В заключение мы приведем рассказ под названием «Саморазоблачение», объясняющий тему тщеславия в форме повествования.
Саморазоблачение
Рам дас шел по извилистой лесной тропинке. Перед его мысленным взором проносились недавние события.
Вчера он в очередной раз давал лекцию по «Шримад Бхагаватам» и ловил привычно восхищенные и покорные взгляды своих почитателей. Казалось, что этот день пройдет также идиллически, как и предыдущие. Однако, заслужив определенный авторитет своими логическими и красочными объяснениями Священных писаний, Рам дас, незаметно для себя изменился: выражение лица, мимика, движение глаз, жесты и даже походка стали соответствовать тому статусу, в который он вжился.
После окончания лекции было пора задавать вопросы. После двух вопросов, на которые он механически ответил, раздался твердый голос одного вайшнава, недавно приехавшего из другого района. Отрекшись от семейной жизни и приняв ванапрастху, он обходил разные святые места. Его имя было Чайтанья крипа дас. Вопрос, заданный им, вскрыл несоответствие в философских объяснениях Рама даса. Подчеркивая важность правильного использования человеческого тела для возвращения обратно к Богу и необходимость для этого служения стопам гуру, он неправильно определил роль личных усилий и личной ответственности в этом служении. К тому же он исказил две цитаты из шастр, что сделало его объяснение расплывчатым и сомнительным.
Чайтанья крипа дас смиренно и, в то же время, уверенно вскрыл эти несоответствия, так что другие вайшнавы тоже могли понять их шаткость. Негодование, охватившее Рама даса, поднявшееся из глубин еще недавно, казалось бы, спокойного ума, было таким сильным, что он готов был на месте испепелить своего обидчика. Ему захотелось сказать ему что-то грубое и прогнать его. Однако, забота о своем статусе возвышенного вайшнава пересилила его негодование и гнев и заставила сдержаться.
Сейчас он шел по поросшей травой тропинке, удаляясь все глубже в лесную чащобу, но вчерашнее негодование и неприязнь продолжали гореть в его сердце. Щебетание птиц, прекрасные лесные цветы, источающие благоуханный аромат, шум водопада совершенно не вызывали духовных ассоциаций у Рама даса. Сам того не замечая, он уже строил планы мести, забыв сегодня повторить свои круги.
Придя на следующий день утром на лесную поляну, где обычно проходили классы, он с ужасом увидел, что Чайтанья Крипа дас уже начал давать лекцию по «Шримад-Бхагаватам». В действительности Чайтанья крипа дас не стремился быть лектором, об этом его настойчиво попросили другие вайшнавы.
Рам дас не мог больше сдерживать негодование по поводу того, что кто-то пытался занять его место, и он громко крикнул: «Только посмотрите, не успел этот преданный прийти сюда, как он пытается навязать себя всем окружающим, давая свои ошибочные толкования шастр. Единственное, что ему надо, так это слава и почет». Кто-то из сидящих преданных попытался защитить Чайтанья крипу, объясняя, что решение слушать его было принято всеми сообща. Однако гнев и ненависть не пустили эти слова на уровень трезвого осмысления у Рама даса, и он ушел в свой ашрам.
Не в силах больше оставаться на одном месте, Рама дас быстрым шагом вошел в лесную чащобу; его душили злость и ненависть, и потому он намеренно шел не по тропинке, а по глухим зарослям. В его сознании постоянно пульсировала мысль: «Как же так могло случиться, что мой авторитет, еще недавно непререкаемый и незыблемый, вдруг неожиданно пошатнулся». Как теперь он сможет заниматься преданным служением? Он обнаружил, что совершенно потерял вкус к повторению Святого Имени и изучению шастр. Казалось, что все печали мира вошли в него. Находясь в таком состоянии удрученности, он ничего не замечал вокруг. Также он не заметил змею, лежавшую, по року судьбы, перед ним.
Рам дас очнулся от своих горестных мыслей, лишь ощутив пронзительную боль на стопе.
Когда его взгляд упал вниз, страшная и быстрая, словно молния, мысль пронеслась в его голове: «Меня укусила змея». Осознание этого факта сковало конечности Рама даса, и он подумал, что просто умрет от страха смерти. Хотя он считал, что давно от него избавился. Но теперь стали очевидны его заблуждения. Еле добравшись до дома одного местного врача, Рам дас потерял сознание. Очнувшись, он увидел, что лежит на полу, и над ним склонились лица преданных и врача. Он понял, что остался жив. В этот момент врач сказал: «Все страшное позади».
Однако радость, вызванная осознанием этого, длилась лишь мгновенье. В следующий момент он вдруг ощутил всю внутреннюю запутанность в своем сердце. Он чувствовал дыхание смерти, смог понять теоретический постулат, о котором сам так много говорил в своих лекциях, что смерть безжалостна и внезапна. Это заставило Рама даса ощутить свою запутанность, и у него возникло желание припасть к стопам своего гурудева и просить помощи выйти из того положения, в которое он сам себя загнал. Лежа и смотря в потолок, Рам дас сказал самому себе: «Если я не открою свое сердце своему гуру и все оставлю, как есть, не прося его о духовной помощи, тогда, несомненно, те понимания, возникшие у меня в результате близости смерти, сотрутся со временем, и все войдет в привычное русло, как раньше». Как никогда Рам дас ощутил важность и насущную необходимость помощи гуру. Хотя он питал к нему уважение и почтение, отношения с ним стали во многом формальными.
Купаясь в лучах славы, он забыл о том, что он нуждается в помощи, и духовный учитель способен сполна дать ее.
На следующее утро, превозмогая слабость, Рам дас пошел в ашрам, где жил его духовный учитель. Увидев своего гуру, он всем своим существом ощутил необходимость получения его милости.
Духовный учитель Рама даса Паривраджака ачарья был бриллиантом среди вайшнавов, отличаясь безупречными качествами и глубоким реализованным знанием шастр. Он прекрасно знал о проблемах своего ученика.
Увидел его жалкое положение, Паривраджака ачарья вспомнил то первое время, когда он только инициировал своего ученика. Сколько в нем было энтузиазма и желания служить. Он вспомнил, что как-то в один из дней он рассказал игру Господа Чайтаньи Гундича-Марджана, то, как Сам Верховный Господь тщательно очищал от грязи и пыли храм Гундича. Эта игра, сошедшая с уст гуру, так впечатлила Рама даса, что он с великой тщательностью вычислил комнату своего духовного учителя. А ночью Паривраджака ачарья проснулся от шороха, доносившегося со двора. Встав и выйдя на крыльцо, он с удивлением обнаружил, что Рам дас с великим энтузиазмом вычищал весь его двор. Желание доставить удовольствие своему гуру вытеснило у него весь сон.
«Увы! — сказал про себя Паривраджака ачарья. — Мой ученик не смог выдержать испытания славой, которая сковала его по рукам и ногам».
Обняв пришедшего к нему Рама даса, он сказал следующие слова: «Я давно хотел пробудить тебя от грез самообмана, но ты не был готов услышать мои слова, но сейчас ты должен преисполниться решимости и мужества в самовосприятии, если ты хочешь продвигаться в духовной жизни».
«Да, гурудев, я сам сейчас понимаю насущность своего изменения», — ответил Рам дас.
«Знаешь что, — сказал гуру, — пойди и собери множество мелких камней и принеси их мне». Рам дас так и сделал, повиновавшись указанию духовного учителя. Собрав множество мелких камешков, он принес их, спустя несколько минут, к гуру. «А теперь ты должен отнести их обратно и положить каждый камешек точно в то место, откуда ты его взял». Рам дас так и попытался сделать, но безрезультатно. «Дорогой гурудев, я не могу вспомнить точно места, где я брал каждый из камней».
«Вот, видишь, подобно этому ты совершал неправильные действия, и постепенно твои ошибки и погрешности накапливались, сформировав тщеславный менталитет, в рабстве которого ты сейчас и находишься. Твое духовное развитие остановилось, и единственным мотивом нахождения в обществе преданных у тебя стало наслаждение плодами славы и почета пришедших к тебе. Ты не анализировал свои поступки и мысли, которые казались слабыми и невинными из-за их кажущейся малозначимости. Сам того не замечая, ты накопил их так много, что уже не мог справляться с ними. Теперь пойдем к реке», — сказал Паривраджака ачарья своему ученику и повел его к бушующему речному потоку.
