Он быстро глянул на экраны и увидел, что вагоны чуть-чуть рыскают, но все-таки идут следом. Почти прошли поворот… Вдруг машину подбросило: под колеса попали обгоревшие сучья, оставленные танками. Это хорошо, что оставили: хоть немного трение усилится… А сразу за обочиной джунгли: крутой откос – и то ли болото, то ли вода внизу.

– Этих зверюшек на Дороге вроде меньше стало, – сказала Эльжбета. – Они теперь группами идут, не сплошняком. Правда, меньше.

– Надеюсь, ты права. – Ян только теперь заметил, как болят руки, сжимающие руль. – У нас скорость десять, вагоны идут нормально…

– Меня тащит! Не удержать!.. – раздался из динамика вопль отчаяния.

– Кто ты? Назовись! – крикнул Ян в микрофон.

– Второй поезд… сложило пополам… торможение полное, но скользим… КОНЕЦ!

Ян автоматически, не замечая, что делает, остановил свой поезд и прислушался. Крики боли, треск, что-то ломается… Потом тишина.

– Всем поездам остановиться! – приказал он. – Докладывайте только в случае аварии. Слушаю.

Слышалось только шипенье помех, ничего больше.

– Второй поезд! Ты меня слышишь? Второй, отзовись, что у тебя? – В ответ молчание. – Третий поезд, ты остановился?

На этот раз ответ был:

– Здесь третий. Остановился нормально, никаких проблем. Эти твари еще идут через Дорогу. Впереди широкий след раздавленного зверья и крови…

– Достаточно, третий. Трогайся вперед, скорость минимальная. Как только увидишь второй поезд – докладывай. – Ян переключился на внутреннюю связь: – Гизо, ты можешь как-нибудь связаться со вторым?

– Пытаюсь, – ответил шеф-связист. – С тягача никаких сигналов. У Чана Тэкенга есть своя рация в поезде, но он не отвечает.

– Постарайся…

– Есть! Сигнал есть, даю на усилитель.

Испуганный голос прерывался тяжелым дыханием:

– …что случилось. При остановке ранены люди. Пришлите врача…

– Здесь начальник поездов. Кто говорит?

– Ян, это Ли Сю. Мы стоим, у нас паника и есть раненые…

– Это все не так важно, Ли. Герметизация в порядке? Кондиционеры работают?

– Насколько я знаю, работают. И очень надеюсь, что нас нигде не продырявило, а то тут вокруг какие-то твари лазят. По земле, по вагонам, по окнам…

– Они вам ничего не сделают, если не пролезут внутрь. Узнай, что в соседних вагонах, и свяжись со мной, как только сможешь. Отбой.

Ян сидел напряженно, сосредоточенно замкнувшись, невидяще глядя в переднее окно, а кулак его сам собой тяжело стучал по рулевому колесу. Поезд сложило – но энергия еще есть. Значит, генератор тягача еще работает. Если так – почему нет связи с экипажем? Что могло отключить радио? Он не мог представить себе, что там произошло, но одно было ясно: без посторонней помощи ему не обойтись, надо вызывать танки – он и так уже потратил несколько драгоценных минут, промедлив с этим.

– Гизо! – крикнул он по внутренней связи. – Немедленно свяжись с Лайошем. Скажи, что у нас беда и, наверно, понадобится их помощь. Мне нужны две самые тяжелые машины и как можно больше троса. Пусть немедленно разворачиваются и жмут к нам.

– Понял. У меня третий на связи.

– Давай его сюда.

– Вижу впереди второй поезд. Вагоны разбросаны по всей Дороге, некоторые даже в джунглях. Я остановился сразу за последним вагоном.

– Тягач видишь?

– Нет.

– Не сможешь как-нибудь провести свой поезд мимо них?

– Исключено. Тут такая каша. Я в жизни не видел…

– Отбой.

Не успел Ян отключить микрофон, как в наушниках раздался голос Гизо:

– У меня на связи Ли Сю, из второго. Вот он.

– Ян, ты меня слышишь? Ян…

– Что ты выяснил, Ли?

– Я говорил с другим вагоном. Они там кричат, а толком ничего не понять, но мне кажется, что все живы. Пока. В вагоне разбито несколько окон, но Чан Тэкенг забирает людей в свой вагон. Есть новости важнее. Я связался по внутреннему телефону с бортинженером.

– Он тебе сказал, что с ними?

– Там совсем плохо. Я тебя с ним соединяю.

– Молодец. Вильо, ты меня слышишь? Вильо Хейкки, говори!

Радио шипело и трещало, но сквозь помехи послышался удаленный голос:

– Ян… У нас тут авария. Я был в машинном, когда скольжение началось. Нас стало таскать по всей Дороге. Я слышал, Турту что-то кричал, – а потом мы во что-то воткнулись. Что-то очень тяжелое. А потом вода, и Арма…

– Вильо, я тебя теряю! Громче не можешь?

– Авария тяжкая. Я полез было наверх к водителям, но оттуда через люк пошла вода. Может, надо было их оттуда забрать… Но они не отзывались… а вода заливала… Так что я задраил люк.

– Правильно сделал. Ты обязан был думать обо всех остальных в поезде.

– Да, это я знаю… Но Арма Неваляйнен… Она штурманом у нас была…

Теперь не время было думать об этом. Его план привлечь женщин на помощь только что одну из них убил. Но он должен думать только о живых; только о тех, кому еще грозит опасность, кого еще можно спасти.

– Как у тебя с энергией, Вильо?

– Пока все на зеленом. Тягач сильно наклонился вперед, наверно, в болото нырнули. Все управление и радио вырубилось. Но генератор еще крутится, трубы охлаждения, наверно, в порядке, и поезд я пока снабжаю. И еще какое-то время смогу.

– Что ты имеешь в виду?

– Кондиционер тоже вырубило. Температура растет, быстро.

– Держись. Я тебя скоро вытащу.

– Что ты собираешься делать? – спросила Эльжбета.

– Единственно возможную вещь. Пока я не вернусь, ты здесь главная. Гизо тебе поможет, если что. Как только появятся танки – пошлете их ко второму поезду. Я их там встречу.

Пока Ян забирался в скафандр, Эйно упаковал второй в тугой сверток.

– Надо бы и мне с тобой, – сказал он.

– Нет. Оставайся на своем посту. А мне надо посмотреть, что там можно сделать.

Быстро, как только мог, он вышел через заднюю дверь машинного отсека и услышал, как она тяжело захлопнулась у него за спиной: это Эйно отгораживался от палящего воздуха. Без спешки – но и без лишних движений – Ян достал из гнезда мотоцикл, опустил его на Дорогу, приторочил к сиденью скафандр… И только теперь, оглядевшись, увидел, что творилось вокруг.

Это было неописуемо. Кладбище, бойня, фарш, паштет?.. Ни одно из этих слов не годилось – но все они были там, в кошмарном месиве раздавленных, размазанных тел. Несколько живых, случайно уцелевших зверьков, влекомых каким-то неизвестным инстинктом, по-прежнему отчаянно рвались в джунгли. А голубая плоть и кровь остальных покрывала Дорогу толстым слоем. Непосредственно за тягачом это было еще не так страшно, но, когда Ян проехал чуть дальше назад вдоль стоящих вагонов – стало гораздо хуже. Следы широких колес выглядели ужасающе. Там, где вагоны скользили юзом, Дорога была покрыта жирным синим месивом, в котором мотоцикл увязал. В конце концов Яну пришлось прижаться к внутренней бровке Дороги и ехать по самой кромочке, почти по обгоревшим сучьям, где была полоса свободной поверхности и где можно было двигаться. Это было опасно, но пробраться иначе было попросту невозможно. Ян медленно, очень медленно проехал мимо своего поезда и оказался на участке поворота.

Из джунглей к нему бросилось что-то громадное, когтистое, страшное…

Ян успел заметить, как зверь поднимается на дыбы, – крутанул реостаты, и мотоцикл с воем рванулся вперед, унося его подальше от ужасной твари. Когда мотоцикл натыкался на свежие трупы, его бросало то в одну, то в другую сторону. Ян едва не потерял управление, хоть и спустил ноги на Дорогу, скользя сапогами по тошнотворной грязи. Он рискнул оглянуться – и сбросил скорость: зверь пировал на раздавленных тушках и, похоже, забыл о нем.

Впереди показался поезд номер два. Зрелище ужасное. Вагоны стояли поперек всей Дороги и даже в джунглях, по обе стороны. Тягач скатился с насыпи и уткнулся в болото.

Забыв о раздавленных зверюшках и не обращая на них внимания, Ян двинулся прямо к тягачу. И очень скоро увидел причину трагедии. Исполинское дерево, срезанное плазменной пушкой, бульдозер оттолкнул в сторону, в болото. Оно задержало тягач, не дав ему уйти в воду целиком; но громадный обломанный сук пробил армированное лобовое стекло. Водители погибли.