Ночной переход по глубокому снегу через крутой перевал продолжался, наверно, часов семь-девять и для Лауры д’Ориано, которая за свою жизнь видела мало снега и почти не видела гор, оказался очень утомительным. По данным французского ведомства метеорологии, ночь с 11 на 12 декабря 1941 года была не слишком морозной, но дул сильный северо-западный ветер, и на высотах около 1800 метров выпало примерно тридцать сантиметров снега.

Незадолго до рассвета Лаура и ее проводник добрались до перевала и в метель перешли границу, а на итальянской стороне спустились в приграничную деревню Чезана. Там в пансионе «Кроче бьянка» их ждала хозяйка, которая не задавала лишних вопросов и предоставила Лауре комнату, чтобы она могла несколько часов отдохнуть. Норвежский свитер, лыжные брюки и горные ботинки Лаура отдала проводнику. Он их пока сохранит, ведь через шесть недель она вернется и снова пойдет через перевал, только в обратном направлении.

Снегоступы она оставила в пансионе, вроде как забыла. В полдень вышла на дорогу, ведущую в город, и в 12.20 села на автобус, который отвез ее с гор на равнину, на главный вокзал Турина. Там она села на ближайший скорый поезд до Генуи и, когда он домчал ее до старинного портового города и остановился на вокзале Пьяцца-Принчипе, уже чувствовала себя почти как дома.

Чосич снабдил ее рекомендательным письмом к некой Марии Талии, державшей небольшой пансион неподалеку от гавани, на краю Старого города, на улице Сан-Донато, 2. Когда Лаура приехала туда, в нескольких шагах от пансиона стояли у припаркованной машины двое мужчин, курили сигареты, жестикулировали и рассуждали о футболе. Лаура оставила их без внимания.

Оба они, как Лаура узнает две недели спустя, были сотрудниками итальянской тайной полиции. Они ждали на улице Сан Донато целый день, потому что ниццский агент контрразведки сообщил, что в эту пятницу 12 декабря 1941 года в пансион Марии Талии прибудет французская шпионка из агентурной сети некоего Чосича. После того как Лаура исчезла в пансионе, они сели в машину и стали наблюдать за парадной. Черного хода в пансионе не было, это они проверили во второй половине дня. Когда пошли перекусить в остерии на углу, в окно наблюдали за происходящим на улице. Потом опять сели в машину, закурили. В полночь их сменили другие агенты.

Лаура д’Ориано вышла из дома только следующим утром, без двенадцати девять. Направилась по улице Сан-Донато мимо факультета архитектуры и Национального театра к портовой улице, где заказала в баре «Санта-Лючия» кофе и бриошь. Она часто поглядывала в окно на гавань, но в контакт ни с кем не вступала. С официантом тоже поговорила совсем коротко.

Потом она вернулась в Старый город и – под терпеливым надзором двух агентов тайной полиции – долго ходила по всевозможным специализированным магазинам, начала свой поход в половине десятого и закончила в половине первого, когда магазины закрылись на обед. Первым делом она после тщательного осмотра разных моделей приобрела легкую дамскую дорожную сумку марки «Иль понте», а затем разнообразную одежду и туалетные принадлежности высшего качества, которые сложила в новую сумку. За все три часа в контакт ни с кем не вступала, с продавцами в магазинах опять-таки обменялась лишь обычными учтивостями.

На обратном пути на улицу Сан-Донато она купила в булочной panino al prosciutto crudo[60] и съела у себя в комнате. Оберточную бумагу и шкурку от окорока после ее отъезда изъяли из мусорной корзины. Вторую половину субботнего дня и вечер она провела в пансионе. По словам Марии Талии, посетители к ней не приходили, и с постояльцами пансиона она в контакт не вступала.

Воскресным утром 14 декабря 1941 года в 09.53, когда колокола церкви Сан Донато зазвонили к мессе, она вышла из дома. Зашла в церковь, села на третью от двери скамью слева. И сидела там одна. В богослужении она принимала деятельное участие, видимо, хорошо знала песнопения и молитвы на итальянском языке и, вместе с другими верующими подойдя к алтарю, приняла причастие.

После службы она, как и утром накануне, спустилась к гавани и в баре «Санта-Лючия» выпила кофе с бриошью. Затем прогулялась к воротам военного порта. У шлагбаума стояли двое часовых. Когда д’Ориано обратилась к ним, они ее не пропустили.

После этого она вернулась в пансион «Талия». До вечера никаких происшествий замечено не было. В 22.18 д’Ориано снова вышла из дома, на сей раз с новой дорожной сумкой, и направилась прямо на станцию Пьяцца-Принчипе. На вокзале купила билет второго класса на ночной поезд до Неаполя. Незадолго до отправления она бросила в почтовый ящик зала ожидания письмо, после чего агенты тайной полиции разделились. Один последовал за ней на перрон и в 23.14, когда поезд тронулся, сел к ней в купе, тогда как второй отпер почтовый ящик и изъял письмо. Розовый конверт был адресован некоему Эмилио Брайде в Турин.

Агент тайной полиции отнес письмо в комиссариат и нагрел с помощью обыкновенного утюга, который держали там исключительно для такой цели, – когда бумага начала буреть, между строк любовного письма проступило второе, до сих пор невидимое сообщение; написанное соляным раствором и печатными буквами оно по сей день хранится в Итальянском государственном архиве:

Ночная поездка по железной дороге в Неаполь прошла без происшествий, в 10.30 утра в понедельник 15 декабря 1941 года поезд прибыл на вокзал Неаполь-Центральный. Когда Лаура д’Ориано высматривала на вокзальной площади такси, с ней заговорил какой-то солдат, пригласил на кофе. Она поблагодарила и отказалась, но спросила солдата, доступен ли порт для гражданских лиц. Он не смог ответить, она подозвала такси и села в машину.

Полиция не замедлила задержать солдата и доставить на допрос в вокзальный комиссариат. Там он сумел вполне убедительно объяснить, что не знаком с этой женщиной и заговорил с ней только оттого, что ему бросились в глаза ее светлые волосы и хорошая одежда.

Такси отправилось напрямик к пансиону «Ломбарди» на улице Анджипорто, где Лаура на неопределенное время сняла комнату и уплатила за месяц вперед. Следующие два дня она неоднократно гуляла по Старому городу и вдоль гавани, не вступая ни с кем в контакт.

Вечером 16 декабря она пошла в кино и разговорилась с неким унтер-офицером в форме. На допросе в полиции он позднее тоже заверил, что никогда раньше не встречал эту женщину и о военных вопросах с нею не говорил.

После киносеанса Лаура д’Ориано в одиночестве вернулась в пансион. В течение ночи никаких происшествий не отмечалось.

Ранним утром 17 декабря она неожиданно покинула пансион еще до рассвета, поспешила на Главный вокзал и купила билет до Рима, на скорый поезд, который отправлялся в 07.30. А незадолго до отхода поезда снова бросила в почтовый ящик письмо.