— Ближе к делу, Плюме, у нас каждая минута на вес золота!
— Директору тамошнего банка не сорок два года и зовут его не Жан Ризо.
— Это точно?
— Да, господин лейтенант, — техник Плюме усиленно кивает головой.
В это время раздается телефонный звонок. Хорн поспешно отдает распоряжение:
— Клод, проверьте по телефону эти сведения. Возможно, тут действительно какая-то накладка… Неужели террористы блефуют?
Сержант и техник оставляют лейтенанта одного. Хорн тотчас же поднимает трубку. На другом конце провода отзывается майор Аргентер.
— Алло, Хорн! Я выполнил все, о чем вы просили. Через полчаса ребята прибудут к вам и по дороге подучат свою роль. Я одолжил их у Министерства иностранных дел, все парни надежные, говорят на нескольких языках и вполне сойдут за иностранных журналистов. Кстати, один из них и вправду иностранец. И все же не мешает и вам провести с ними подготовительную беседу, поскольку они не очень-то представляют, в какую передрягу могут угодить… Микропередатчик и специально оборудованную аппаратуру «журналисты» прихватят с собой. Дикторшу мы также высылаем, а еще направим к вам подлинного репортера с телевидения и техническую обслугу. Подходящий газ выберите из собственного арсенала, Хорн. Готов у вас план действий?
— План вскорости будет готов во всех деталях, господин майор. Но мне не хотелось бы обсуждать его по телефону…
— Разумеется, лейтенант. Желаю успеха!
Хорн направляется в диспетчерский зал, но в дверях сталкивается с представителем транспортной фирмы. Лицо Жака Брокка озабоченно, однако, завидев лейтенанта, он с готовностью докладывает:
— Камион доставлен. Машина точно такого же типа, и контейнер сходного размера.
— Ну-ка, покажите.
Они выходят из здания конторы. Жак Брокка с помощью полицейских выудил нужный камион из вереницы скопившихся на дороге машин. Шофер-бельгиец сыплет ругательствами по-французски, но лейтенант Хорн заверяет его, что через десять минут полицейская машина с синей «мигалкой» вне очереди проведет камион к магистрали, где путь перед ним будет свободен. У водителя сразу поднимается настроение.
— Большая часть повсеместно находящихся в обращении алюминиевых контейнеров — это так называемые «нормальные» емкости, то есть длиной в двадцать футов, — начинает свои пояснения Брокка. — Цена каждого такого контейнера на мировом рынке — две тысячи восемьсот долларов. Вместимость — двадцать четыре тонны…
— В данный момент это неважно, — обрывает его лейтенант. Хорна интересует промежуток между контейнером и водительской кабиной. Взобравшись на шасси, он внимательнейшим образом изучает детали, встроенные в стенки обоих сооружений, поручни, желтый огнетушитель, мощное запасное колесо. Затем залезает под контейнер, разглядывает и ощупывает раму шасси. Лейтенант выбирается наконец из-под машины, руки у него перепачканы грязью. Брокка в полном недоумении наблюдает за странными действиями Хорна, но тот не считает нужным давать какие бы то ни было пояснения. Вот он открывает дверцу кабины и устраивается на водительском сиденье. Шофер смотрит во все глаза, но тоже помалкивает. Он не произносит ни слова, даже когда Хорн приспускает оконное стекло и разглядывает образовавшуюся щель, приникнув к ней чуть ли не вплотную, словно человек, страдающий близорукостью. Затем лейтенант внезапно выпрыгивает из кабины и делает знак водителю камиона, что тот может ехать. Сам же торопливо направляется в диспетчерский зал. Инженер Брокка едва за ним поспевает. Когда они входят в зал, часы показывают двадцать восемь минут первого.
— Пора звонить им, — мрачно говорит капитан Вольф, указывая рукой на кремовый телефонный аппарат.
— Господин лейтенант, мы запросили Фурр, — докладывает сержант Клод и наклоняется к Хорну, очевидно полагая, что сообщаемые им сведения не для посторонних ушей. — Плюме оказался прав: тот заложник, захваченный бандитами, вовсе не директор банка.
— Благодарю. — Хорн поворачивается к капитану Вольфу. — Давайте обсудим, что вы будете говорить террористам…
Ровно в половине первого капитан снимает трубку кремового аппарата. В диспетчерском зале собрались все члены штаба: господа Тисс и Манакор, Жак Брокка, Плюме, оба младших техника и сержант Клод, старающийся держаться поближе к окнам; он прохаживается взад-вперед, выглядывает наружу. Кто знает: то ли ему мерещатся затаившиеся вдали бандитские снайперы, то ли он попросту наблюдает за приземляющимися перед конторой вертолетами…
— Никак опять сам шеф полиции?
— Да, это я. Ваши требования обсуждены компетентными властями.
— Воображаю, с какой радостью! — язвительно вставляет главарь террористов. По его тону нетрудно почувствовать, до какой степени он уверен в себе. Хорн прикусывает губу. «Сбить бы с тебя спесь», — думает он, однако тотчас же смекает, что надо до последней минуты поддерживать в бандитах уверенность, будто бы все идет так, как они задумали… А затем в мгновение ока обрушиться на них и… Руки Хорна невольно сжимаются в кулаки.
— Не могу сказать, чтобы встречены они были с радостью. Однако власти склонны пойти на определенные уступки, — продолжает капитан Вольф.
— Выкладывайте, что это за уступки.
— Возник, правда, и такой план: запустить в тоннель с обеих сторон броневики и истребить вас всех до единого.
— Вот уж не советую! Прежде чем ваши броневики сюда доберутся, мы прикончим заложников, а если и контейнер взлетит на воздух…
— Спокойно! Если бы этот план был одобрен, я бы не стал сейчас сообщать вам об этом. Власти порешили на том, что придется до известной степени уступить. Слушайте меня внимательно, я не намерен повторять еще раз. Вы получите камеру и переносной телеприемник, так что сможете проверить, действительно ли идет в эфир ваша передача. Трансляция будет вестись по первому каналу. Вскоре должны прибыть корреспонденты. Временную студию организуем здесь, в Вигау… Все необходимое оборудование мы вам доставим. Умеете вы обращаться с камерой?
— Конечно, умеем.
— Как только электрокар с оборудованием прибудет к вам, вы должны будете отпустить одного заложника, и он пешком направится в сторону Вигау. Но тут у нас есть оговорка: пусть этим заложником будет Якоб Крюн, мальчик одиннадцати лет. Договорились?
После удручающе долгой паузы раздается ответ:
— Договорились. Валяйте дальше.
— По окончании телепередачи со стороны Вигау к вам выйдут два микробуса. На расстоянии двухсот метров от вашего убежища они остановятся, и шоферы пешком вернутся обратно. Тогда вы снова направите к Вигау еще четырех заложников. На этот раз желательно женщин… Когда все эти условия будут выполнены, мы свяжемся с вами по телефону и обсудим дальнейшие шаги.
— Гидроплан вы нам дадите?
— Дадим. — Капитан Вольф кладет трубку.
Инженер Манакор выдыхает воздух с таким шумом, словно сдерживал дыхание во время всего разговора. Жак Брокка опускается на стул и неожиданно произносит:
— Я проголодался. Нельзя ли чего-нибудь перекусить?
— Тотчас же распоряжусь, чтобы принесли бутерброды, — с готовностью подхватывается Манакор.
Хорн обращается к капитану Вольфу:
— Я дал указание, чтобы пока собирали деньги… Разумеется, о тридцати миллионах не может быть и речи. Вам придется с ними поторговаться, но для этого мы выберем психологически подходящий момент… А сейчас, господа, у меня к вам просьба…
В этот момент внимание лейтенанта Хорна привлекает Клод, стоящий у окна; сержант, прижав палец к губам, другой рукой указывает на собственное ухо и делает какие-то загадочные жесты, не понятные постороннему человеку. Однако Хорн сразу же улавливает их смысл. За время спецподготовки они основательно усвоили систему условных знаков, с помощью которых коммандос и без слов могут переговариваться между собой.
Хорн на мгновение умолкает, а затем как ни в чем не бывало продолжает прерванную фразу:
— …сделать перерыв на пятнадцать минут. Желающие тем временем могут поесть. — И он поспешно направляется к Клоду. Манакор вступает в разговор с Брокка, а Плюме вместе с техниками обследует один из телевизионных приборов; на Хорна и сержанта никто не обращает внимания.
