– А ты понимаешь, что мы будем чувствовать в это время?

– Что бы вы ни чувствовали, я не могу вами рисковать.

– А я не могу сидеть сложа руки, когда мою девушку захватили в плен!

Они смотрели друг на друга – глаза в глаза; отчаянная твердость Алана казалась несокрушимой, но и принц не собирался сдаваться.

– И, кроме того… – сделал он еще одну попытку убедить друга. – Хадкор узнает тебя! Год назад твое лицо было во всех новостях!

Однако у Алана был готов ответ на все.

– Ну, сделайте из меня атонца! Покрасьте волосы в черный, намажьте какой-нибудь ерундой для загара, линзы тоже, надеюсь, не проблема! А атонский язык я изучал целый год!

– Нет, Алан, – покачал головой принц. – Нет.

– Рилонда, – вдруг неожиданно позвал король.

– Да, пап? – обернулся принц.

– Отпусти их, – задумчиво произнес монарх. – С точки зрения разума ты прав, но… как я убедился в прошлом году, эмоции… Эмоции творят чудеса. Особенно – любовь… Лучше, действительно, может быть, и не самые опытные, но близкие люди, чем чужие.

С минуту принц смотрел на отца.

– Думаешь? – спросил он с сомнением.

– Уверен, – кивнул тот.

– Ну… хорошо.

– Да! – воскликнул Дайо.

– Спасибо, Ваша звездность, – искренне поблагодарил короля Алан.

– Замечательно, – Айзук, до сих пор молча наблюдавшая за происходящим, вышла вперед. – А я как раз врач. Хирург.

– Звезды великие, – принц схватился за голову, – еще одна! Ну уж нет! Вот ты – категорически нет!

– Почему?! Ты сомневаешься в моей профессиональной компетенции? У меня уже двести операций!

– Не сомневаюсь я в твоей профессиональной компетенции…

– А еще я женщина, если ты, может быть, заметил!

– Женщина? – усмехнулся принц, оглядев ее хрупкую фигурку. – Скорее, девочка! Нет, разговор окончен, Айзук.

– Я не младше твоей жены! – возмутилась Айзук. – Или Эниты… А они полетели в экспедицию!

Рилонда устало вздохнул.

– Разговор окончен, – повторил он. – Одно дело – экспедиция, и совсем другое – вражеский корабль… И вообще, нам пора возвращаться во дворец. Времени у нас очень мало. А ведь нужно еще побеседовать с господином Данхаром, да? – обратился он к королю.

– Безусловно, – подтвердил король. – Побеседовать с господином Данхаром необходимо не откладывая.

Пожелав господину Амёнде скорейшего выздоровления, попрощавшись с ним и Айзук (насупившаяся, обиженная девушка проводила их убийственным взглядом исподлобья), они покинули больницу и вскоре были уже во дворце. Король и принц сразу ушли в гостевое крыло – к вергийскому Президенту, Алан и Дайо остались ждать.

Принц вернулся через час, и скорее не сел, а упал в кресло и обессилено распластался в нем.

– Это бесполезно, – тяжело вздохнул он. – Данхар не желает разговаривать. Сказал, что будет обсуждать только положение дел на данный момент, а объясняться с нами по нравственным и этическим аспектам ситуации просто не намерен. А когда я все-таки напрямую спросил его, как он вообще собирается жить после гибели двадцати миллиардов человек по его вине, заявил в крайне резком тоне, что это никого не касается. Постоянно твердил, что сын получил инструкции в случае малейшего отклонения развития событий от задуманного ими, вергийцами, плана сразу убивать заложников. Да еще и сам выдвинул условия, усложнив требования Хадкора. Распорядился, чтобы на корабль вернулся второй вергийский пилот, которого уже вылечили от отравления, подчеркнул, что ни о каком пилоте-атонце не может быть и речи. Кроме того, добавил, что дипломата он выберет сам, лично, среди сотрудников вергийского посольства на Атоне, и еще – что отлет шлюпки, которая доставит нужных людей Хадкору, должен состояться только в его, Данхара, присутствии.

– И что же делать? – растерялся Алан.

– Думать, – ответил принц, и его лицо приобрело собранное и сосредоточенное выражение. – Очень хорошо думать. У меня уже есть несколько идей, но мне нужно их окончательно осмыслить и оформить. Вы сейчас идите спать, вы должны отдохнуть и быть в хорошей физической форме, завтра предстоит сложный день.

– А ты? – поинтересовался Дайо.

– Мне пока некогда. Гела ранена, нельзя терять ни минуты. Высплюсь, когда отправлю вас и буду точно знать, что все прошло удачно.

– Ну, хорошо…

Друзья не стали возражать и отправились по своим комнатам, и Алан, действительно ощущавший гигантскую усталость от всего свалившегося на них сегодня, заснул почти мгновенно.

На следующее утро дворецкий проводил его и Дайо к завтраку; принца в столовой не было.

– А Рилонда не будет завтракать с нами? – спросил Алан.

– Его звездность уже позавтракал и ждет вас в своем кабинете, – с поклоном доложил дворецкий. – И он просил вас обязательно поесть, так как вам понадобятся силы.

Алан послушно засунул в рот и прожевал что-то, машинально отметив, что это что-то – очень вкусное, и при других обстоятельствах он, скорей всего, задержался бы над тарелкой; затем глотнул напиток, стоявший перед ним в стакане, переглянулся с Дайо, проделавшим все то же самое, и объявил:

– Мы готовы идти к принцу.

В своем кабинете Рилонда улыбнулся им навстречу, поднявшись из-за письменного стола. Выглядел он утомленно, глаза покраснели от бессонницы.

– Доброе утро… – и тут же усмехнулся. – Хотя доброе – это, конечно, весьма условно…

– Что-то еще случилось? – встревожился Дайо.

– Нет, ничего существенного. Так, по мелочи. А-Тоха увезли в больницу с сердечным приступом. Не выдержал, когда узнал, он ведь надеялся на следующей неделе подписать договор, чтобы скорей начать переселение… А у меня уже побывали журналисты, которым я рассказал все, за исключением, разумеется, подробностей о Веланде и Геле, и два визитера. Президент ВНС Эйри господин Аугаро советовался со мной, сообщать ли Неро о том, что произошло с Энитой и Гелой. Я убедил его, что не стоит торопиться. А еще прибегал господин Данхар – он был в бешенстве оттого, что я известил о последних событиях журналистов. Но я объяснил, что не считаю нужным скрывать происходящее от собственного народа.

– Насчет Неро ты, пожалуй, прав, – задумчиво произнес Дайо. – Не будем пока волновать его и тетю.

– Насчет народа тоже, – поддержал Алан. – Люди высказали свое мнение на референдуме, а для Данхара оно ничего не значит. Конечно, атонцы имеют право знать все о произволе, который он здесь вытворяет.

– Я тоже так думаю, – кивнул принц. – А теперь садитесь, поговорим о ваших задачах.

Они расселись в кресла вокруг небольшого столика.

– Итак, – начал принц. – Прежде всего хочу сказать, что ни в коем случае нельзя воспринимать вашу миссию как веселую шпионскую игру. Ситуация очень и очень серьезная…

На этих словах вдруг неожиданно раздался стук в дверь.

– Войдите, – разрешил Рилонда.

В проеме показалась седая голова.

– Касинда! – радостно воскликнул принц, и, вскочив, обнял вошедшего старика. – Здравствуй…

– Мальчик мой, – Касинда растроганно всхлипнул, – я смотрел новости… Это ужасно… Как ты?

– Нормально, – принц ободряюще улыбнулся. – Все под контролем. Мы действуем. У нас уже есть план, и скоро все будет в порядке.

– Ты умница, – старик взглянул на него с умилением. – Я уверен, что ты все сделаешь правильно.

– Касинда сейчас на заслуженном отдыхе, – повернувшись к друзьям, пояснил принц. – У нас с отцом другой доктор, но отношения с ним, сами понимаете, уже не те… – Маньяри? – предложил он Касинде, показав на кресло.

– Нет-нет, я на минуту, – тот покачал головой. – и, если честно, – вдруг замялся он, – не один…

– А-а… – протянул принц. – Догадываюсь…

– Она меня совершенно измучила, – вздохнул старик. – Со вчерашнего вечера ни на шаг не отходила. Хочет поговорить с тобой… Не прогоняй ее, выслушай, Рилонда, пожалуйста.

– Тебе я не могу отказать. Айзук, заходи.

В дверь бочком протиснулась Айзук; решительное выражение лица, сведенные плечи и чуть растрепанные короткие волосы делали ее похожей на нахохлившегося птенца.