— А как же мы? — растерялся Ен, оглядываясь по сторонам. — Как мы пойдём дальше? Разве змеи не будут нас провожать?

— Нет, — ответила я с улыбкой. — Дальнейший путь от живых будет безопасен. На этой территории все подчинялись Голландцам, которых не стало. Кое-что, принадлежавшее бывшему главе этого аула, теперь со мной. А ещё, на три дня, пока небесные змеи бьют в барабаны, собирая дань с мёртвых, поднявшихся наверх, битва за титул главы Аррахата строго-настрого запрещена.

— А как об этом кто-то узнает? — спроси Али, догнав меня. — Ну, что главы аула Голландцев больше нет?

Чуть замедлив шаг, чтобы мальчишке было удобнее под него подстроиться, я довольно искренне ему улыбнулась.

— Обо всем знают шаманы. Конечно, они не узнают, кто именно и по какой причине уничтожил этот аул, но три дня никто, даже отступники, не осмелятся пролить здесь, в пустыне, кровь.

— Почему?

— Чтобы не призвать ненароком мёртвых на пиршество.

— Пиршество? Какое?

— Ну, — я растрепала мальчишке волосы. — Это то, о чём тебе пока лучше не знать. Кошмары сниться будут, а они и без того к тебе теперь могут заглянуть в гости.

— Зеон.

— Да?

— Теперь ты вернёшь нас домой?

— Да. Яйцо второго песчаного муравья скоро пробудится. Ты же не забыл, зачем мы прибыли в Аррахат? К счастью, оно не разбилось и не повредилось, пока я катилась по песку. Но кровь, пролитая здесь, ускорила его пробуждение. Поэтому мы возьмём здесь повозку, а в ауле Странников я обменяю её на пару свежих верховых ящеров и доставлю вас домой.

— И получишь плату? — в голосе Ена звучало самое настоящее ехидство. У кого только успел научиться? Но, тем не менее, я согласилась с его словами:

— Не вижу ничего зазорного в том, чтобы получить честно заработанные деньги за свою работу. К тому же хорошо выполненную работу.

— Ты же всех обманываешь.

Некоторое время я пыталась сообразить, о чём идёт речь, потом осознала. Песчаные муравьи опираются на своё обоняние. И моя замечательная маскировка Ена не обманула. Так же, как и Али, он видел Зеона, но по запаху точно знал, что под шаосе прячется женщина.

Надо подумать, нельзя ли это использовать в полезных для себя целях. И как эту возможность можно обойти. Мне не улыбается оказаться раскрытой однажды из-за ребёнка.

— Не думай, — добавил Ен обиженно. — Я никому не скажу, но все равно это обман.

— Тогда ты тоже всех обманываешь, — дойдя до одной из повозок, судя по надёжности принадлежащую шаману, я остановилась, чтобы подсадить внутрь мальчишек. И занялась ящерками, выбирая самых лучших из загона около повозок.

— Я?! — в голосе Ена за моей спиной прозвучала обида на весь свет.

— Ну, да. Ты, — не дала сбить себя с мысли жестокая я. — Ты же не человек, ты только так выглядишь. Значит — обманываешь.

— Но у меня нет другого выбора!

— У меня тоже. И поверь, причины, чтобы притворяться другим человеком, у меня не меньше, чем у тебя — притворяться человеком. И запомни, это первый урок для тебя, Ен. Не суди первого встречного по внешнему виду. Второе — чаще молчи. Третье, если же хочешь что-то сказать, обдумай, нельзя из полученной тобой информации извлечь выгоду. Здесь, в пустыне, это не так актуально. Но вот в городе — это может однажды спасти вам обоим жизнь.

Мальчишки переглянулись.

— Зеон…

— Да?

— Прости.

— Ничего. Бывает. Ты ещё неопытен, поэтому допускаешь ошибки. Но ещё ты быстро учишься. И это меня обнадёживает. А теперь хватит разговоров, мальчики, нас ждёт дальний путь.

Али протянул руку, помогая Ену устроиться под брезентовым тентом, затем спросил у меня:

— А что будет теперь со змеями?

— Да ничего. Полежат, переварят еду и расползутся по своим охотничьим территориям. Кроме двух. Искра и змея аула Голландцев приползут ко мне. Я часто вожу караваны под охраной змей. Они едят редко, зато долго переваривают пищу. А я после одного каравана, бывает, сразу же ухожу с другим, и у меня нет времени ждать, когда они все переварят. Вот я и собираю змей… Четыре караванных, две почтовых, три-четыре охранных.

— Почтовых?

— Охранных? — не поняли мальчишки.

— Охранные, — начала я с того, что проще объяснить. — Это змеи, ползающие на нашей домашней территории.

— У тебя свой аул?

— Нет, оазис. Пройти к нам, не имея охранного медальона, практически невозможно. Хотя находятся дураки и умельцы.

— Но зачем у тебя их три-четыре?

— Одна змея, — улыбнулась я, — постоянно валяется кверху брюхом. Переваривает еду. Ещё одна лежит рядом с аулом. Ещё две патрулируют оазис на среднем и дальнем удалении. Получается такая вот система защиты.

— А почтовые? — напомнил Али.

Набросив на впряжённых ящеров защитные попоны, я забралась на козлы повозки и стегнула в воздухе кнутом. Не очень охотно, но, всё же мало-помалу набирая ход, ящеры тронулись с места.

— С ними отдельный разговор. Пустынники обычно живут отдалённо друг от друга. Зачастую, если что-то случится, мы даже не можем найти помощь у других проводников или стражников. Но нам бывает нужно передать друг другу сообщение. Для этого мы и используем почтовых змей. Они, — я поторопила ящеров, и, вырвавшись за стены аула, повозка, набрав ход, покатилась по песку, чуть слышно поскрипывая полозьями.

— Что они? — снова не выдержал Али.

Я засмеялась, какой же нетерпеливый! У себя во дворце точно соблюдает неукоснительно и этикет, и высокомерность высокорожденного, а тут дал себе немного воли! Но оставлять мальчишку без ответа нехорошо. Ему действительно искренне интересно. Значит, удовлетворим любопытство чудесного, но, увы, несостоявшегося младшего родственника.

— Почтовые змеи, а их услугами могут воспользоваться все, кто заплатит виру, носят особую сбрую. Она сделана не как седло, а что-то типа короба, если так вам будет понятно. То есть на тело змеи крепится специальная коробка, в неё мы укладываем то, что надо доставить. Но есть более опасные и стремительные змеи, и проводники, когда надо передать срочную информацию, крепят капсулу к её ядовитым клыкам.

— Страшно!

— Смертельно опасно, — добавила я к словам Али.

— А… а… а….

За спиной возникла и тут же стихла возня. Кажется, мальчишки общались ментально.

Королева песчаных муравьёв однажды удостоила меня подобной «чести». Думала, сойду с ума. А эти спокойно общаются. Может что-то у муравьёв по-другому в детстве в голове устроено? Или королева просто чудовищна сильна? Или это я опять отличилась?

— Зеон.

— Да?

— Расскажи свою историю, пожалуйста?

— Не в этот раз, мальчики. Даже у песка есть уши, а в моей истории есть знания, которые могут навредить многим. К тому же сезон бурь в разгаре, если вы не забыли. Мне нужно заниматься своей работой.

Ен и Али кивнули, понятливо сползли на пол, прикрывшись сверху дополнительным тентом, а я слушала песок.

Золотые, серебряные когти прозрачных катышков шелестели и перекатывались. Пела вся пустыня.

Где-то шумели кроны деревьев в отдалённом оазисе. Бежал по камням ручеёк пустынного родника. Слышались человеческие торжествующие голоса и плач змей над убитой товаркой. Песок шелестел, негромко напевая сам себе колыбельную.

А нас ждало самое страшное явление в пустыне — скоротечная буря, налетающая после затишья.

Эту бурю нельзя было услышать за день, два и переждать в безопасном месте.

Буря обрушивалась внезапно и неотвратимо. И сотни караванов сгинули бесследно в её пасти.

Не находили даже костей. И нам предстояло оказаться в эпицентре воздушного удара. Скрыться бы где-нибудь, но поздно, поздно, поздно.

«Поздно», — шептал песок, вплетая коварное слово в напев своей колыбельной.

Ящеры неуклонно мчали вперёд. Полозья были хорошо смазаны, и повозка нигде не тормозила. А я никак не могла понять, куда же опоздала. Зачем? Я не могла никак определить этого, а песок вокруг, забыв даже о колыбельной, всё жалел меня. Нашёптывал, что все наладится, что я смогу с этим справиться. Но с чем именно? Что же случилось такое, отчего в ауле Странников все начали меня обсуждать?