— Понятно! — сказала Вирджиния.

— Наконечник этот острый как бритва, — продолжил Джеймс. — Им можно зарезать человека в два счета!

Вирджиния замерла от внезапно осенившей ее догадки.

— Спасибо тебе, Джеймс, что ты продемонстрировал мне это смертоносное оружие, — поблагодарила она лакея. — А теперь лучше положи трость туда, где она лежала. И не волнуйся, я ничего не скажу капитану Риллу!

— Слушаюсь, мэм! Странный человек этот джентльмен, доложу я вам. Я бы не хотел быть в постоянном услужении у капитана Рилла!

— Уверена, с его светлостью тебе было бы гораздо проще, — согласилась Вирджиния.

Она повернулась к Мэри, не сводившей восхищенных глаз со своего кавалера.

— Скоро все вернутся с похорон. Тебе лучше, Мэри, заняться своими обычными делами.

— Вы никому не расскажете про нас, мисс? — жалобно спросила девушка.

— Обещаю, что нет.

Находка Джеймса напугала и озадачила Вирджинию. Неужели это новое оружие Маркуса Рилла в его борьбе против герцога? То есть он все же не передумал и по-прежнему хочет убить своего кузена? Например, зарезать, когда тот будет вечером один прогуливаться по парку. Конечно, это рискованный план, но кто знает, что может взбрести в голову? Сейчас она знала только одно: нужно немедленно предупредить герцога. Он должен знать о грозящей ему новой опасности.

Но как это сделать? Герцога практически невозможно поймать одного! Мисс Маршбэнкс вернулась с похорон вся в слезах, и поэтому все заботы по дому легли на плечи Вирджинии. Она проследила за тем, чтобы во время траурного обеда все уселись на положенные им места, проверила, все ли готово к отъезду тех, кто покидает замок сегодня, и лишний раз предупредила слуг об уезжающих завтра.

К тому времени как Вирджиния управилась со всеми этими домашними хлопотами, герцог пошел к себе переодеться к ужину. Вирджиния с отчаянием подумала, что сегодня вечером ей вряд ли удастся свидеться с ним — наверняка он, как и в предыдущие вечера, допоздна засидится с родственниками.

Она надеялась, что, может быть, после ужина он сам как-нибудь попытается поговорить с ней. Но прошел ужин, а она так и не получила от него желанной записки. И тогда она поняла, что нужно самой искать с ним встречи. Но для такой встречи необходим веский предлог. Она вспомнила про те чертежи и планы, которые дал ей герцог и которые, по его же словам, были просто бесценны. Она поспешила в библиотеку, забрала папку с планами и картами и, написав коротенькую записку, вложила ее в одну из карт. Потом отправилась на поиски Мэтьюса. Поиски не увенчались успехом, зато она встретила Джеймса. Он нес поднос с грогом для гостей, собравшихся в салоне.

— Джеймс, — обратилась она к юноше, — окажите мне одну небольшую услугу.

— Слушаю, мэм, — почтительно отозвался тот.

— Отнесите эту папку в комнату его светлости и положите на видном месте, скажем, на его туалетном столике. Ясно? В папке есть нечто очень важное для его светлости, поэтому нельзя, чтобы она валялась без присмотра. Мне хочется, чтобы его светлость, вернувшись к себе в комнату, обнаружил все бумаги в целости и сохранности.

— Слушаюсь, мэм!

Вирджиния все еще стояла в нерешительности.

— Нет, — проговорила она после паузы. — Будет лучше, если его светлость увидит бумаги еще раньше. Ты бы не мог вручить ему эту папку сразу же при выходе из столовой?

— Постараюсь, мэм, — бодро пообещал слуга.

— Благодарю тебя! — прочувствованно сказала девушка и заторопилась прочь, чтобы ненароком никто не заметил ее, разговаривающую с лакеем, и не стал бы потом допытываться, что ей было от него нужно.

Она отправилась в гостиную и стала ждать. Мисс Маршбэнкс категорически отказалась от ужина и пошла к себе в спальню оплакивать кончину любимой хозяйки. Вирджиния понимала, что лучше оставить безутешную женщину наедине со своим горем, ибо вряд ли есть слова, способные принести ей облегчение.

Сидеть одной и ждать было невыносимо тяжело. Но другого выхода Вирджиния не видела, и она ждала. Время тянулось мучительно медленно. Десять часов вечера, одиннадцать… Никакого знака от герцога. Она уже решила, что Джеймс скорее всего не сумел выполнить поручение, как в эту минуту появился он сам с серебряным подносом для визиток в руках.

— Его светлость просит извинить его, — торжественно объявил он, — и велит передать, чтобы вы спрятали эти бумаги в библиотеке в его столе. Он сказал, что вы знаете, где лежит ключ от него.

— Большое спасибо, Джеймс! — воскликнула Вирджиния. — Да, я знаю, где ключ.

Она с трудом дождалась, когда за слугой закроется дверь, а потом стала лихорадочно пролистывать бумаги в папке. Как она и предполагала, в одной из карт находилась записка герцога — несколько слов, нацарапанных на листочке, где велся счет выигранных партий в бридж. Но в ней заключалось все, что было нужно Вирджинии.

«Жди меня завтра в пять утра на конюшне», — писал ей герцог. Вирджиния несколько раз пробежала записку глазами и даже прижала ее к щеке.

Она прибежала на конюшню задолго до назначенного времени. Замок еще спал, когда она выскользнула из своей комнаты. Впрочем, на конюшне жизнь кипела вовсю и было полно людей. Герцог уже поджидал ее, сидя верхом на своем жеребце. Ее лошадь тоже стояла рядом, и два грума надевали на нее седло, в то время как герцог давал какие-то указания еще нескольким грумам.

— Доброе утро, мисс Лангхольм! — приветствовал ее появление герцог, слегка приподнимая шляпу. — Я подумал, что вы захотите развеяться и покататься верхом после всех этих утомительных занятий в библиотеке. Предлагаю начать рабочий день с хорошего быстрого галопа.

— Согласна, ваша светлость! — послушно ответила Вирджиния.

Грум помог ей взобраться в седло, и она поехала следом за герцогом, норовистый конь которого уже давно бил копытом от нетерпения.

— Отвык за эти дни, — пояснил грум. — Последнее время им никто не занимался. Не до того было!

— Сейчас я ему устрою урок, — пообещал герцог. — Быстро войдет в прежнюю форму и не будет пыхтеть после хорошенькой пробежки.

— Это именно то, что ему и нужно, ваша светлость, — согласился грум.

Вирджиния и герцог выехали с конюшни, стараясь держаться подальше от замка, и потому поехали в поле не через центральный въезд, а через северные ворота. Они проехали небольшое расстояние молча, жеребец все время норовил сбросить всадника. Наконец герцогу удалось совладать с ним, он повернулся к Вирджинии и улыбнулся.

— Вот теперь мы одни, и нам никто не помешает! — сказал он ей. Она тоже улыбнулась ему, внезапно почувствовав себя школьницей, прогуливающей урок.

— Я скучал по тебе! — проговорил он взволновано, и сердце ее сладостно забилось.

— Я не мог встретиться с тобой все эти дни. Надеюсь, ты понимаешь?

— Конечно, — ответила она.

— Они целыми днями крутились вокруг меня. Попадись ты им на глаза рядом со мной, и они мгновенно бы обо всем догадались!

— Догадались? О чем? — не поняла Вирджиния.

— О том, что я люблю тебя, — последовал ответ. — Все это время, каждую минуту, каждую секунду, я не переставал думать о тебе! Единственным утешением было для меня знать, что ты здесь, в замке, рядом со мной. И даже несмотря на то, что мы не могли быть вместе, твое присутствие значило для меня необыкновенно много.

— Я хочу тебе кое-что сообщить, — перебила его Вирджиния.

Но герцог сделал нетерпеливый жест.

— Потом! Давай вначале поговорим о нас с тобой. Ах, Вирджиния! Мне кажется, прошла уже целая вечность с нашей последней встречи. Больше всего на свете мне хотелось говорить с тобой… целовать тебя!

Когда герцог говорил с ней вот так, Вирджиния всегда ощущала, как у нее занимает дыхание, ибо ее любовь к нему была не менее сильной и всепоглощающей. Но потому, что она любит его, она и должна немедленно сообщить ему все, что ей удалось узнать.

— Послушай! — начала она. — У капитана Рилла в комнате есть трость-сабля. Я никогда не встречалась ни с чем подобным. Это очень опасное и грозное оружие. Пока я догадываюсь об одной-единственной причине, по которой он прихватил это оружие с собой.