1973 год. Создание Трехсторонней комиссии. В июле 1973 года, не проявляя ни малейшего беспокойства по поводу унизительного положения, в котором оказался Никсон, а даже, напротив, как бы использовав его, «трехсторонники» во главе с Дэвидом Рокфеллером официально объявили о создании Трехсторонней комиссии.

Согласно уставу, Трехсторонняя комиссия представляет собой «исследовательско-аналитический клуб», призванный стимулировать диалог между тремя полюсами развитого мира— Соединенными Штатами, Европой и Японией. Члены клуба, которые выступают как частные лица, быстрее, чем правительства, могут добиваться улучшения международного сотрудничества, что особенно необходимо сейчас, когда демократия в США, в Европе и Японии переживает серьезный кризис.

Следует отметить, что в эту «исследовательскую» группу наряду с ее основателем Дэвидом Рокфеллером вошел и человек с трудно произносимыми именем и фамилией — некто Збигнев Бжезинский, который вскоре стал директором Трехсторонней комиссии.

Возникает невольная параллель между этим деятелем и еще одним «эмигрантом», которого к политической жизни Америки приобщил тоже Рокфеллер (правда, другой — Нельсон) совместно с ЦРУ — Генри Киссинджером. И Бжезинский, и Киссинджер пользуются покровительством братьев Рокфеллеров и, подобно им, представляют на мировой арене две тенденции, которые и пришли в столкновение в рамках Бильдербергского клуба.

Следует вспомнить еще и о братьях Аньелли, владельцах гигантской транснациональной корпорации ФИАТ. О них тоже говорят: «Брат мой — враг мой», и тоже в кавычках, так как и здесь, в этом итальянском варианте «семейной розни», их вражда отражает лишь расхождения в тактических вопросах. Умберто Аньелли является сторонником пробильдербергских умонастроений, тогда как Джованни — убежденный «трехсторонник», хотя ранее и был активным деятелем Бильдербергского клуба.

Возглавляет Трехстороннюю комиссию руководящий комитет в составе 32 человек: 3 «региональных» председателя (от Японии, Европы и США) и 29 членов (8 американцев, 9 японцев и 12 европейцев).

Еще в декабре 1972 года, то есть за год до покушения на испанского премьера Карреро Бланко, сотрудники службы безопасности одной «дружественной» испанскому правительству державы заметили благодаря системам защиты, установленным вокруг здания ее посольства в Мадриде, присутствие близ него нескольких подозрительных лиц.

Специалисты службы безопасности, в задачу которых входило прежде всего обеспечение защиты помещений и сотрудников посольства, начали обычное в подобных случаях расследование. Были просмотрены все снимки, сделанные за последние несколько дней благодаря телевизионным камерам, установленным вне здания посольства, и было отмечено, что подозрительные лица появляются в этом районе не впервые. Тогда начальник службы безопасности распорядился произвести дополнительную проверку и выяснить:

не проживают ли подозрительные лица в данном квартале; не работают ли они где-то поблизости и не пользуются ли автобусом, приезжая на работу и возвращаясь домой;

насколько регулярно они оказываются на автобусной остановке, расположенной как раз под окнами одного из кабинетов посольства.

Через несколько дней поступили следующие ответы: нет, подозрительные лица не проживают в данном квартале; их появление не совпадает ни с часами, ни с днями работы каких-либо предприятий или учреждений; по вечерам они не пользуются автобусом: хотя порой они и стояли на автобусной остановке более пятнадцати минут, уходили всегда пешком.

Располагая столь настораживающими сведениями, начальник службы безопасности начал еще одно расследование, пытаясь получить ответы на следующие вопросы:

не являются ли подозрительные лица гангстерами, готовящими налет на банк или магазин неподалеку от посольства;

не принадлежат ли они к политической группе, готовящей террористическую акцию против посольства или его сотрудников.

От этого второго предположения очень скоро пришлось отказаться, поскольку подозрительные личности не проявляли никакого интереса ни к посольству, ни к его сотрудникам.

Одновременно было установлено, что они заходили в церковь, куда имел обыкновение приходить на мессу один высокопоставленный государственный деятель Испании. Присутствие на месте подозрительных лиц отмечалось именно в те дни и часы, когда указанный деятель находился в церкви.

Начальник службы безопасности посольства решил, что речь идет об охране этого деятеля испанскими спецслужбами. Этот любопытный «дипломат», поддерживавший контакты с испанскими спецслужбами (персонал которых по большей части проходил спецподготовку в его стране), решил «углубить» свое расследование и выяснить, что собой представляет эта неизвестная ему «служба безопасности». Никаких следов существования таковой он не обнаружил. Все сходилось на том, что интересующие его лица не являются сотрудниками служб безопасности.

Прибегнув к своим контактам в руководстве испанских служб безопасности и некоторых других ведомств, «дипломат» попытался установить личность подозрительных субъектов, направив испанским властям фотографии таинственных завсегдатаев квартала, но не уточняя причин своего интереса. Ему сообщили, что это активисты баскского сепаратистского движения ЭТА.

Начальник службы безопасности, не сомневаясь в деловых качествах своих местных коллег, решил, что испанским спецслужбам известно о подготовке сепаратистами покушения на государственного деятеля, который посещает церковь, и что они уже организовали соответствующее наблюдение, чтобы арестовать всю группу, как только установят ее членов и выяснят явки.

Однако «на всякий случай» расторопный «дипломат» информировал об этом свое центральное руководство. Ему порекомендовали продолжать наблюдения и действовать через тех сотрудников спецслужб этой страны, которые находились в Испании в качестве «студентов» одного из испанских университетов, расположенного в Стране Басков.

Со своей стороны испанские спецслужбы дали понять, что о присутствии «злоумышленников» им известно и что этим «делом» они занимаются.

Таким образом, группа баскских сепаратистов, которая через год устроила покушение на жизнь главы испанского правительства, действовала и готовила свой заговор под пристальным наблюдением спецслужб двух стран — испанской службы связи и координации и специализированной, «баскской» группы, направленной в Испанию руководством любопытного «дипломата».

В последующем вплоть до самого покушения в декабре 1973 года к делу будут подключены еще две секретные службы, а уже действовавшие испанские спецслужбы будут просить своих коллег из службы безопасности и полиции не арестовывать террористов и не тревожить их.

Автор располагает многочисленными материалами, свидетельствующими о том, что в январе 1973 года в Мадриде было отмечено присутствие новой группы террористов. О них постоянно упоминала полиция в своих переговорах по радио. Однако никаких мер к их задержанию принято не было.

Кроме того, в феврале в Мадриде один из сотрудников испанской специализированной службы безопасности случайно опознал в группе расположившихся в кафе молодых людей членов ЭТА, разыскиваемых полицией. Он информировал руководство, которое без обиняков ответило ему, что в это дело ему вмешиваться незачем.

Кроме того, в марте 1973 года инспектор службы общего осведомления заметил, как в расположенном неподалеку оружейном магазине какой-то молодой человек покупал наручники и боеприпасы. Сначала инспектор принял его за одного из своих коллег, но затем увидел, что на улице «коллегу» поджидала группа молодых людей, не внушивших ему доверия. Инспектор проследовал за ними до жилого дома, куда они вошли, а затем постарался расспросить о них у привратника и в соседних лавчонках. В результате он пришел к выводу, что имеет дело с гангстерами или террористами. Он предупредил свое начальство, вызвал патруль и полицейские автомашины, чтобы арестовать их на месте. К его удивлению, вместо патрулей, машин и полицейских прибыл инспектор, который сухо заявил, что дело касается спецслужб и вмешиваться в него не следует.