Вели митинг, как обычно, Маляров и Якушев. Состав выступавших также практически не изменился: Шебаршин, Гунько, Терехов, Тюлькин, Крайко (бывший депутат Союза), Сергеев, Илюхин, Шишкарев, Пичужкин. Кроме них выступили: студент одного из московских вузов, представитель от турецких рабочих, посланец с Курил, представительница гагаузского населения Молдавии. На трибуне впервые присутствовал бывший секретарь ЦК запрещенной в то время РКП — Зюганов.

Наряду с привычными обвинениями в адрес Ельцина и его команды, на митинге прозвучали призывы к созыву Съезда народных депутатов СССР и к проведению довыборов в его состав депутатов от трудовых коллективов (с совещательным голосом). В целях поддержки этой акции предлагалось провести манифестацию в Москве 15 марта, а сам Съезд открыть 17 марта — в день первой годовщины проведения референдума о Союзе. В ответ на возможный запрет Съезда предлагалось провести политическую забастовку (последнее предложение было принято бурными аплодисментами). Кроме этих заявлений впервые открыто прозвучало требование предоставить свободу арестованным по делу ГКЧП, т.к. они выступали за сохранение Союза.

Толпа периодически скандировала «Долой» и «Позор», когда выступавшие обличали Ельцина, Гайдара и других «реформаторов».

Наибольшее негодование собравшихся вызвало сообщение Анпилова о том, что Попов и Лужков сделали заявление по российскому радио (когда уже шел митинг), в котором пригрозили руководителям московской милиции дисциплинарными санкциями за непринятие должных мер в отношении к демонстрантам от оппозиции, нарушивших запрет городских властей на передвижение колонн в центре Москвы. В конце своего сообщения Анпилов прохрипел: «Мать их ити!», после чего толпа с воодушевлением проскандировала «Позор, позор» в адрес московских градоначальников.

Спустя 45 минут после начала на площади осталось 50% митингующих. Люди стали активно расходиться, когда увидели, что с трибуны выступают практически те же самые ораторы, что и на предыдущих митингах и говорят о том же самом, что и прежде. Еще раньше площадь покинули группы, пришедшие на митинг под «имперскими» и андреевскими флагами. Они отправились манифестировать на Пушкинскую площадь к кинотеатру «Россия», где уже второй день проходил конгресс патриотических организаций.

В вечерних сообщениях по радио и телевидению прозвучала следующая информация о числе собравшихся на митинги:

В последующие дни в дем.прессе фигурировала численность, указанная в «Вестях», а в лево-патриотической печати — близкая к сообщениям первой программы радио.

Как показали события 9 февраля, пропагандистская кампания, направленная против оппозиции, принесла ей больше пользы, чем вреда. Если до этого информация о предстоящих митингах распространялась лишь с помощью небольшого числа листовок и оппозиционных газет, то на этот раз соответствующую «рекламу» дали ведущие телеканалы. Не исключено, что во многом благодаря данному фактору оппозиции удалось собрать 80 тыс. человек. Этот результат не удалось превзойти в ходе всех последующих массовых акций, проводившихся в Москве лево-патриотической оппозицией, хотя из уст ее лидеров неоднократно звучали сообщения о сотнях тысячах собравшихся во время проведения той или иной массовой акции.

Практически одновременное проведение двух митингов позволило более четко представить «социальный портрет» как активных сторонников, так и противников «рыночных реформ». Подавляющее большинство среди участников этих мероприятий составляла интеллигенция (работники умственного труда). Однако, если к БД пришли, в основном, представители научно-технической и творческой интеллигенции, а также «новые русские», то на Манежную площадь — инженерно-технические работники предприятий, бывшие работники партийных комитетов различного уровня, преподаватели общественных наук, пенсионеры и иные категории «старых русских».

Рабочих было побольше на митинге оппозиции, но их доля не превышала 10-12 процентов (возле БД — 5-7%). Даже на глаз было видно, что большинству сторонников оппозиции перевалило за 50 лет, в то время как среди сторонников реформ преобладали 40-летние. Собравшиеся возле БД были лучше одеты и выглядели — как принято говорить в буржуазной среде — «поинтеллигентнее». В дальнейшем социальный состав участников массовых политических акций (по обе стороны «баррикад») не претерпел существенных изменений.

Свой очередной митинг, посвященный Дню Советской Армии и Военно-Морского флота, лево-патриотическая оппозиция намеревалась провести на Манежной площади в воскресенье 23 февраля с 11 часов утра (организаторы: тереховский «Союз офицеров», «Трудовая Москва», Российский общенародный союз). И вновь за несколько дней до намеченной акции в средствах массовой информации развернулась кампания против «красно-коричневых». Попов с Лужковым запретили проведение митинга на Манежной площади, мотивируя это тем, что в указанное время в Александровском саду, у могилы Неизвестного солдата должны были проходить официальные церемонии в связи с отмечаемой датой, а присутствие оппозиционной властям толпы могло привести к обострению политической ситуации в городе. Организаторам предложили провести митинг у Парка культуры, в Останкино и на площади Суворова (б.площадь Коммуны).

23 февраля погода выдалась неплохой — переменная облачность, легкий морозец (6-7 градусов). В центре города с 10-00 все станции метро, расположенные недалеко от Манежной площади, были закрыты для выхода пассажиров. По внутренней стороне Бульварного кольца (от Гоголевского до Страстного бульвара) перекрыли все проезды и проходы в сторону центра: во дворах стояли милиционеры, а на перекрестках улиц -тяжелые грузовые машины и снегоуборочная техника (картина напоминала события почти годичной давности, когда правительство Союза запретило Дем.России проводить митинг на той же Манежной площади).

Ближе к 11-00 на пересечении Бульварного кольца и Воздвиженки, возле заграждения из машин, собрались 600-700 сторонников оппозиции, которые пытались выяснить у милиционеров, где же состоится митинг. В ответ те либо пожимали плечами, либо предлагали пройти на Пушкинскую площадь. Со стороны манифестантов звучали громкие комментарии к происходящему: вот, демократы показали свое истинное лицо и даже в такой день не дают людям поклониться святым местам, все это происки сионистов и масонов. Досталось и милиционерам, которых собравшиеся обвиняли в продажности капиталистам и в неспособности с таким же рвением бороться с преступниками.

На Пушкинской площади заграждения из машин стояли поперек Тверской улицы между ВТО и магазином «Армения» (было начало двенадцатого). Со стороны Страстного бульвара проход на площадь перекрывали милицейские цепи и переносные металлические барьеры. Вдоль старого здания «Известий» стояли 12 крытых грузовых машин, в которых сидели дзержинцы, одетые в милицейскую форму, а в Настасьинском переулке — 10 «черных воронов». С самой площади, где к этому времени собралось около 2 тыс. манифестантов, людей не вытесняли. Несколько человек держали в руках лозунги: