— Я слышал, они кого-то в центрифуге покатали, — декан весело поглядел на друга, — Сочиняют?

Алексей хмыкнул:

— С них станется. Но не пойманный — не вор. Забирать будем?

Ашурт махнул рукой, потом, потому что Мишель перешел к решительным действиям: стул крутанулся на одной ножке да так и остался, а мальчишка, легко оттолкнувшись носком ноги, взлетел на сиденье, затем на спинку, выпустив ее, и замер на мгновение, изящно разведя руки. Слушатели ахнули: стул медленно завалился на бок, танцор, небрежно балансируя, сошел по нему, как по трапу, поддел ногой и вернул в привычное положение.

Отдадимся беспечному ветру в объятья, — страстно глядя на Ласа, пел Сантилли.

Эта ночь будет только для нас, — демоны проникновенно подались навстречу друг другу и грустно выдохнули:

— Артисты, — Алексей посмотрел на Антона, — Или оставить?

Часы на стене мне снова вечер мерят, — ашурт покосился на проверяющих, но те проигнорировали его взгляд. Ах, так! Ну, держитесь! Сантилли нарочито медленно сполз с подоконника и, зажав гитару подмышкой, пересел к Ласу. Тот с готовностью подвинулся, освобождая место, а Мишель уселся на стул верхом и нежно обнял его.

Под луной голубой, — ашурт выделил нужное слово.

Мы, обнявшись с тобой, — йёвалли положил голову на плечо друга.

Демоны пели, почти соприкасаясь губами. Слушатели стояли, потрясенно раскрыв рты, и певцы, не выдержав, расхохотались.

— Пошел вон! — Ласайента попытался достать друга ногой и в кои-то веки это получилось.

— Антон… ох… Сергеевич, он снижает успеваемость на факультете, — пожаловался ашурт, растирая ногу и заодно заслоняя бутылку, — Как я буду ходить на лекции?

— К семестру заживет, — посулил декан, — Что за чушь вы тут изображали?

— Да замучили уже, — поморщился Лас, — все живут по… извините, — демон приложил руку к груди, обращаясь к слушателям, — половому признаку, а достают только нас. Что смешного? Я имел в виду, мальчики с мальчиками (студенты согнулись пополам от хохота, а демон обреченно махнул рукой), девочки с девочками, — кто-то сполз по стене, но йёвалли мужественно закончил, — Не справедливо и обидно. Я вообще имел в виду, в комнатах живут. Что смешного?!

— Ты бы еще бантик прищепил куда-нибудь, — посоветовал Алексей.

— И что? — удивился Лас, — Все геи стригутся коротко. Может, я специально волосы отрастил, чтоб меня не путали.

Студенты, только начав успокаиваться, расхохотались снова, кто-то захлопал в ладоши. Но, поняв, что концерт окончен, все стали неохотно разбредаться по комнатам, не забывая говорить «спасибо» и неодобрительно косясь на начальство.

— Понятно, — Алексей хотел отодвинуть ашурта в сторону, но натолкнулся на недвусмысленное сопротивление.

Демон отрицательно покачал головой.

— Бесполезно, — усмехнулся Алентис, — у них там целый склад боеприпасов.

Сантилли многозначительно улыбнулся.

— Ты знаешь такое выражение «для души»? — тихо спросил он, — Вот это, — кивок головой назад обозначил направление, — его полная иллюстрация. Это вино стоит и греет нам души. Ты слей его в бутылку и увидишь, сколько мы выпили.

— И в первом случае было то же самое, — обиженно проворчал Ласайента, — А ты вылил драгоценную в буквальном смысле слова влагу и куда? Микробам на поживу.

— Вы мне словоблудием здесь не занимайтесь, юристы, — серьезно сказал полковник, — Ты мне скажи, Светлость или Сиятельство, не запомню никак, что ты сделаешь, если твой приказ не выполнят? Молчишь? Или нарушат порядок? Что ты морщишься?

Ашурт горестно вздохнул и забрал бутылку:

— Лас, пошли оборотней гонять.

Конечно, прав, но, дьявол, как не хотелось это признавать. И Алексей это прекрасно понял.

— А курица? — Скребицкий кивнул на духовку.

— Да готова уже давно, — махнул рукой Санти, — отжалеть вам от щедрот своих?

— Кончайте с выпивкой при свидетелях. Понятно? — демоны кивнули в ответ на приказ полковника, — Нечего студентов разлагать.

— Было бы что разлагать, — буркнул Лас.

— Разговорчики в строю, — грозно прикрикнул Алексей и спросил уже тише, — Дорогое вино было?

Ашурт махнул рукой, ерунда, еще есть.

— Это «Белая герцогиня», — предупредил он Алентиса, — пить будете, мясом не закусывайте, чтобы утром голова не болела. Женщины, они такие коварные, да, Ласти?

Йёвалли задумчиво-загадочно посмотрел на друга, словно размышлял, убить его или оставить в живых. Проверка быстро ретировалась подальше от демонических разборок, пожелав приятного вечера, и ушла искать потерявшегося в недрах общежития зама.

— Демоны, мы идем к оборотням или нет? — напомнил Мишель.

— А куда ж мы денемся? — Санти отдал ему гитару и начал доставать гуся, — Сейчас придет Серж и пойдем. А то замучил уже байками. Вервольфы, вервульфы…. Пора знакомить. Смотри-ка, точно готов.

Умеет ашурт делать сюрпризы. Сержу, ввалившемуся с мороза с пакетами, великодушно дали их сгрузить, потом распахнули перед ним дверь в «Перекресток» и, обведя зал трактира широким жестом со словами: «Оборотни. Прошу любить, жаловать не обязательно», — подтолкнули в спину. Естественно Богева завелся сразу.

— Настоящий? — Сергей вытаращил на волка глаза.

— А то, — значительно ответил Санти, на ходу окидывая взглядом главу клана с головы до ног, а вдруг подделка? — Богева, ты уже перешел с молока на пиво?

— Перешел, — оборотень быстро остыл, решив, что сегодня у него в качестве исключения хорошее настроение.

В результате они просидели до поздней ночи. Кажется, Сергей так и не поверил до конца, что волки и не только они приспособились каждый по своему к изменившемуся миру. Человек хотел верить в сказку, и демоны не стали его разубеждать. Еще успеется.

Новый год они встречали вместе с группой на берегу моря в знакомом бунгало, утром твердо решив, что спаивать Гнома больше не будут. Не интересно. Изрядно перебравший клавишник уснул на веранде, и уже через полчаса всей группе хотелось придушить его одним из самых зверских способов. Храп, раздающийся со второго этажа, куда его с хохотом уволокли, чуть не выронив по дороге, здорово действовал на нервы.

— У него язык, что ли, западает, — сделал предположение Шип, со страдальческим лицом наблюдая за возмутителем спокойствия, — Мне же еще спать с ним в одной комнате.

— Оторвать? — предложил услужливый ашурт.

Кончилось тем, что Гному художественно разрисовали лицо красной краской, записали все на видео и накинули полог тишины, чтоб не мешал. И благополучно об этом забыли.

Утро, вернее, день нового года начался с грохота, дикого хохота и ругани клавишника.

Гном, проснувшись, сладко потянулся на кровати и пожелал доброго утра Шипу, придирчиво разглядывающему себя в зеркале. Бас-гитарист не среагировал, но у Гнома было прекрасное настроение.

— Который час? Шип. Шип! Шип!!!! — клавишник подорвался на кровати, выйдя за границы полога, — Ты меня за кого держишь! Шип!!!

— Ты что орешь? — удивился Колючка, — Я еще не глухой.

— Ты издеваешься? Я уже два часа тебя зову.

Шип хмыкнул, чувствуя, как рот непроизвольно расползается, и на всякий случай помахал другу рукой. Гном сердито на него покосился и пошел в ванную, что-то бурча себе под нос. Далеко уйти бас-гитаристу не удалось. Когда он, мерзко подхихикивая и потирая ладони, на цыпочках выбегал из комнаты, его настигла первая волна рева. Шип благоразумно взял быстрый старт, и тут его догнал грохот опрокинутого стула, ругань друга, а потом и сам друг.

На первый этаж Колючка спустился на могучем плече злющего, как дьявол, Гнома.