– Ну и дела, – почесала в затылке Эвелин. – Куда же она делась?

Виолетта, прищурившись, оглядела здание.

– Думаю, стоит войти. Раз уж мы тут очутились, значит, так надо.

– Лили… – прошептал Вэир.

– Пойдём, – Виолетта потянула Инера за шёлковый рукав. – Может, она как-то попала внутрь. Или ещё куда, но об этом мы узнаем опять же внутри! Пойдём, я чувствую, что надо идти.

Глубокий вздох, робкая капель из нервно подрагивающих пальцев – и внешне спокойный Инер первым пошел к загадочному зданию. Девушки последовали за ним.

Внутри было очень-очень тихо и светло. Стены исчезли. Их заменило блестящее переливание цветов всех тонов и оттенков. Вместо потолка царило звёздное небо. Пол сверкал не отражённым светом, а собственным. Войдя, все трое замерли в восхищении, и даже Вэир на миг отвлёкся от горестных размышлений о судьбе Лили.

Посреди зала стояла высокая каменная чаша, в тёмной воде отражались звёзды.

Они заглянули в неё, но не увидели своих лиц. В тот же миг шёлковую тишину разрезал высокий мужской голос:

– Как хорошо, что вы пришли! Давно пора! Но почему вас так… неправильно?

– Неправильно? – переспросила Эвелин.

– Кто это говорит? – огляделась Виолетта.

– Я не понял: куда вы дели душку Лиэрту? Да и вот этот парень явно лишний, – жизнерадостно ответил неизвестный. – Что же до того, кто я …. У меня нет имени и плоти. Я просто разум, а разве можно разум как-то назвать?.. – Никто не успел вставить и слова, но голос и не ждал ответа: он продолжил всё так же бойко трещать. – Итак, парниша, что ты тут делаешь? Я ждал только Нэйр и надеялся провести время в приятном женском обществе, а тут ты! Чего пришёл?

– Где Лили? – вопросом на вопрос ответил Вэир.

– А, русалочка! – засмеялся голос. – Что ж, смотрите!

Вода в чаше всколыхнулась. Сквозь мерцающую гладь показалось слепящее небо. Ветер гнал с места на место тонны жёлто-коричневого песка. Ребятам поневоле представилось, как сильно он обжигает кожу. Неожиданно порыв ветра швырнул в них мириады песчинок, и они невольно отшатнулись и зажмурились; но лишь вода покрылась рябью. Песок был далеко, как и ветер, и не мог причинить им вреда.

Не им.

Посреди безжизненного пространства брела девушка. Каштановые волосы, стройная фигура, загорелая кожа, длинное платье – они сразу узнали Лили, ещё до того, как она подняла голову. Бесконечная тоска, печаль и одиночество слились в её взгляде.

– Лили… – прошептал Вэир.

– Как нам вытащить её оттуда? – спросила Виолетта.

– Пока никак, – бодро ответил невидимый собеседник. – Да и незачем! Давайте лучше посмотрим, что будет дальше. Вам разве неинтересно?

– Не очень, – процедил Водный Инер. Он больше не чувствовал хрустальную нить дождя, которая связывала его с Лили, и не мог добраться до любимой. Оставалось только смотреть и надеяться.

Надежда помогала слабо. То и дело проваливаясь в песок, Лили продолжала идти. Вдруг изображение отдалилось, будто невидимая камера поднялась над пустыней, и ребята увидели то, что влекло Лили.

– Это она! – одновременно воскликнули девушки.

– Это её Испытание, – Виолетта с сочувствием взглянула на Вэира. – Мы ничем не сможем помочь…

– Я знаю, – Инер так сжал края чаши, что побелели пальцы. – Знаю.

Он действительно не мог – и не должен был! – помогать. Испытание Нэйры – очень личное, и проигрыш равносилен смерти… не он ли сам с усмешкой говорил об этом? Тогда он и не думал, что любимой придётся так тяжело. Её самый сильный страх – отсутствие воды. Вэир сразу, с самого начала почувствовал в Лили хрустальные переливы, он знал, что она такая же, как и он, но скрывал это знание даже от себя. И трусливо отгонял мысли о том, что Лили должна умереть, чтобы переродиться.

Но показывать ему её смерть – слишком жестоко.

Отвести взгляд Инер был не в силах. То, что он видел в чаше, напоминало кошмарный сон. Водные Духи славятся способностью к сопереживанию, а тут ещё и случай особенный: любимая ведь девушка, судьба. Вэир был не сторонним наблюдателем, а соучастником – вот только соучастником без права действия. Пристально вглядываясь в дрожащую гладь воды, он чувствовал сухие порывы ветра, горячее до боли прикосновение палящих солнечных лучей к обгоревшей коже, и мысли плавились от жары. Но это было ещё не всё. Хуже всего – ощущение невероятной пустоты и одиночества. Лили была одна в этой жаркой пустыне, одна во всём мире, и неважно, сколько ещё разумных и не очень существ коптили слепое небо планеты. Их не было в опалённом диким солнцем сне.

Лили без сил опустилась на колени, и Вэир почувствовал острый приступ её тоски. Обычно тоска леденит душу, но в этот раз расплылась по телу болезненно горячей истомой, захватила сердце огненной лапой. Всё было бесполезно: бесполезно идти вперёд, бесполезно звать на помощь, бесполезно жить дальше… Лили упала ничком на землю, и её припорошило песком.

– Лили! – воскликнул Вэир. Терпеть дальше он не мог. – Я должен попасть к ней!

– Держи себя в руках, паренёк, – укоризненно сказал голос. – Бери пример с девушек! Видишь, как они спокойны?

И правда. Лицо Эвелин перекосил страх за Лили, а голубые глаза Виолетты сверкали от непролитых слёз.

– Вижу, – прошептал Вэир.

– Вы уже прошли Испытание, Нэйры, – спокойно продолжил голос. – Вы знаете, что боли не избежать. Даже если вы смогли бы оказаться рядом с подругой, это не принесло бы пользы. Она всё равно умрёт, если не сумеет преодолеть себя. Так что смотрите, смотрите! Когда вы ещё такое увидите? Сейчас будет самое интересное.

Голос мог бы и не форсировать события: Вэир и Нэйры и так не могли отвести взгляд от чаши. Они смотрели, как ветер то осыпает тело Лили песком, то освобождает его, чтобы снова укрыть золотистой пеленой – и так несчётное множество раз.

И вдруг ветер стих, и Лили осталась лежать под палящим солнцем. Вэир почувствовал такую боль, что на глаза навернулись слёзы. Из-за этого ему почудилось, что стан девушки стал немного шире.

– Силы небесные… Что это с ней? – пугающе громко прошептала Эвелин.

И тогда Вэир понял, что ему не показалось.

Лили начала таять. Медленно-медленно её тело становилось всё более плоским и широким, оседая в зыбкий песок. Она плавилась под жаркими лучами, словно желе в солнечный день, это зрелище могло бы показаться гротескно смешным, если бы не было настолько кошмарным. Тонкие пальцы, изящные руки и ноги, стройное тело, прелестная головка с ореолом пышных каштановых волос – всё это медленно превращалось в жутковатую изжелта-красно-белую однородную массу. Дольше всех не желали растворяться глаза. Когда остальное уже превратилось в плотную жидкость, они неторопливо закружились в водовороте и… открылись. Взгляд не оставлял сомнений в том, что Лили каким-то образом жива и всё понимает. Всего один взгляд, наполненный ужасом, – и всё, что осталось от девушки, исчезло.

В светлом здании под звёздным небом воцарилась мёртвая тишина. Голос молчал, остальные даже не дышали. Дышать было невозможно: атмосфера стала невообразимо тяжелой, а воздух – непригодным для дыхания. Это продолжалось недолго. В чаше что-то дрогнуло, и лёгкий золотистый песок взметнулся под напором хлынувшей воды. Красивый, высокий, мощный и чистый фонтан возник посреди пустыни. Он сверкал в солнечных лучах, будто состоял не из воды, а из жидких алмазов. Великолепное зрелище; но даже такое чудо не могло заставить ребят забыть о судьбе Лили.

Струя воды весело рассыпалась в сияющий дождь. Серебристые капли исчезали, едва достигнув земли, и песок под фонтаном оставался сухим. Внезапно всё прекратилось. Фонтан схлопнулся, словно веер, и изображение в чаше, мигнув, пропало.

– Где она? – хрипло спросила Эвелин. – Где Ли?

– Там, где ей положено быть, – туманно ответил голос. – Скажите спасибо, что она есть хоть где-то.

– Хватит, – Вэир нахмурился. Изображение в чаше пропало, и вода покрылась мелкой рябью. – Немедленно отвечай, что всё это значит! Где моя Лили?