Деревенский визит

“Пока мы живем так бедно и убого, я не могу есть осетрину и заедать ее черной икрой” Б.Н.Ельцин -А что, Манечка, не махнуть ли нам куда-нибудь развеяться? Борис Эдуардович был в настроении благодушном и потому ему хотелось от всей души сделать ближнему что-нибудь хорошее. Из ближних же на сей момент в наличии имелась только Манечка, в миру Мария Николаевна, когда-то бывшая «в употреблении», а теперь ставшая очередной пассией местного воеводы, или, как теперь стало модно прозываться – губернатора. Борис Эдуардович о прошлом был наслышан, но нисколечко не возражал, ибо не только людишки подлого рода имели честь ознакомиться с постельными талантами его подружки, но и многие личности высоких рангов, что давало гауляйтеру возможность держать слишком резвых чиновников на коротком поводке. Манечка в ответ широко зевнула и томным голосом проворковала прямо в ухо своего ненаглядного: -Боренька, ты такой милый, такой душка! Я так давно не была на Бермудах. Борис Эдуардович удовлетворенно хмыкнул, от души потянулся и позвонил в колокольчик. Вообще-то, имелась особая кнопка, для экстренного вызова челяди, но добрый старый обычай вызывать лакеев звуками колокольчика был ему более приятен, и потому современная модерновая кнопка, как правило, оставалось большей частью невостребованной. Легкое сожаление вызывало только одно – к колокольчику полагался роскошный халат, однако одевать его приходилось только для своих, к коим относилась обширная и многочисленная свита, остальных же приходилось удовлетворять деловым одеянием светского человека. Через мгновение в дверях материализовался неприметный дяденька, угодливо изогнувшийся и уже приготовивший блокнотик с ручкой. -Чего изволите, Борис Эдуардович? – произнес он елейным голосом человека, знающего как держать себя в присутствии особ, хотя и не коронованных, но все же приближенных к Самому. -Любезный, закажите-ка нам пару билетов до…куда, Манечка, поедем? -Бермуды, Боренька, непременно Бермуды. -Будет сделано, сию минуту. Человечек моментально дематериализовался, словно его и не было. Школа, что тут еще скажешь. Кряхтя и позевывая, Борис Эдуардович стал одеваться. Когда ритуал был закончен, на зов колокольчика явился камердинер, помогший довести процесс до логического конца, затем брадобрей, и, в качестве апофеоза, личная массажистка и специалистка по маникюру-педикюру, специально нанятые от забугорных стран и принятые в штат, как специалисты по особым поручениям. Наконец, процедуры закончились и можно было приступить к скромному завтраку. Памятуя слова своего кумира о том, что «пока мы живем так бедно и убого, я не могу есть осетрину и заедать ее черной икрой», на сей раз было решено ограничиться седлом барашка, фаршированными рябчиками и свежей клубничкой, фаршированной кедровыми орешками и политой соусом из клубники и коньяка с легким буше. Лениво погладывая косточку, Борис Эдуардович проглядывал свежие газеты, услужливо подносимые официантами. Если бы не столь высокий пост, то он, честно говоря, лучше бы почитал что-нибудь легонькое, вроде комиксов, но положение обязывало, и волей-неволей, приходилось штудировать местнуюпрессу. Но все плохое, как, впрочем, и хорошее, когда-нибудь, да заканчивается. Так и газеты были прочитаны, завтрак опробован и можно было отправляться на работу. Все шло как обычно, и вдруг, раздалась нежная трель телефона. Борис Эдуардович невольно вытянулся в струнку, и трепетно обнявши трубку, хорошо поставленным голосом отрапортовал: -Губернатор Н-ской губернии слушает! Чем могу служить? Голос звонившего принадлежал к тем, кто совсем особо приближен к кремлевским небожителям. А такие люди звонить по пустякам не любят, следовательно, причина была весьма серьезной. О чем они говорили, до сих пор остается тайной, однако, глядя на удрученное лицо своего хозяина, окружение поняло, что, выражаясь словами классика, «прогнило что-то в королевстве Датском». Впечатление сего усилилось после того, когда Борис Эдуардович с видимым усилием приказал унести билеты на закордонный вояж с глаз долой. Понять губернатора можно было легко и просто – кому захочется ехать в какую-то деревеньку, пусть и находящуюся в твоей губернии, вместо роскошных Мальдивских островов? И все из-за каких- то там провалов в сельском хозяйстве. Тем более что он, Борис Эдуардыч, ни за что сам лично не отвечает. Но поскольку приказ из Москвы был недвусмысленный – ехать не мешкая, - то и решение могло быть только одно. Более в этот день ничего особенного не случилось, если не считать того, что Манечка весь день капризно надувала губки и ни разу не назвала своего повелителя котиком и душкой. Но это уже совсем другая история. Прошло три дня и настал великий день, когда Борис Эдуардович объявил о историческом решении съездить совершенно тайным образом, в качестве инкогнито, в самую что ни на есть глубинку его обширных имений, тьфу ты, оговорился, не имений, конечно же, а вверенных в его надежные руки подвластных ему территорий. Как заявил своим подчиненным сам губернатор: -Хочу, понимаешь, сам убедиться, в единственно правильном нашем курсе. Неделя ушла на сборы и подготовку и вот, ранним утром двадцать второго июня скромный и неприметный кортеж из 18 машин тронулся в путь. Основу процессии составляли демократически выдержанные 600-е Мерседесы, пара довольно незаметных «Бентли», и один автобус. Дорога радовала свежеуложенным асфальтом, без единой выбоинки, отчего душа радовалась, и хотелось сказать самому А.С. Пушкину: «нет, батенька, в России нынче нет такой беды, как дороги. Одни дураки остались, но и они при таких губернаторах скоро выведутся». Несколько минут созерцания изумительного пейзажа привели Бориса Эдуардовича в совершеннейший восторг, он даже пообещал министру дорог области выдать персональную премию за успешное строительство дорог на уровне самого последнего слова науки и техники. Двадцать минут полета по трассе пролетели на едином дыхании. А когда они свернули налево, то перед его взором показались зеленеющие поля, за которыми чуть виднелся длиннющий, уходящий за горизонт, массивный трехметровый забор. Прошло еще несколько минут, и кортеж остановился перед стальными воротами, перед которыми лениво прохаживался здоровенный детина, изо всех сил пытавшийся сделать вид, что ничего особенного не происходит. Сами ворота были украшены довольно дерзкой, но приятной вывеской: «ассоциация фермерских хозяйств имени Анатолия Чубайса». «Однако», подумал губернатор, «а еще говорят, что Толян в народе популярностью не пользуется. А тут аж целая ассоциация!» Из впереди стоявшей машины вышел помощник по особым поручениям и подойдя к охраннику спросил: -У вас тут избушечка была зарезервирована для отдыха деревенского, вот мы и приехали. -Есть такая, - моментально отреагировал охранник. – Вот только не знаю, подойдет ли она вам, городским-то. Там только два этажа с мансардою, и на каждом всего по 15 комнат. -Дядюшка у меня неприхотливый, думаю, что не погнушается. Чиновник подал охраннику тысячную купюру, после чего ворота моментально гостеприимно распахнулись, и кортеж благополучно въехал на территорию фермерского поселка. Улицы сверкали чистотой, тут и там виднелись ухоженные пешеходные дорожки, за затейливо сплетенной колючей проволокой сияли просторными окнами трех и пяти этажные деревенские избушки. Небольшие, всего в человеческий рост заборы, веяли неустрашимой верой в славное капиталистическое будущее России. И, как доказательство этой веры, каждый из них был украшен транспарантом, слоганом или иным артефактом. Борис Эдуардович из любопытства прочел некоторые из них – «Повысим и превысим наши цены!», «Ударными темпами все на строительство капитализма!», «Высокие цены на продукты – основа прочности государства» и другие. От этих слов веяло надежностью, единством и авторитетностью. Наконец, машины подъехали к одиноко стоящему домику с колоннами. От его центрального входа, навстречу гостям бежала широкая, мощеная мрамором и гранитом, дорожка. Самая середина дорожки была покрыта бархатным ковром. По краям дорожки стояли навытяжку крепкие парни, вперемешку с деревенским молодухами, про которых так и хотелось сказать – кровь с молоком. Борис Эдуардович вышел из машины и пошел по дорожке, ласково щурясь, словно кот, получивший полную миску сметаны.Когда он приблизился к крылечку, то словно из ниоткуда появился угодливый человечек с золотым подносом, на котором красовались краюшка хлеба, серебряная солонка и хрустальная рюмка с коньяком. -Добро пожаловать, гости дорогие! Надолго ли к нам, и откуда вы? По каким делам-надобностям в наши скромные края пожаловали? Борис Эдуардович самодовольно улыбнулся – затея с инкогнито удалась. -Отдохнуть нам, понимаешь, захотелось. Выдался свободный денек, вот мы и приехали, отдохнуть от дел праведных. Человечек понимающе захихикал и предложил следовать за ним. Как потом оказалось, охранник у ворот слегка слукавил – комнат оказалось не по пятнадцать на каждом этаже, а по двадцать пять, да и самих этажей было три. Потому мест хватило всем, включая челядь и обслугу, специально нанятую на столь исключительный случай. -А скажи-ка нам любезный, а где хозяин? -А хозяин нынче в поле, самая страда, посев озимых маслин начинается. Вот и пропадает он в поле с утра до вечера. Еле сил у него, сердечного, хватает, чтобы в казино посидеть. Окружающие сочувствующе и понимающе зацокали языками. -Самое время перехватить что-нибудь, этакое деревенское, картошечка там, салатики. Есть ли у вас такое? -А как же? Конечно, есть. И тут человечек бойко перечислил все, что в его кухне уже приготовлено было – гамбо с креветками, бараний шулюм с калиновым соусом, вермишель-паутинка с моллюсками по-азиатски, спагетти с соусом путтанэска с зелеными оливками и прочие простые деревенские, но вкусные яства. -Ну что же, отобедаем тем, что нам Бог послал. После короткого, но сытного завтрака, губернатор решил прогуляться. Сопровождаемый на этот раз малочисленной – всего в шестнадцать человек – охраной, он продефилировал по улице поселка, то и дело затевая разговор с теми, кто попадался ему навстречу. Было весьма приятно отметить, что все обитатели могли высказать здравое мнение о ценах на зерно и древесину на Лондонской бирже, а один механизатор, одетый от Кардена, даже поразил его в самое сердце своими познаниями в области финансовых пирамид. Что и говорить, самое первое впечатление оказалось настолько благоприятным, что Борис Эдуардович решил не мешкая доложить в вышестоящие инстанции о блестящем положении дел в сельском хозяйстве. А заодно и испросить позволения провести тут три-четыре дня, а не один, как планировалось ранее. Благословение было получено, и повеселевший губернатор погрузился в приятное ничегонеделание в самой обычной российской деревне…