– Вот! – наконец выдал он. – Видали ли вы тут блондина с ясными глазами, длинного и сутулого? Правильно я формулирую?

– А как же! – всплеснула руками соседка. – Видела, видела. Я и не такое видела. Давеча заходил прямо вот в эту квартиру. Я еще удивилась, что за новый поселенец тут!

Я остолбенела. Ничего себе!

– Подробнее его опишите! – потребовала я, искренне жалея, что под рукой не имею блокнота, куда можно было бы записать показания свидетельницы.

– А то вы сами не знаете, – как-то даже кокетливо улыбнулась соседка. – В очках такой, светленький. Одет хорошо. Я возле подъезда сидела. Смотрю – новенький кто-то к нам заходит. Потом слышу, на первом этаже ключами бряцает. Никак, думаю, брат к соседке приехал. Но теперь-то понятно, какой он ей брат.

Мне, в отличие от старушки, было совершенно непонятно.

– А что, надолго ли нонче за такое сажают? – осмелев, поинтересовалась у моего гостя соседка. – Али это так, для острастки, чтоб призналась? – старушка игриво зыркнула глазками на наручники.

В этот момент подъездная дверь громко хлопнула и на пороге моего офиса появился… взволнованный Георгий. Самый настоящий. Живой и невредимый.

– Хм! – ошарашенно застыл он в дверях.

– Ой! Как у французскому кине! – всплеснула руками соседка. – Эту на любовнике поймали, а тут муж пришел. Караул! Я женщина приличная. Пожалуй, пойду к себе, а то сейчас еще биться начнут.

Соседка, радостно бубня что-то себе под нос, приплясывала на месте до тех пор, пока Жорик, галантно взяв ее за плечи, не выставил в коридор.

– Ну наконец-то! – с укором глянул на Георгия мой надзиратель. – Я тут уже не знаю, что с ней делать.

– Хм! – снова повторил Георгий, округлившимися глазами глядя на мои наручники.

– Ты? Ты… Ты! – до меня наконец дошло, что происходит.

Невзирая ни на какие помехи, я бросилась к Жорику, волоком потащив за собой бедного полицейского.

Первым делом меня отстегнули от наручников. Вторым – принесли кучу извинений. Третьим – чуть не нанесли Георгию тяжелые телесные повреждения за неправильную постановку задачи.

– Ну ты даешь! – по-девчоночьи хлопая глазами, сокрушался мужественный с виду полицейский. – Нельзя было предупредить, что тут жена может быть? Сказал, задержи того, кто там роется, – я и задержал. Так перед дамой подставить! Да тебе за такое по шее надо надавать! Был бы я помоложе – надавал бы, а сейчас уже гонору нет.

– Извини, – пожал в ответ плечами Георгий, – кто ж мог предположить, что Катерина сюда приедет.

– Опять я во всем виновата? – грозно возмущалась я, наливая всем кофе.

Оказалось, мой «тюремщик» явился к нам в квартиру по поручению Георгия и задержал меня исключительно из благих побуждений и по ошибке. Причем Жорик считал, что произошло это по ошибке «тюремщика», а сам «тюремщик» – по ошибке Жоркиной. Сойдясь на том, что виновата во всем я, мужчины набросились на меня с упреками.

– И вы, между прочим, тоже хороши! – говорил бывший тюремщик. – Отчего нельзя было по-человечески сказать, что вы – хозяйка квартиры? К чему придумывали каких-то блондинов?

– Кого она придумывала? – чутко отреагировав на последний вопрос, нахмурился Георгий.

– Я тебе потом объясню, – мило заулыбалась я, стараясь поскорее перевести тему. Отчитываться перед посторонним полицейским в своих личных методах поиска совершенно не хотелось. – Ты мне лучше подробно объясни, что значит этот бардак и отчего ты засылаешь к нам в квартиру полицию?

Выяснилось, что Георгий знал о бардаке заранее, потому что услышал, как злоумышленники договариваются устроить обыск в нашем офисе. Понимая, что опередить их не успеет, Георгий, недолго думая, позвонил своему старинному приятелю, работающему мало того что в полиции, так еще и в двух шагах от нашего дома. Приятелю Георгий ничего толком не объяснил, сказал только, что получил информацию о планирующемся на ближайшие минуты нападении на наш офис. Дескать, на детективное агентство Order готовится нападение! Срочно мобилизуйся и действуй! Попросил обезвредить преступников и дождаться его, Георгия, приезда. При этом сам Георгий тоже поспешил к месту предстоящего преступления. Спешил он, ясное дело, настолько, что даже не успел позвонить мне и сообщить, что жив-здоров.

– Так вот почему вы интересовались, что я здесь делаю? – с Жориком я решила рассориться и не разговаривать, поэтому завела беседу с полицейским.

Тот оказался на удивление корректным человеком. Пару раз потребовав от Жорика объяснений и получив категорические отказы, он молча развел руками и произнес загадочное:

– Ну, так теперь пеняй сам! Непрошеного и оказывать права не имею.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что он имел в виду. Пенять, видимо, нужно было не столько «самому», сколько самому на себя. А следующая фраза обозначала что-то вроде «Не имею права оказывать помощь, если не просят». Неудивительно, что Жорик во времена своей работы в полиции считался у них образцом красноречия. Сейчас он, кстати, понял товарища с полуслова.

– И не оказывай, – ответил Георгий.

– Надеюсь, ты не станешь глухаря вешать? – обеспокоился судьбой какой-то птицы собеседник. – Если будешь вешать – будь добр, меня забудь. Я это нападение официально оформлять не стану.

– Да-да, – успокоил его Георгий, – вешать не буду. И вешаться на шею тоже. Не нужно оформлять.

– Ничего же важного не пропало? – обратился блюститель порядка уже ко мне.

Получив от меня холодный утвердительный кивок, приятель Георгия недоуменно пожал плечами и попрощался.

– Спасибо тебе! Огромное! – на удивление приветливо кричал вслед товарищу Жорик. – И за попытку оказания помощи, и за отсутствие лишних вопросов, и за задержание жены с поличным. Заходи к нам как-нибудь. И не по делу, просто в гости.

Едва за приятелем затворилась дверь, Георгий тут же посерьезнел:

– И что это за блондина ты разыскивала?

Похоже, мой блондин и впрямь интересовал Георгия. Неужто ревность? Надо же, после стольких лет совместной жизни… Мне вдруг сделалось так чертовски приятно, что аж стыдно стало. Я даже передумала обижаться.

– При чем тут блондин? – улыбнулась я. – Не до того сейчас! Расскажи лучше, что с тобой было, кто устроил на нас налет и что этому кому-то было нужно.

– Меняюсь на блондина! – категорично заявил Жорик.

Я почувствовала у себя в руках почти осязаемые ниточки для манипуляций.

– Отдам тебе блондина, только с условием, что ты к обещанному еще добавишь точное и правдивое изложение происхождения Машки.

– Какой такой Машки? – опешил Георгий. – Ты, часом, с ума не сошла от нервных перенапряжений? О каком еще происхождении ты говоришь? О родословной, что ль?

– Нет. Ты слишком мало вчера рассказал. И все как-то неубедительно. Хочу точно знать, откуда она взялась в нашем доме.

– Какая еще «она»? – Георгий принялся дико озираться. – Здесь еще кто-то есть?

– Да не в этом доме, а на даче. «Она» – это Машка, Мария, блондинка, которую ты вчера к нам принес.

– А-а, – Жорик облегченно вздохнул, – напугала ты меня. Думаю, кого еще сюда нелегкая занесла? Ладно, все равно, чувствую, придется за это дело серьезно браться, так что от подробностей не уйти.

– Нет! – я вдруг вспомнила свой изначальный настрой. – Никакого дела! Никакого «серьезно браться»! Мы же в отпуске! Ну, спас девочку, и все! Теперь нужно помочь ей скрыться от кровожадного братца, и дело с концом. У нее в столице – и жилье, и работа. Зачем дальше лезть?

– Понимаешь, – Георгий многозначительно сдвинул брови, подчеркивая важность произносимого, – есть у меня подозрение, что против Марии действуют люди, с которыми я совсем не прочь сразиться. Кроме того, они нанесли мне личное оскорбление! Похитили, унизили! Я должен принять вызов. Я просто обязан передать их в полицию. Лучший способ связать им руки.