Затем слово дали представителю Ленинграда Половодову и толпа некоторое время дружно скандировала «Ленинград, Ленинград». Говорил он в основном о том, что истинные коммунисты не предали интересы рабочего класса и крестьянства. Поблагодарил московских коммунистов за их выступления против антигосударственной политики верхов и призвал повсеместно организовывать Советы рабочих. «Да здравствует рабочий класс!»

Экономист Сергеев, говоря о крахе Советского Союза, во всем обвинил Горбачева и Ельцина, которые «проводили и проводят курс на капитализацию страны в интересах мирового капитала».

После него выступили: Губанов (ОФТ); рабочий с завода автоматических линий; ветеран труда; ветеран войны и ряд других. Все они говорили практически об одном и том же: контрреволюция, капитализация, обнищание, развал Союза. Среди митингующих стали раздаваться реплики, что, мол, мы и так ходим на все митинги и нас не надо агитировать за Советскую власть, а надо призывать к каким-то реальным действиям.

Ближе к концу митинга выступил Жириновский, отношение к которому в среде собравшихся было противоречивым. Он говорил вроде бы правильные слова, но люди не видели в нем своего. Обрушившись с критикой на демократов, лидер ЛДП сказал далее, что «СНГ — это всего лишь на несколько месяцев...Ельцин поздравит нас с Новым годом 31-го декабря и это будет его последнее поздравление...Возродим СССР от Балтики до Тихого океана». В заключение он призвал всех москвичей, включая военных, «выйти 23 февраля на улицы Центра Москвы, устроить бессрочное многомиллионное стояние, как декабристы на Сенатской площади, и в результате эта продажная власть падет... К православной Пасхе нам надо избавиться от них...Только единая Россия в границах СССР, а если кому не нравится, то в границах России 1913 года». Ему поаплодировали, но без особого энтузиазма.

После него выступили представитель Союза коммунистов и Алкснис, но тот не стал долго говорить, сказав лишь, что пора идти в Останкино к телецентру и требовать там свободы слова: «Слово — народу!».

Митинг у главного входа ВДНХ продолжался примерно один час, но редко кто из многочисленных посетителей выставки останавливался возле митингующих и, тем более, выражал поддержку их требованиям. Гораздо чаще со стороны прохожих раздавались язвительные реплики: «собралось старичье», «осколки империи», «ненормальные» и т.п.

По окончании митинга колонна под нестройное пение «Вставай страна огромная...» направилась по 1-й Останкинской улице в сторону телецентра. В первой шеренге несли только красные флаги (вновь, как и после митинга у латвийского посольства, из головы колонны изгонялись те, кто нес андреевский и черно-желто-белый флаги). По пути толпа с энтузиазмом скандировала: «Советский Союз», «Ельцин Иуда», «Ельцина на рельсы», «Горбачева под суд», «Слово народу».

Подойдя к телецентру со стороны пруда (шли 45 минут), манифестанты остановились на площадке перед входом в концертную студию, не зная, что делать дальше. В этот момент кто-то из организаторов прокричал в мегафон, что вот, мол, Егор Яковлев не вышел на встречу с народом потому, что он боится его. И тогда толпа проскандировала из «Кота Леопольда»: «Подлый трус, выходи!» К ним, естественно, никто не вышел, а спустя пять минут к телевизионному начальству отправились Анпилов, Алкснис, Крайко (депутат Союза) для передачи следующих основных требований: сегодня же, 22 декабря, с 14-00 до 16-00 предоставить прямой эфир сторонникам нерыночных реформ для изложения ими своей программы; выделить постоянное эфирное время на ТВ для оппозиции, чтобы ее представители могли давать свою оценку происходящим в стране событиям.

В ожидании гонцов решили продолжить митинг (от ВДНХ к телецентру подошли 10-12 тыс. человек). Слово давали чуть ли не любому желающему. Опять понеслись проклятия в адрес Горбачева, Ельцина, демократов, мафии, партийных перевертышей и телевидения. Досталось и новому начальника ГУВД Мурашову за то, что неделю назад омоновцы избили Анпилова после пикета на Красной площади.

Во время одного из таких выступлений к тротуару на ул.Королева подъехал служебный «Мерседес», из которого вышел Мурашов в сопровождении милицейских чинов. Его окружили человек 10 из числа митингующих и стали задавать практически те же самые вопросы, какие задавались Савостьянову на Манежной площади две недели назад. Мурашов отвечал им теми же самыми штампами. Спустя минут пять с трибуны сообщили, что где-то здесь у края площадки за митингом наблюдает Мурашов. Толпа загудела, от нее отделились примерно 200 человек, отправившиеся на поиски «этого демократа» (Мурашов, теплофизик по образованию, до роспуска ВС СССР входил в межрегиональную депутатскую группу).

Обнаружив его, наиболее ретивые манифестанты стали с остервенением размахивать перед ним руками и скандировать: «В отставку», «Фашист». Видя такой поворот событий, милицейские чины отвели своего начальника к машине. Однако когда он усаживался в нее, одной из женщин удалось протиснуться поближе к Мурашову и влепить ему пощечину. Чины растерялись, толпа торжествующе заревела, а близко стоявшие к машине манифестанты заколотили по ее кузову руками и ногами и колотили до тех пор, пока она не отъехала.

Видевшие все это милиционеры (судя по всему из районного отделения) даже не пытались задержать ни ударившую Мурашова женщину, ни кого-либо из других манифестантов. Более того, по репликам и ухмылкам «ментов» можно было понять, что они удовлетворены таким исходом события, поскольку принародно был унижен их вышестоящий начальник из «чужаков».

Вскоре после инцидента с Мурашовым к митингующим вернулись гонцы, ходившие к телевизионному начальству. Анпилов доложил, что Е.Яковлев их не принимает, после чего предложил всем переместиться к главному подъезду телецентра и пикетировать там до 22-00. Изрядно поредевшая к этому времени толпа (к 14-30 осталось примерно 4 тыс. человек) перешла на указанное место, окружив главный вход плотным кольцом. Гонцы вновь отправились к телевизионному начальству, на этот раз к заместителю Яковлева — Трусову. К 18-00 у подъезда осталось лишь несколько десятков человек.

Что касается требований оппозиции, они не были удовлетворены ни в этот день, ни в последующие дни, месяцы, и годы.

Со 2-го января, как и обещали Ельцин и его команда, в стране были отпущены цены практически на все виды товаров. Лишь на некоторое время сохранялось регулирование цен на хлеб, молоко, кое-какие лекарства. Цены сразу же выросли в 3-4 раза. Продукты стали продаваться без очередей, но, в основном, в крупных магазинах. В большинстве других изобилия продуктов не наблюдалось еще в течение нескольких месяцев.

Первое время, пока в семьях оставались прошлогодние запасы продуктов, люди ходили в магазины как в музеи, дивясь на выставленные цены. Если что и покупали, то понемногу. Рядовые москвичи при общении друг с другом жаловались на непомерный рост цен, однако это недовольство не трансформировалось в массовые акции протеста наподобие «табачных бунтов».

Несмотря на пассивное поведение горожан, общественные организации, объединенные в движение «Трудовая Москва», решили провести в воскресенье 12 января митинг «против либерализации цен, ведущей к обнищанию трудящихся». Листовки о предстоящей акции распространялись возле крупных предприятий и во многих «спальных» районах (митинг был разрешен городскими властями на Манежной площади -впервые для левой оппозиции).

В назначенный день к 11-00 перед гостиницей «Москва» собралось примерно 40 тыс. человек (было пасмурно, временами шел мокрый снег, температура около 2 градусов мороза). По мнению организаторов, на площадь явилось 50-60 тыс. человек; ГУВД насчитало 50 тыс., а дем.пресса — 15 тыс. человек. Митингующие принесли более 20 красных, 6 андреевских и 2 «имперских» флага. Самодельные лозунги были практически те же, что и на предыдущих акциях протеста.