– Смотрите, смотрите! – снова позвала Мишель, Эрик с Ханной оглянулись и увидели, как она крутит колесо из одного конца лужайки в другой.

– Очень круто, Мишель! – крикнул в ответ Эрик, а Ханна молча отвернулась.

– Она любит гимнастику. Она все время так делает. И вчера она так делала вечером, и даже тренер по софтболу велел ей прекратить и следить за мячом.

– А, вот как ты познакомилась с Мишель, – начал догадываться Эрик. – Она тоже в команде по софтболу?

– Вы пропустили! А в этот раз получилось отлично! Смотрите же, а то опять пропустите!

– Ну да, – ответила Ханна, не глядя на Мишель. – Тренер велел ей следить за игрой. Он на нее даже прикрикнул два раза.

– Сейчас, сейчас! Вот сейчас на меня посмотрите!

– Великолепно, Мишель! – Эрик взглянул на нее, потом снова повернулся к Ханне и убрал прядь волос, которая до сих пор болталась у нее на очках. – Ну, и как тебе софтбол?

– Нормально, но теперь я не могу заниматься из-за лодыжки. – Ханна не выглядела расстроенной из-за этого, и Эрик не стал приставать к ней с дальнейшими расспросами. – Пап, хочешь посмотреть, что я нарисовала?

– Конечно.

– Вы не смотрите! А у меня сейчас таки-и-ие прямые ноги!

– Ага, вот это? – Эрик пошел вслед за ней, стараясь подладиться под ее маленькие шажки, к цоколю дома, где яркими мелками были нарисованы разные животные, их контуры были обведены тоненькими линиями разных цветов.

– Ух ты, здорово! Похоже на ферму.

– Это и есть ферма. – Ханна смотрела на свой рисунок с гордостью, потом отбросила упавшие на лоб волосы. – Тут есть цыплята, и поросята, и еще свинка Шарлотта. Помнишь свинку Шарлотту?

– Ну конечно!

Они оба слегка отпрянули, когда входная дверь неожиданно распахнулась и на пороге прямо перед ними возникла Кейтлин. Она была одета в белый короткий топик, джинсовые шорты, на лицо она натянула принужденную улыбку.

– Эй, Кейтлин, привет! – помахал ей Эрик. Он не хотел ставить ее в неловкое положение, тем более что травма Ханны не была серьезной.

– Смотрите, Кейтлин! Смотрите!

– Превосходно, Мишель! – Кейтлин кивнула Мишель, а потом повернулась к Эрику с Ханной: – Эрик, какой сюрприз, – сказала она. – Я не ожидала тебя сегодня увидеть.

– Я просто заскочил на минуточку. – Эрик старался, чтобы голос его звучал непринужденно. – Мне тут сорока на хвосте принесла, что Ханна сегодня была в отделении «скорой помощи» больницы «Уайтмарш Мемориал», вот я и подумал, что надо поехать и удостовериться, что с ней все в порядке. В следующий раз, если у вас, ребята, будут какие-то медицинские проблемы, – лучше позвоните мне, ладно?

– Кейтлин, смотрите! Я еще могу! Смотрите на мои колени!

– Прекрасно! – крикнула Кейтлин через плечо, потом снова перевела взгляд на Эрика, прищурившись от яркого света. – Я не хотела, чтобы ты дергался. Это же всего-навсего растяжение, и она даже не испугалась.

На самом деле Ханна испугалась, подумал Эрик, хотя не стал говорить это вслух. Он видел, как Ханна смотрела на них с Кейтлин, а потом опустила голову. Он терпеть не мог ее расстраивать, поэтому постарался придать своему тону побольше беззаботности:

– Я так и понял. И я рад, что ничего страшного не произошло.

– Конечно, ничего страшного, но спасибо, что заехал, – сказала она и махнула в сторону его машины – неприкрытый намек на то, что ему пора. Эрик намек понял и засобирался.

– Нет проблем, всегда готов. – Эрик наклонился, поцеловал Ханну в затылок, потом в щеку. – Пока, малышка! Мне нужно ехать, пока солнце не село. Повеселитесь тут пока с Мишель, а мы с тобой скоро увидимся!

– Ладно, пап. Пока-пока! – Ханна улыбнулась и помахала ему.

Эрик пошел к машине.

– Кейтлин, смотрите же! Вы же все пропустите!

Кейтлин обхватила руками Ханну, словно ей угрожала физическая опасность.

– Кстати, Эрик, я видела твое послание.

– Послание? – Эрик остановился у машины, взявшись за ручку дверцы.

– Да, то, что ты оставил мне в мусоре. Я приняла к сведению.

– А… ага. – Эрик понял, что она говорит о табличке с надписью «Продается».

– Папа! Папа! Смотри!

Эрик инстинктивно оглянулся на этот крик и вдруг обнаружил, что Мишель кричит вовсе не ему, а в сторону дома. Он не понимал, что происходит и с недоумением посмотрел на Кейтлин. Та быстро отвернулась и закричала:

– Молодец, Мишель! Просто великолепно!

– Папа, ты пропустишь! – Мишель побежала к дому. – Папа, у меня классно получилось!

Эрик смотрел, как Мишель вбегает в дом, зовя отца, и внезапно до него дошло, что происходит. Кейтлин встречается с другим – и этот мужчина сейчас там, в доме, в его доме. Прямо сейчас. И это явно не дружеские отношения, потому что мужчина не вышел и не представился, а оставался в доме, а вышла Кейтлин, вот почему она так хотела поскорее избавиться от Эрика – она не хотела, чтобы он видел этого мужчину, чтобы знал, что тот здесь. Так же, как она не хотела, чтобы он знал, что дом продается.

– Ханна, идем, – произнесла Кейтлин нетерпеливо, уводя девочку в дом.

Эрик смотрел им вслед, потом отвернулся.

Итак, Кейтлин встречается с другим. И у ее нового приятеля есть ребенок, который играет в софтбол. Абсолютно нормальный ребенок, который играет в софтбол, занимается гимнастикой и кто его знает какими еще видами спорта – как Кейтлин в детстве. И вот теперь Ханна – его книжная, неловкая, стеснительная девочка – тоже должна играть в софтбол. И не важно, что Ханна и Мишель вовсе не показались ему такими уж подружками.

Эрик стоял у машины и чувствовал себя все более глупо. Он просто не понимал, как мог быть таким слепым, таким тупым, ведь все было предельно ясно! Он все это время в глубине души верил, что они с Кейтлин все-таки сойдутся, что она полюбит его снова. Думал, что сможет заново найти путь к ее сердцу…

У него пересохло во рту. Он чувствовал себя растерянным, сердитым, брошенным. Его мучило то, что он потерял Кейтлин, но еще больше его мучило то, что Ханна для матери отошла на второй план, уступив первое место в сердце Кейтлин ее новому дружку. Даже здоровье Ханны было теперь менее важно для Кейтлин – бог знает по каким таким причинам. Никакие причины в данном случае не могут считаться уважительными – для него нет!

Он стоял до тех пор, пока Кейтлин и Ханна не скрылись в доме и входная дверь не закрылась за ними.

Оставив его за бортом.

Эрик с остервенением красил стену, а мозг его буквально кипел. Он не представлял себе, который сейчас час – он совсем не устал. Идти спать он не собирался – знал, что все равно не сможет уснуть. На улице было темно, окна открыты, снаружи царила ночная тишина, нарушаемая только жужжанием комаров и лопастей вентилятора.

Эрик махал кистью как одержимый, а перед глазами у него вставали образы Кейтлин и ее нового приятеля, он представлял себе, как они выходят из кухни его дома и идут в спальню… и там занимаются любовью… в его постели…

Волна ревности затапливала его сознание.

Он все пытался определить, когда же они начали встречаться, – и не мог. Он старался соединить воедино все мельчайшие детальки пазла в поисках ответа на вопрос, когда она встретила этого мужчину и кто он такой – и сходил с ума. Опускал кисть в ведро, потом снова поднимал ее вверх… капли падали ему на джинсы. Он стряхнул их, но, взглянув на себя, увидел, что весь перед его голубой рабочей рубашки тоже забрызган розовой краской. А он ведь даже не заметил, как это произошло.

Эрик красил стену, прислушиваясь к приглушенным ночным звукам. Его мысли все время возвращались к Ханне, к ее опухшей лодыжке. Конечно, это могло случиться когда и где угодно, но кровь у него закипала от ярости при мысли о том, что это случилось именно на софтболе, в который она не должна была играть, но играла – только потому, что ее мать спала с другим мужчиной, у которого дочь была в команде. Желудок у Эрика сворачивался в тугой комок, когда он думал, что Ханну использовали, что ее принуждали делать то, что она не хотела делать – и он снова всерьез начал размышлять об иске об опеке.