— Здорово, начальник. Ресы приволок? — После заливки маны речь Искины стала очень специфической.

— Сегодня принесу? А тебе что уже работать невтерпеж?

— Побойся богов, начальник. Стражник спит, служба идет. Тем более масштабируемый Храм строить — это тебе не медведю лапу обсосать. Его еще раз сто перестраивать будем.

— Слушай, а почему у тебя речь поменялась? Раньше все на Вы да вежливо, а сейчас как прораб в артели грузчиков говоришь.

— Так ведь я раньше с тобой как архитектор разговаривал, а теперь как строитель выступаю. Вот построим домишко и если захочешь начну завхозом работать. Ты только ману подливай вовремя да ресов подкидывай, а я тебе что хочешь настрою, башню магическую, бассейн с акулами или храм всех богов.

— Всех не надо, ты мне пока только Капитошке храмик построй.

— А это, что за зверь? Из темных небойсь?

— Нет, из новых. Хранитель домашнего очага.

— Слышь, начальник. Я так соображаю у него в молитвеной костер должен гореть или камин такой здоровый с вертелами, чтоб быка зажарить можно было. Ты мне еще тонну железа подкинь и я тебе такую молитвенную комнату отгрохаю — закачаешься...

— Посмотрим. Сегодня начну тебе ресы таскать, а там и прикинем, где железа взять.

Первым делом я отправился к подножию скалы, где подобрал здоровую черную глыбу и чертыхаясь поволок в сторону будущего храма. Забавная в Мире физика. Вот взять к примеру эту глыбу. Хоть кати, хоть волоки, хоть на плечах таскай — бодрости одинаково уходит. А если у тебя грузоподъемность ниже, чем этот вес, хотя бы процентов на пять, то как ни тужься, с места ее все равно не сдвинешь. (навык "Грузчик" качается при полном заполнении грузоподъемности, плюс—минус 5%). И в инвентарь ее не положить. Мелкие камни можно запихать по сто штук в ячейку, предварительно промаркировав как "камень для пращи", а вот здоровый нужно вначале расколоть и потом уже в сумку пихать. Так же и с деревом. Ствол только в руках нести можно, а вот палку в инвентарь положить. Зато с костями проблем нет. Разбираешь скелета на составные и каждая кость, по виду, занимает одну ячейку. Вот и нагружай себе в одну ячейку сто черепушек по килограмму, в другую сто рук, в третью сто ног по два килограмма каждая, а в четвертую пяти килограммовые грудные клетки. Ого, а это уже тонна получается. Даже с бонусом в 50% снижения массы для мешка хоббитов — не потяну. Ну вот дотащил.

— Слышь, начальник. Ты ведь мне обсидиан приволок.

— Что было, то и принес.

— Камень твердый, режется плохо. Надо бы маны подкинуть.

— Ты че, прораб, вообще оборзел. У тебя в смете написано десять тысяч, так вот по смете и работай.

— Да ладно тебе. Давай так. Еще пятьсот маны, а я из этого камушка тебе такую облицовачку сделаю — закачаешься.

— Ты сперва работать начни, если мне результат понравится, то и премиальные подолью.

— Да я тебе такой храмик отгрохаю, что сама Мирена Виллоская ножки раздвинет [7].

Нет, мне в принципе маны не жалко. Но когда тебе собственный магический свиток на шею садится, то пресекать это надо не задумываясь. Посмотрим, что он мне настроит — прораааб—архитектор...

Управившись за день с деревом и камнем я направился к найденному ранее некрополису за известью.

Ух ты мои маленькие... Площадь перед спуском в подземелье окружали кучи слабых скелетов вооруженных ржавым оружием.

Бум, — удар огненного кулака настиг одиноко стоящего скелета. Так, посмотрим. Блин, от него только нога осталась — все остальное сгорело. Значит работаем без огня. Следующему костяку я просто оторвал голову. Дальше пошло обычное избиение. Скелеты, слишком для меня медленные, подходили и разбирались на запчасти. Обычно это происходило так. Скелет, широко размахнувшись, пытается отрубить мне голову ржавым мечом. Пригибаюсь, пропуская удар и потом делаю шаг за спину слегка развернувшегося от инерции скелета. А дальше по настроению. Можно, ломая позвонки отделить череп. Можно, схватив за костлявые предплечья и нажав коленом на спину оторвать руки. Можно, ударом ноги в сустав ноги повалить скелета упав сверху коленом или локтем, плюща позвоночник. Иногда, появлялись одиночные зомби, которые с вонью и завываниями портили пейзаж. На них я тренировал "Магию земли", насадив словно на кол на каменные иглы. Появились первые деньги. С каждого трупака падало примерно от десяти до двадцати медяшек, что вроде бы и не много, но у меня сейчас и таких денег нет.

Первыми прораб построил сарайчик и кресло.

— Это что такое?

— Склад стройматериалов. А ты что, собрался мне всякий хлам таскать и территорию захламлять.

— А стул зачем?

— Это не стул, а трон.

— И зачем мне нужен трон?

— Ну ты же первосвященник. Вот придут к тебе посетители, а ты солидно, на троне восседаешь.

— В сарае с костями?

— Дворцы, знаешь, не сразу строятся.

— Ману урежу! Приведу бригаду Тэкхаевских строителей, они мне за неделю Храм возведут.

— Да ладно, начальник, не злись. К вечеру все построю. Маны подлей.

— Сначала храм потом мана.

В конце концов, молитвенный зал был построен. Сказать, что он вышел оригинальным... Большое круглое помещение, стены которого сложены из полупрозрачного обсидиана, отражающего свет гигантского камина, в котором с легкостью поместится не только бык, но и половинка слона в придачу. Справа от камина, установлена статуя гигантского зубастого колобка, тонкие ручки которого сжимают обглоданную кость и пивную кружку. Перед огнем, полукругом установлены тяжелые столы и лавки, словно приглашающие насладится пищей и отдыхом. Фрески на потолке, очевидно изображающие житие святого Капитошки, показывают как он, с большим мешком возвращается домой, потом как жарит в камине сразу трех свиней, нанизав их на один вертел по типу шашлыка, потом рубит гигантским тесаком жареную тушу и на последней изображен он такой же как на статуе, с обглоданной костью и кружкой в руках и довольной толпой на заднем фоне.

— Ну как, начальник, доволен? — Подал голос прораб.

— Совсем неплохо.

— Ну тогда вперед, проводи первый обряд.

— А как? Я такими вещами никогда не занимался.

— Ты первожрец или где? Вперед к статуе и молись, да ману пожертвовать не забудь.

Я подошел к колобку и возложив на него руки сказал:

 — Жертвую!

Мое тело скрутило боль. Раскаленная серьга—пирсинг, пропалив куртку из шкуры наги выплыла наружу и вживилась в пупок статуе. Капитошка открыл глаза и понюхав обглоданную кость швырнул ее в камин.

— А у нас что и пожрать нечего? — Задумчиво спросил бог почесывая макушку.

— Нечего, — подтвердил я. — Только открылись, продуктов еще не завезли.

— Обидно. А я хотел ребят пригласить, типа храм обмыть.

— Так пусть они со своим приходят, — подал голос прораб.

— Не, так не пойдет. Ну, воду там в вино если не каждый второй, то каждый пятый превратить сможет, но вот без закуси нельзя. Так, искин, ты назначаешься главным экономом храма, хотя нет, лучше экономкой. Нарекаешься Эльзой.

Из воздуха материлизовалась фигурка почтенной матроны которая тут же устроила скандал.

— Чего вы тут понастроили, шовинисты проклятые. Молитвенный зал с трактирным перепутали? Где? Где я вас спрашиваю уют домашний? Думаете распалили пламя посильнее и сразу вот вам очаг?

Капитошка щелкнул пальцами и экономка заткнулась.

— Так, резон в ее словах есть, хоть и немного. Эльза, на тебе в будущем постройка женской молитвенной комнаты, гостиницы для паломников, жилища для первосвященника, почты и банка. Потом будем думать чего еще нам нужно. Пока составь списки сметы и всего необходимого для функционирования храма. Пофигуэль — идешь в лес и без мяса не возвращайся. Вечером отмечать будем. А я пока в Совет Храмов побегу приглашения рассылать.

Бог медленно растаял в воздухе и бувально через мгновение появился снова.

— Аватарку случайно с собой прихватил, — развел он руками. — Кстати, благославляю...