напугало меня. Он хочет поехать со мной, и я так удивлена, что трепет

облегчения пробежал по мне. Но я все равно не уеду сейчас. — Я не сбегу от школьной карьеры, когда я так близка к выпуску, — сообщила я ему.

Он прищурил глаза. — Мертвым людям не нужны дипломы об окончании школы, — сказал он

натянутым голосом.

Мой рот отвис. Я знаю, что он ценой шока будет доказывать свою точку зрения, но я не могу

изменить её в своей голове. — Это то, что я делаю. Я не хочу спорить об этом.

— Осталось три недели. Слишком долго ждать. Ты не знаешь, сколько времени уйдёт на

поиски твоего отца. Ты ничего не знаешь о нём.

— Но Алек может. Я хочу поговорить с ним, прежде чем полиция его заберёт.

Он закрыл глаза и сжал переносицу. — Ладно, хорошо. Мы вместе поговорим с ним. — Он

шагнул ближе ко мне. Его глаза горели от боли. — Я в ярости на тебя за то, что скрывала это от

меня. Почему ты мне ничего не сказала? Ты снова пыталась защитить меня?

Сейчас я почувствовала усталость, и от опухоли в спине трудно стоять. Я кивнула в ответ,

безмолвно признавая свою вину.

— Разве я не говорил тебе избавиться от этой херни?

Я скрестила руки на груди. Я до сих пор не надела майку, и меня в первый раз осенило, что