Она кричала что-то еще, но этого я уже не разобрал, — ее голос постепенно начал от меня удаляться. Через секунду он слился воедино со неприятным скрипом опускаемого в колодец ведра.

Я резко вскочил на ноги и осмотрел комнату. В запасе было всего лишь несколько мгновений. Где мог деться мой дипломат? Из этой комнаты в соседнюю я выходил на какую-то минуту, — все остальное время они оба были у меня перед глазами. Вадик в эту минуту находился рядом, Вероника оставалась здесь и из дома не выходила, иначе бы я это услышал. Сгореть в камине дипломат не мог, — слишком уж громоздкой была вещь. Оставался единственный вариант — он где-то здесь, в этой комнате. Мой взгляд остановился на куче валяющихся на полу тряпок… Ну, конечно же, как я сразу не догадался. Спрятать его можно было только там.

Схватив стоящий у моих ног подставной дипломат, я подошел к куче и начал усердно ее разгребать. Подарок Юрия, слава Богу, оказался здесь. Знакомое отверстие от удара ножом сразу же бросилось в глаза. Надо же, не ошибся…

Быстро поменяв дипломаты местами, я кое-как навалил сверху на него фуфайки и подбежал к двери. Голоса подростков слышались все отчетливее, — они быстро приближались к дому. Я поставил свой дипломат у порога, а сам принял прежнее неловкое сидячее положение. Вода опять неприятно омочила ноги и прилегающую к ним часть туловища.

— Смотри, что с ним? — Вбежавшая первой Вероника демонстративно ткнула в меня пальцем. — Он что, умер?

Я медленно приоткрыл глаза и застонал.

— Сейчас оживет, — злорадно произнес Вадик, без всякого сострадания брезгливо окачивая меня с головы до ног ледяной водой.

Вылитая на лицо жидкость чуть не обожгла кожу. Ощущение влажной одежды я ненавидел с самого детства, а тут случился такой конфуз. Мокрее меня в этот момент был разве что человек-амфибия.

Парень склонился надо мной и грубо приподнял мою голову за подбородок.

— Ну что, Андрей Николаевич, с вами все в порядке?

— Что со мной произошло?.. — Я старался выдавливать из себя слова как можно медленнее. — Где я нахожусь?

— Вы потеряли сознание, — сказала немного успокоившаяся девушка.

— Хочу на воздух, — лихорадочно пробормотал я, — выведите меня на воздух. Я задыхаюсь. Выведите, пожалуйста…

Мои «спасители» не замедлили тут же подхватить меня под руки и как можно быстрее вывести из дома.

— Может, посидите на лавочке? — заботливо предложила Вероника.

— Нет, спасибо, мне уже лучше, — я пойду.

— Один в такую темень?.. В таком состоянии?

— Не переживайте, все в порядке. — Я сделал прощальный жест рукой и уверенно зашагал в сторону калитки.

— Постойте, ваш дипломат! — Вадик подлетел ко мне быстрее метеора и сунул ручку дипломата прямо в мою ладонь. — Не забывайте своих вещей, они нам не нужны.

Он с необычной вежливостью провел меня до самой калитки и даже крепко пожал на прощание мою руку.

— До свидания, Андрей Николаевич, — произнес, ехидно улыбаясь. — И большое спасибо вам за ваш дружеский совет.

— Не стоит, — дружелюбно ответил я. — Главное — хорошо подумайте.

Они оба в обнимку стояли у забора до тех пор, пока я полностью не исчез из поля их зрения, после чего, молча посмотрев друг на друга, быстро вернулись в домик. Я не оборачивал голову назад, но почему-то чувствовал, что все было именно так…

Мои ноги тем временем ускорили ход. Шаги были настолько учащенными, что казалось, — я вот-вот потеряю равновесие и неуклюже полечу носом снег. Моя одежда с каждой последующей секундой все больше замерзала. Еще минута, — и она должна была превратиться в сплошной лед. Но я на это старался поменьше обращать внимание, — главное было как можно скорее убежать подальше от этого опасного места. Прижав свой дипломат к сердцу, я бежал что было сил, и сам того не понимая, именно таким образом согревался при двадцатиградусном морозе.

Невдалеке от освещенной будки сторожа мы столкнулись с бегущим навстречу мне Виктором почти лоб в лоб.

— Ну, наконец-то, а я уже, было, думал, что ты у них ночевать собрался… — Харченко радостно схватил меня за плечи. — Боже, да ты же весь мокрый!..

— Пошли в сторожку быстрее, — учащенно цокая непослушными зубами, пролепетал я. — Мне срочно нужно согреться и обязательно принять на грудь. У Петровича, насколько я знаю, должна быть водка…

Виктор сочувственно подхватил меня под руку и побежал рядом.

— Что с тобой такое произошло? — на ходу поинтересовался он. — Вроде бы нет вокруг ни дождя, ни ветра.

— Погоди, сейчас настоящая гроза будет. — Возле самой будки я резко остановился и оглянулся в сторону мрачного скопления дачных домиков.

— Ты что? — непонимающим взглядом посмотрел на меня Харченко.

— Вадик — парень слишком любопытный. Он очень любит книги, а значит, должен открыть дипломат именно сейчас.

— Какие книги, какой дипломат?

— Потом все объясню. — Я по инерции начал отходить назад, не сводя глаз с единственной освещенной в поле моего зрения точки, которая находилась теперь от меня на совершенно безопасном расстоянии…

Интуиция меня не подвела. Буквально через пару секунд дачный домик Шевчуков превратился в настоящий пылающий факел. Я ясно увидел, как резкая яркая вспышка озарила небо, и красная черепичная крыша, словно детская игрушечная пирамидка, как подпружиненная, подпрыгнула вверх. Из окон вырвались лихие языки пламени, которые в единый миг разлетелись, как искры салюта, в разные стороны. И только после этого до моих ушей донесся грохот. Грохот огромнейшей силы, заставивший трепетно задрожать все окружающее пространство…

Еще через несколько минут от уютного симпатичного домика остались практически одни стены. Последнее изобретение молодого гения оказалось действительно феноменальным, и даже чересчур «усовершенствованным».

Водка Петровича действительно реально помогла мне избежать возможного воспаления легких — она подействовала на мой организм самым наилучшим образом. Уже через несколько часов я был полностью сухим и на удивление бодрым, а к утру даже умудрился какой-то промежуток времени поспать…

В девять часов утра я стоял в телефонной будке невдалеке от станции метро «Дружбы народов» и старательно набирал нужный мне номер квартиры Шевчуков, дом которых находился в данный момент прямо перед моим носом. По сведениям, полученным Виктором Харченко по рации, Алла ушла из морга ровно в семь, а значит, сейчас по моим скромным расчетам она должна была быть именно дома. Но, увы, вопреки всем ожиданиям, телефонная трубка отвечала лишь раздражительными протяжными гудками. Что тут поделаешь? Не желая терять драгоценного времени, я решил попытать счастья у другой из своих милых «зазнобушек».

Тамара Ишаченко, как и было положено директору школы в выходной день, оказалась в это время на месте, — ее полусонный голос мне удалось узнать сразу. Наверняка женщине вчера по привычке пришлось допоздна «бодрствовать».

— Тамара, привет, это Андрей Лозицкий звонит. — Я старался говорить как можно посдержаннее. — Узнала?

— Узнала, — после короткой паузы немного невнятно ответила она. — Почему так рано тревожишь, случилось что?

— Правильно угадала, Тамара, случилось. Я к тебе с большой проблемой звоню. Ты в курсе, что Вадик Шевчук умер?

Я решил не растягивать «удовольствие» слишком надолго, а бить ее фактами напрямую, и обязательно в лоб. Слышно было, как женщина удивленно заикнулась, видно, о чем-то по ходу дела задумываясь.

— Нет… — В ее голосе послышалась легкая дрожь. — Ты что, шутишь, Андрюша? Я ведь его только вчера в школе видела живым и здоровым.

— А сегодня ночью он, к сожалению, погиб. Если тебя интересует более точные данные, то взорвался на мине собственного производства… Как молодой неопытный сапер… И Вероника Батурина вместе с ним, кстати… Том, ты меня слышишь?

— Да-да. — Я отчетливо представлял, как своими дрожащими губами она пытается ухватить хоть глоток воздуха и как при каждом моем последующем слове неестественно бледнеет ее лицо.