— Шшш, тихо. Кольцо у тебя, твоя энергия — во мне, — я обхватила его руки. — Это особое исцеление.

— Эви, что?..

— Дыши, Всадник, — я прижала руки к его вискам. — Глубоко и медленно. Глубоко и медленно, — я чувствовала, что приближается что-то особое. — Дыши, — все изменилось. Мои чувства были открытыми, но Лорен не увидел их. — Дыши, — тайна не была бременем, не была и предательством. Она заполняла воздух, кричала в тишине, словно вибрировала вокруг.

Может, он ощутил это. Лорен перестал сопротивляться.

— Твой голос похож на музыку.

— Так говорят, — руки на его сердце, они сами тряслись, ведь я дрожала.

— Это часть твоей силы, миледи.

— Есть… исцеляющая песня, которую я могу тебе спеть, если хочешь, — и хотя мы уже были близко, были прикосновения, а я уже дрожала, от этого предложения мне стало неловко. Я стеснялась, словно была Ларк.

Уголок его рта приподнялся.

— Хочу.

Я кивнула, отвела взгляд, пытаясь вернуть спокойствие Целителя. Я запела тихо, едва слышно за гулом водопада, прижимая руки к его сердцу:

— Дождем, ветром, травой и золой

Окружи, наполнив силой.

Верни вздох, тело исцели

Подними меня, сердце вновь заведи.

Колыбельная. Первый инструмент, которому я научилась. Бабушка научила меня ей еще в детстве, когда она поняла, что я унаследовала ее дар. Я вспомнила наш домик в Мерит, камин и собаку Ларк, Рилега, спящего рядом с ним, мы с Ларк помогали бабушке шить саше для рынка. Тепло золотого огня, запах яблони, лимона и лаванды пробудили желание быть дома, но запах сандалового дерева и дуба, запах Лорена, был сильнее, он стал чем-то большим для меня.

Я понимала теперь, как Ларк нашла новый дом. Я была дома рядом с Лореном даже на этом камне, даже рядом с водопадом. Даже в боли. Жизнь не вернет чудесных дней детства, но красота от этого не исчезла. Может, ее будет и больше.

Он прошептал:

— Насчет кольца… — но Лорен уснул, пока я сидела, смотрела, напевала и держала его. А звезды над нами усеивали небо.

Намного позже звезды сменились серым рассветом, и появился новый звук — шаги и крик Лилль:

— Лорен! — помощь пришла, руки подняли Лорена и понесли в Форт Грена. Кто-то уложил руки Лорена на его грудь, чтобы они не болтались. Кольцо выпало из его ладони, я заметила его, подняла и надела на свой палец. Я увидела, что Лилль смотрит на мою руку и плетеное кольцо. Она отвела взгляд.

Глава 15

Мягкая постель была роскошью. Как и чистая одежда. В благодарность я помогала на кухне Форта Грена, занимая себя, пока ждала восстановления Лорена.

Я бы сидела рядом с Всадником, но миньон сам делал работу. Я не могла бы спокойно ухаживать за мужчиной, которого касалась с желанием, которого целовала. И Лилль заняла мое место, дав понять молчанием, что мне стоит держаться в стороне, а то и исчезнуть. Я не спорила с ней, ведь достаточно ее ранила, и мне было ее жаль. Она пережила ужасную потерю. Потому я держалась подальше от комнаты Всадника. И мне бы хотелось, пока он восстанавливается, наладить хоть хрупкий мир с Лилль.

К ее разочарованию, я не ушла. Юдин мог вывести меня из карьера, я могла найти путь в Тарнек и без помощи Всадника, но я ждала. Я не хотела возвращать амулет без моего Дополнения. Я не хотела быть без него.

Мне нравилась кухня — самое оживленное место в Форте Грена. Что-то вкусное всегда жарилось на костре, слухи распространялись свободно, как и хлеб. Эту комнату вырезали первой. Широкая и глубокая, с большим проходом, направленным к полям и озеру вдали. Дым отсюда не выходил на Форт, он рассеивался без следа. Свежая вода текла сама и использовалась для готовки и умывания, я едва помнила колодцы.

Я помогала консервировать фрукты и засаливать рыбу, но лучше я общалась и показывала, какие травы из висячих садов форта могут использоваться в медицине и в еде.

— Перед исцелением мойте руки с розмарином, — объясняла я. — Крестовник помогает от боли в зубах. Эльхорн — от бородавок… — шумная толпа собиралась за столом, напоминая мне базарный день в Мерит, наш лоток, где я любила торговать. Информация была популярна, толпа обсуждала и отвлекала меня от Лорена. Мне приносили листья и стебли с интересом.

— Сорняки, — чаще всего говорила им я. Хотя это тоже можно было использовать, но объяснять было слишком долго.

Я училась и у них. Они показали мне, как делать неизвестные мне зелья, смеси из специй и козьего молока, которые высушивались до твердой лепешки, которую можно было взять с собой и растопить потом в котелке воды, превратить в насыщенный напиток.

— Бальзам, — называли они его. — Помогает очистить голову и придает сил. Его передают еще из древнего королевства Тарнека. Это наш самый лучший рецепт, — Тарнек, как я узнала, был загадкой. Путь к нему был проникнут тайной, забытой всеми.

Я узнала и историю Форта Грена. Семь семей пришли из Тарнека, больше семи поколений они вырезали крепость в карьере, их потомки разошлись по королевству, сделав крепость защитой для Хранителей и тех, кто ищет помощи. И Форт Грена спасал выживших. Из сгоревших деревень Юдин и его люди приводили оставшихся жителей.

На второе утро после нашего возвращения из Закрытого водопада они привели на кухню уставшего мужчину, найденного без сознания у карьера. Его появление вызвало большую шумиху, Юдин приказал всем собраться в Форте, не собирать травы, а пустить отряд по его пути. Кухня была переполнена людьми, что пришли посмотреть, как незнакомец поглощает миску за миской похлебки с дрожащими пальцами. Маленькая Мерри прошептала мне, что было опасно найти его так близко. Форт Грена был незамеченным поколениями, а теперь его чуть не раскрыли!

Но тревогу вызывал не мужчина, а те, кто за ним гнался.

— Солдаты, — сказала Мерри тихо, ее глаза были огромными, она была еще маленькой, чтобы знать о таком. — Мы слышали, что они рыскали неподалеку.

— Недалеко от нас, но далеко от дома, — прошипела кто-то еще.

— Почти, — отозвался незнакомец. Все повернулись. — Люди в темной броне, — прошептал он. — Тридцать. Сравняли с землей все в долине Пембрейк четыре ночи назад, забрали жителей. Всех.

— Так близко… — выдохнула она из матерей, прижав руку к горлу. — Почему они все заполняют шахты?

Другая женщина высказала то, о чем все думали:

— Они используют рабов, пока они не умрут, подлецы из Тира.

Всех передернуло от упоминания названия, а я вспомнила о бедной сестре Лилль. Но вдруг слепой Керл, который до этого храпел у костра, поднял голову и сказал:

— Все изменилось. Тир так далеко пошел не для заполнения шахт, — он посмотрел мутными глазами на незнакомца. — Они собирают армию рабов.

Незнакомец повернулся к еде, но другая мать выпалила:

— Мечтай, старик. Почему бы им не пытаться заполнить шахты? Юдин говорит, что жителей ближайшего города уже забрали, а других уничтожили изнутри. Засуха проявляет зависть.

— Зависть? От этого есть трава? — спросила у меня Мерри. Они спрашивали о травах от всего.

Я покачала головой и повернулась к Керлу.

— Зачем им армия рабов? Несколько их солдат причинят больше вреда. Я это видела.

Старик беззубо улыбнулся.

— Видеть можно по-разному, юная Эви. Может, ты видела разрушение, но не причину. Всех, он сказал, — Керл указал на незнакомца. — Дети не нужны в шахтах, но их можно вырастить послушными, научить жестокости. Дать им новый язык, чтобы они понимали только друг друга, — он фыркнул. — Армия строится из тех, кто умеет только сражаться за Тир. Армия для будущего создается для долгой битвы.

Часть верила мудрости, часть думала, что Керл тронулся умом. Но заговорил незнакомец, и тишина заполнила комнату.

— Не только армию. Тир набирает людей, чтобы устроить большой ход.

Мы уставились на него. Я спросила:

— Какой ход?

— Слепой прав, — грубо ответил он. — Тир использует жителей, чтобы бросать их в шахты. Но армия для другого. Говорят, что нашли путь в замок Тарнек.