– Осади, Гератон. – Гар занес меч. – Он мой. Не забывай, нам еще нужно вернуть талисман. Отправляйся лучше на поиски Кабаро.

– Не смей мне приказывать, – процедила змея, ее голос гулко звучал под каменными сводами. – Командовать будешь солдатами, генерал.

– Я тебя не брошу, – шепнул Роллан, выставив кинжал – детскую игрушку на фоне исполинского Гара и Гератон.

Тарик из последних сил направил меч на врага, широкое лезвие дрожало, наконечник описывал судорожные круги, но в остекленевшем взгляде вспыхнул гнев.

– Мне все равно конец. Беги! Не дай им себя убить.

Роллан выудил из мешка Кораллового осьминога и чуть не уронил – руки страшно тряслись.

Люмио перебрался с булыжника Тарику на плечо, оскалил зубы. Эссикс атаковала с воздуха, пытаясь отвлечь генерала. Маневр удался – спасаясь от острых когтей, Гар принялся наобум тыкать мечом.

Роллан уже не скрывал слез.

– Тарик! Не надо, прошу!

В отчаянии он схватил наставника за плащ и потянул к спасительному валуну. Застежка с треском оборвалась, и мальчик покатился в сторону, сжимая в кулаке зеленую материю.

Тарик обернулся. При виде мантии его лицо внезапно вспыхнуло надеждой.

Гар только этого и ждал. Воспользовавшись секундной заминкой, он обрушил на Тарика свой двуручный клинок. Эссикс чудом увернулась и взмыла вверх, роняя перья, успев напоследок клюнуть Пожирателя в ладонь, обтянутую перчаткой. Тот дрогнул, промахнулся.

Не выпуская мантии, Роллан крепко стиснул в кулаке Кораллового осьминога. Панорама обзора мигом съежилась, плоть стала жидкой, почти невесомой. От соприкосновения с твердой поверхностью валуна тело растеклось и легко просочилось в щель.

Очутившись на другой стороне, Роллан выпустил из рук талисман, и мир вокруг снова обрел ясные очертания. Опустившись на колени, мальчик припал к щели. Сквозь узкое пространство увидеть ничего не удалось, только до слуха доносилось тяжелое дыхание и лязганье металла о металл. Но вот раздался судорожный хрип, за ним леденящий кровь скрежет – и тишина.

Сколько Роллан ни напрягал зрение, смог различить только неподвижную ногу, обутую в сапог. Он сощурился, пытаясь понять, кто перед ним.

Но вдруг в ужасе отпрянул, когда свет заслонил огромный глаз. Разделенные лишь парой дюймов, они с Гаром, не мигая, уставились друг на друга. Даже с помощью Гератон генералу не перебраться за валун. Опасность миновала. Но Роллану было все равно.

Ведь Тарик погиб.

Послышался до боли знакомый стрекот. Гар подскочил и скрылся из виду. Люмио решил отомстить за друга. Роллан вертелся как уж, стараясь разглядеть хоть что-то, но тщетно. К топоту прибавились крики Эссикс и скрип камней под тяжестью Гератон. Шустрая, подвижная выдра явно уступала противникам в силе, исход битвы был предрешен.

– Люмио, сюда! – надрывался Роллан в надежде, что выдра сумеет протиснуться в узкую щель. Однако по ту сторону не стихали звуки борьбы. Со слезами на глазах Роллан ловил надрывные хрипы, тяжелую поступь шагов.

Люмио издал предсмертный вопль.

Затем наступила мертвая тишина.

Хлопая крыльями, Эссикс села Роллану на плечо, больно вонзила когти, словно говоря:

«Они отдали жизнь, чтобы выиграть тебе драгоценные секунды. Не трать их понапрасну».

Чудовищная реальность обрушилась на Роллана. Тарик погиб. Люмио тоже. Тело мальчика содрогнулось от беззвучных рыданий.

В следующий миг он прижал к груди зеленую мантию и бросился наутек.

Едва в оазисе разразилась битва, Конор с Иртике, ломая ветки, поспешили укрыться в чаще, вспугнув сонмы певчих птиц. На ходу Конор чуть не врезался в Эссикс – та мчалась в другую сторону, к Роллану, и вскоре скрылась из виду. Через пару минут бесцельного бега Иртике сделала знак остановиться, зажмурилась и достала из сумки Слепыша.

– Позади сильно дрожит земля, но звук отдаляется.

– Пронесло, – заметил Конор без радости в голосе. Если им ничто не угрожает, опасность наверняка нависла над Тариком с Ролланом.

Иртике замолчала, только крепче стиснула питомца.

– Оазис кишмя кишит сородичами Слепыша. Их связь обострила мое чутье, – объявила она чуть погодя. – Например, я ощущаю огромного зверя неподалеку – на утесе, ближе к оазису. Он то исчезает, то снова появляется. Как будто прыгает.

– Кабаро, – встрепенулся Конор. – Больше некому. Давай наверх. Если повезет, перехватим Роллана с Тариком по пути.

Воодушевленные, они ринулись в чащу. Иртике первой добралась до опушки и выглянула из-за пальм.

– Захватчики сосредоточились у входа в оазис, часть рыщет в дебрях. На утесе пока никого, – доложила она.

– Значит, Кабаро достался нам, – без энтузиазма откликнулся Конор. – Но сначала нужно отыскать Тарика и Роллана.

– Сунемся назад, точно попадемся, – возразила Иртике.

– Ладно, – угрюмо согласился Конор. – Попробуем добыть талисман своими силами.

Иртике взглянула на него в упор.

– Мы справимся, – заверила она, но прозвучало неубедительно.

Конор помрачнел.

– Должны. Другого выхода нет.

– Тогда вперед. На противоположной стороне есть склон. По нему мы заберемся наверх.

Иртике решительно двинулась к утесу, ни на секунду не отпуская от себя Слепыша. В месте, где гора обрушилась, виднелся почти отвесный подъем, но деваться некуда, придется лезть.

Конор восхищался, с какой грацией Иртике карабкалась по склону. Худенькие ножки ступали по камням, безошибочно выбирая те, которые не обвалятся. Конор следовал за ней по пятам. Через несколько минут они миновали верхнюю границу леса, очутившись на открытом пятачке. Спрятаться было негде, однако никто не окликнул их, не бросился в погоню – сквозь зеленую толщу захватчики не заметили беглецов. Ближе к вершине угол наклона уменьшился, но твердую почву сменил гравий с обломками песчаника, поэтому дальше пришлось пробираться на четвереньках. Зато земля стала как на ладони. Конор различил сотни солдат на противоположном конце оазиса, всадники гнали диких собак в пустыню.

Венчала утес равнина, исполосованная трещинами. Конор с Иртике притаились за валуном – последним укрытием на пути.

– Кабаро совсем близко, в центре площадки, – доложила девочка. – По левую сторону от нас.

Конор подался вперед, их со львом разделяла всего сотня ярдов. Парочка выбралась из-за валуна. Конор понимал: в открытой схватке с Кабаро не сладить, но можно попытаться уговорить его отдать талисман Зеленым Мантиям – кто знает, вдруг после нападения захватчиков он согласится.

Заметив посторонних, Кабаро ринулся прямо на них, мускулы на исполинском теле вздулись канатами. При виде гигантского хищника Конор оцепенел. Руки беспомощно повисли, сердце затрепетало, от страха мысли в голове перепутались.

– Ир… Иртике… – промямлил он. – Беги, спасайся!

Девочка застыла, поднесла к лицу Слепыша, словно хотела проститься с питомцем. Но вдруг случилось невероятное.

Кабаро исчез.

Как сквозь землю провалился. Но через мгновение появился снова, пытаясь выбраться из огромной ямы. Обретя под ногами почву, снова рванул вперед – и снова земля разверзлась.

– Это еще что? – спросил Конор.

Иртике не ответила, по-прежнему держа перед собой Слепыша и всматриваясь в его жуткую мордочку.

– Иртике?

Яма, поглотившая льва, углублялась на глазах. Конор недоумевал. Неужели Кабаро, проживший здесь немало столетий, так плохо знает местность? Внезапно его осенило.

– Иртике, твоих рук дело?

Молчание. По щекам девочки градом струился пот.

Яма стремительно разрасталась, в ненасытную утробу с грохотом летели камни. Даже в прыжке от Кабаро виднелся лишь краешек гривы. С каждой попыткой выбраться лев проваливался все глубже. Взревев, Кабаро увяз окончательно.

Пропасть вдруг перестала расти, ее края задрожали и начали обваливаться. Вскоре яма наполнилась землей, замурованный лев остался посередине, из насыпи торчала только голова.