Во всеуслышание она заявила, что будет путешествовать по стране инкогнито, чтобы увидеть реальную картину, а не красивые церемонии. Известие моментально облетело все провинции. Боясь потерять свои должности, чиновники всех рангов, от губернаторов до писарей, стали проявлять повышенное рвение к службе и заботу о своих областях, а в каждой вновь прибывшей женщине им еще долго мерещилась царица.

Взяв свою маленькую лошадку и самые необходимые вещи, Авентина направилась к избушке Бабы-яги, не забывая по дороге делать заметки о жизни подданных. Как и в предыдущий раз, добравшись до дома старушки, царица привязала свою лошадку, а потом громко крикнула:

– Хозяйка, пусти переночевать!

Помня, что дверь открывается наружу, Авентина не стала забираться на порог, чтобы постучаться, а бросила небольшой камешек.

– Кто ко мне пожаловал! – Увидев царицу, Баба-яга заметно обрадовалась.

Она хлопнула в ладоши, чтобы перед лошадкой появился ящик овса, а потом пригласила Авентину к себе. После традиционных приветствий за чашкой травяной настойки царица рассказала об истинной цели своего визита.

– Ай-ай, красавица, – Баба-яга скептически поцокала языком, – сложное ты дело задумала! Бальтазар из рода Кощеев все равно что неприступная крепость. Много прекрасных фей обливалось из-за него слезами.

– Мы получаем не то, чего заслуживаем, а то, чего добились, – смело возразила Авентина. – Я не фея и, если честно, не такая уж и красавица, но мне не занимать настойчивости и ума. Вначале я не понимала и половины из того, что мне говорили министры, а потом ничего, научилась, хотя пришлось попотеть над книжками и документами.

– Вижу, – похвалила Баба-яга, – настырная ты девка и хорошая царица. Если мне случается бывать за пределами своего леса, сразу замечаю, что благополучия с твоим вступлением на престол заметно прибавилось. Только тут дело вовсе трудное. Дядя у Бальтазара не кто-нибудь, а крылатый змей Джиберг; тетя – сама Ядвига, владычица снов. Чуешь, куда ветер дует? – Старушка прищурилась.

– Как показывает практика, даже у самых влиятельных особ есть слабые места. – Авентина не желала отступать.

– Что верно, то верно, – задумалась Баба-яга. – По поводу Ядвиги ничего сказать не могу – боюсь ее до трясучки, а про Джиберга кое-что знаю: его броня крепче, чем десять щитов, пробить ее может только меч-кладенец. За то, чтобы обладать этим оружием, змей сделает все что угодно.

– Где искать сей важный предмет? – оживилась царица.

– Точное место никто не знает. Я дам тебе ковер-самолет, который везет своего владельца туда, куда тот больше всего хочет. Сядешь на ковер – все время думай о мече-кладенце. Надеюсь, у тебя хорошее воображение?

– Не сомневайся! – обрадовалась Авентина.

Они снова проговорили всю ночь напролет, и Баба-яга, слушая истории царицы, хохотала, как девчонка.

На следующий день Авентине пришлось сменить транспортное средство. Свою лошадь она оставила у гостеприимной старушки и взяла ковер-самолет, пообещав его потом вернуть. Сначала, когда ковер поднялся в воздух, девушке стало страшно. Авентина, закрыв глаза, изо всех сил пыталась думать только о мече-кладенце, а не об острых камнях внизу. Постепенно усилием воли царица заставила себя дышать ровно, а потом даже решилась приоткрыть один глаз. Спустя несколько часов полета она настолько привыкла к высоте, что стала откровенно зевать. Поняв мысли своей хозяйки, ковер плавно опустился на небольшую равнину. Недалеко от места посадки Авентина заметила ферму и попросила у ее хозяина разрешение переночевать на сеновале. Царица также использовала возможность расспросить нового знакомого о реальном положении дел в сельском хозяйстве и сделала себе пару заметок.

Утром, хорошенько выспавшись, Авентина попрощалась с гостеприимным фермером. Отойдя на достаточное расстояние от границ фермы, она разложила ковер, чтобы продолжить полет, и начала снова думать о мече-кладенце. Привыкшая к высоте девушка с интересом рассматривала пейзажи, открывающиеся с высоты птичьего полета: постепенно широколиственные леса сменились пустынными равнинами, а ближе к вечеру путешественница достигла берега моря, окруженного неприступными скалами. Ковер пролетел между острыми пиками и опустился у входа в темный грот, из которого неприятно тянуло сыростью.

Сделав глубокий вдох, Авентина вошла внутрь, двигаясь осторожно, как кошка, готовая убежать в любой момент. С каждым шагом полоска света у входа становилась все уже, а когда стало совсем темно, царица перестала справляться с накатывающей волной паники. Потеряв осторожность, Авентина сделала неловкое движение и задела лодыжкой тонкую прозрачную нить. Прежде чем девушка смогла осознать случившееся, десятки тонких, но очень прочных нитей крепко опутали ее, а неведомая сила утащила получившийся кокон вглубь пещеры.

– А-а-а!!! – инстинктивно закричала Авентина, но никто не мог ее услышать, кроме хозяина грота.

Через несколько секунд царица увидела огромного паука со светящимися белыми глазами, а прямо за его спиной висел меч-кладенец.

– Зачем пришла? – зловеще произнес паук, перебирая острыми, как кинжалы челюстями, с которых капал зеленый яд.

– За меч-ч-е-ем, – пролепетала Авентина, изо всех сил стараясь взять себя в руки. – Он м-м-мне оч-ч-чень н-н-нужен.

– Три загадки отгадаешь – меч, не угадаешь – голова с плеч.

– Постой! – встрепенулась царица, вспомнив, что в детстве не могла отгадать ни одной загадки, кроме самых затасканных. – Давай лучше в карты сыграем? Пулю расписать намного интереснее, чем приевшееся «сто одежек и все без застежек».

– Хм… – задумался паук, – раньше я на меч не играл.

– Для разнообразия, – продолжила упрашивать Авентина.

– Ну, наверное, можно. Только где взять карты, перо и бумагу?

– У меня! Я всегда ношу с собой в поездки колоду.

– Ладно, – согласился паук, а потом провел острым концом своей лапы по опутывающей девушку паутине. – Выиграешь – меч, проиграешь – голова с плеч.

Такие ставки царице не понравились, но отступать было поздно. Сдали карты. Два раза паук проигрывал, брызгал ядом, настаивал на том, что отыграется, но даже в третий раз у него не получилось обыграть заядлую картежницу, которой помимо опыта и сообразительности помогал инстинкт самосохранения.

– Азартный ты, Парамоша. – Авентина вспомнила известную карточную присказку, когда паук снова остался в минусе.

– Лучше бы загадки загадывал, – пробрюзжал восьминогий страж меча.

– Карточный долг – святое, – настаивала царица.

Вместо ответа паук снял со стены меч-кладенец, бросил его в сторону выхода из пещеры, а потом демонстративно повернулся к девушке задней частью своего тела. «Нужно уметь проигрывать», – мысленно прокомментировала Авентина его детское поведение. Пока ядовитый хозяин грота не передумал, царица бегом кинулась к выходу и по дороге подобрала меч.

– К змею Джибергу! Быстрее! – скомандовала Авентина, затаскивая тяжелое оружие на ковер-самолет.

Когда ковер поднялся в воздух и отлетел на достаточное расстояние от опасных скал, царица смогла отдышаться и немного расслабилась. За время своего путешествия она настолько привыкла к высоте, что по ночам спала прямо на летящем ковре. По мере движения воздух становился все холоднее и холоднее, поднялся сильный ветер, и в лицо девушке стал неприятно бить мокрый снег. Замерзнув, Авентина достала флягу с настойкой Бабы-яги и сделала два глотка, от которых по всему телу разлилось тепло, а усталость моментально прошла.

Змей Джиберг отдыхал на севере среди льдов, лежа на плоской вершине айсберга. Восемь его голов спали, а девятая стояла на страже, как часовой. Заметив приближающийся ковер-самолет, змей моментально вскочил на свои шесть лап и взмахнул крыльями. Образовавшаяся воздушная воронка закружила Авентину, вынудив ее совершить аварийную посадку недалеко от змея. Потирая ушибленную при приземлении коленку, царица приподняла тяжелый меч-кладенец и потащила его вперед, волоча по льду, как мешок картошки.