8 октября «У-557» отправилась в боевой поход в третий раз, снова держа курс в Северную Атлантику. Через несколько дней неторопливого хода мы оставили за кормой Бискайский залив и продолжили путь на север. Лето давно закончилось, штормовые ветры осени гнали высокую волну. Под небом, наглухо закрытым свинцовыми тучами, чудовищной высоты волны швыряли нашу лодку, как игрушку. Мостик наполовину был залит водой. Следуя своим курсом, «У-557» неистово боролась с волнами.

На шестой день похода мы достигли точки, расположенной приблизительно в 300 милях на запад-северо-запад от Северного пролива. Когда после полудня мы проходили через знакомую зону охоты, мне была поручена третья вахтенная смена – одно из наиболее ответственных поручений, которые теперь доверял мне командир. Вахта была трудной. Штормовой ветер, срывавший с гребней волн пену молочного цвета, закупоривал наши глаза и ноздри солью. Пользоваться биноклем было бесполезно.

Через три часа пребывания на мостике я обнаружил эсминец, двигавшийся к кормовой части нашего правого борта. Я немедленно направил лодку подальше от опасного серого силуэта и сообщил о нем командиру, предположив, что эсминец входил в группу кораблей сопровождения конвоя. Паульсен поспешил на мостик, прикрепил свой стальной пояс к скобе надстройки и ускорил обороты обоих дизелей. Следуя указаниям о необходимости сосредоточиться на уничтожении транспортов, командир не стал тратить торпеды на эсминец, но, напротив, постарался скорее удалиться от него'. Через несколько минут подпрыгивавший на волнах корабль исчез за горизонтом.

Часа два мы следили за маневрами эскорта, надеясь, что он выведет нас на конвой. В 15.20 Визнер, постоянно наносивший на карту зигзагообразный ход вражеского корабля, определил, что нам следует двигаться курсом на запад. Конвой должен идти к югу от эскорта. Еще через час борьбы с громадами волн мы заметили клубы черного дыма по левому борту. И снова начали охоту, следуя за дымящими колоннами транспортов на дистанции десяти миль.

Когда Визнер сменил меня на мостике, я опустился в рубку и затем в прочный корпус лодки. Здесь в условиях стопроцентной влажности, где соленая вода хлестала сквозь рубочный люк на металлическую палубу, я с лихорадочной поспешностью занялся прокладыванием курса на карте. Сконденсировавшаяся на верхних плитах, трубах и патрубках вода капала вниз на карты и документы. Моя параллельная линейка не скользила, карандаш не писал. Вода плескалась в ногах в ритме раскачивания лодки.

В 20.00 я снова занял свое место в передней части мостика. Командир стоял за моей спиной. Внезапно слабый луч прожектора прорезал серую пелену сумерек на юго-западе. Всего лишь на несколько секунд. Мы двинулись в этом направлении. Через сорок минут впереди обозначились неясные очертания двигавшихся транспортов. Быстрая корректировка курса – и мы идем параллельно конвою. Через бинокли большой кратности мы увидели знакомые силуэты транспортов, неуклюже двигавшихся в темноте. Насчитали 17 кораблей, но позади завесы дождя, возможно, шли и другие суда. По левому борту за кормой двигался эскорт, и мы взяли его под пристальное наблюдение. Капитан поддерживал постоянную дистанцию между лодкой и конвоем, пока мы намечали перспективные цели для полуночной атаки.

Под завывание ветра и грохот волн, заглушавших шум двигателей, мы, вдыхая дым и гарь, прошли мимо теней конвоя, легко увернувшись от двух эскортов. Небольшой стальной цилиндр лодки скрывало море, торчала только верхушка рубки. Теперь мы стояли на мостике по горло в воде, прикованные к поручням стальными поясами. Суда конвоя, подобно призракам, двигались несколькими колоннами на запад, искушая нас своими широкими бортами. Сквозь свирепый ветер и шум двигателей я слышал громкие команды сверху и глухие рапорты снизу. Старпом схватился за прибор управления стрельбой (ПУС), чтобы держаться на месте во время прицеливания. Настал критический миг для некоторых из плывущих гигантов и их экипажей.

– Огонь! – скомандовал Паульсен под оглушительный грохот шторма.

– Пли… пли… пли, – трижды повторил его команду старпом.

– Право на борт, курс 2-50! – прокричал капитан в переговорную трубу и плотно закрыл ее крышкой.

Потянулись долгие секунды ожидания. Наконец взрыв, огненный шар и грохот. Гигантский фонтан поднялся над гибнущим судном. За ним последовали второй громовой удар, мощный гул, душераздирающие крики. Затем мы услышали третий взрыв, сопровождаемый языками пламени. Громадные куски стали взвились к облакам, освещенным пожарищем. От семитонного транспорта отвалилась носовая часть. Он полыхал огнем, дрейфуя среди двигавшегося конвоя. Позади идущие суда, отчаянно маневрируя, с трудом избегали столкновения с гибнущим транспортом. Выстрелы сигнальных ракет смешались с разрывами глубинных бомб. Ночь превратилась в полыхающий ад. Эсминец, помчавшийся на север, на помощь трем подбитым судам, угрожал пересечь нам курс на короткой дистанции. «У-557» развернулась, чтобы уйти от противника, и скрылась среди громад волн. Неожиданное появление охотника лишило нас возможности проследить за гибелью двух других судов конвоя.

Последующий час поисков конвоя не дал результатов. У него словно выросли крылья. Мы погружались под воду, чтобы услышать шум его винтов, однако встречное течение поглощало все звуки. После всплытия Паульсен, полагаясь на интуицию, пошел курсом на юго-запад. Занялась заря. С наступлением нового дня подул резкий ветер. Он нагнал низкие тучи и высокие волны. Видимость быстро менялась от нуля до трех миль и вновь до нуля. Мы вели поиск целый день, не обнаружив никаких признаков судна. Но в сумерках впереди по левому борту вдруг прозвучал взрыв. За ним последовал второй. Это были торпедные атаки. Очевидно, другая лодка обнаружила конвой. Рой сигнальных ракет указывал нам путь к цели.

Пройдя 16 миль через час, мы обнаружили первый силуэт судна конвоя. Подлодка преследовала его 20 минут, дав возможность старпому определить характеристики новой цели. Но она вдруг растворилась в густом тумане, и так же неожиданно перед нами появился транспорт.