Единственная мысль, которая сверлила в мозгу Скворцова:
— Поравняться на углу с передней машиной…
Но красивый, сильный ландоле, развивший ход «до отказа», быстро несся вперед с невероятной силой — и, конечно, машина, управляемая Скворцовым, могла его догнать лишь на прямой…
Местность же была перерезана многими переулками и закоулками — обычная картина окраины большого города.
Из поля зрения Скворцова машина то и дело уходила.
Он перевел рычаг на предельную скорость.. — Машина рванулась вперед.
Жуков, крепко положивший однажды раз на всегда:
— Никому не верить!
На этот раз осуществил свое решение тем, что вытащил револьвер и решил стрелять в мелькающую перед глазами машину.
Но…
Вы помните… роковую лужу близ дома № 55, откуда Жуков извлек свой револьвер?
Эта грязевая ванна мало принесла пользы жуковскому браунингу.
Теперь он не стрелял!
— Что же ты, братец мой, стреляешь из незаряженного револьвера? — усмехаясь, точно поддразнил его Скворцов.
Жуков вспыхнул…
— Заряжен… — с остервенением прошипел Жуков и выбросил револьвер на дно машины. — Да не стреляет, хреновина!
Оглянувшись назад, Жуков с любопытством стал рассматривать то, чего он до сих пор не заметил…
В кабине машины лежал связанный по рукам и ногам шофер Кара, знакомый нам, а на сиденье автомобиля возлежала красавица Леди…
— Да… Вот где черт сломает ногу!.. — подумал Жуков.
Не успела эта мысль оформиться в его голове, как он окончательно убедился, что передняя машина решительно исчезла от них…
II
Светопреставление
Забрезжил рассвет…
Передняя стосильная машина с невероятной ловкостью на всем ходу прошмыгнула все переулки и закоулки и вышла на прямую.
Великолепный Кара во фраке, но с спутанными волосами, без шапки и пальто, мерно покачивался на пружинных подушках, то и дело оглядывался в заднее окошко закрытого кузова.
И убедился, наконец, что его машина на расстоянии безусловной неуязвимости.
Впереди за рулем сидел преданный человек, в столь знакомой ему дохе, упрямо вперив взор в пространство — словно решив не пожалеть себя, а выручить его.
Ведь с такой бешеной скоростью даже опасно было ехать по городу!
В зеркальном отражении мелькали перед глазами темные силуэты домов и бегущих улиц, отвлекая внимание Кары.
Он механически повернул отражатель и, к своему великому ужасу, увидел в нем чужое лицо…
Это был не его шофер — преданный человек, а некто другой в его полной одежде.
Времени терять было нельзя ни одной секунды!..
Мысль Кара работала молниеносно, но с необыкновенной точностью…
Шум мотора… Неровности пути… Каменная неподвижность шофера, из опасения быть узнанным — все это было учтено мгновенно Карой.
И решение сразу созрело.
Открыв бесшумно окно, высунув обе руки, он схватился за решетку автомобильного верха и легко перебрался на крышу.
В следующий момент Кара, размеренным движением акробата, схватился за решетку ближнего тамбура в каком-то здании…
И очутился на новой крыше.
В следующую минуту до него явственно дошел звук скрипнувшей тяжелой двери, мелькнули звуки отдаленной разухабистой музыки, а затем и голоса.
— В таком виде, мой дорогой, пешком мы не дойдем, — говорил женский голос.
В ответ послышалось мычание, завершенное громким пьяным иканием.
— Со-огласен, дорогая… И-к!
— Несомненно — это ночной кабачок!
Кара, выждав, пока его автомобиль скрылся за углом, готов был уже прыгнуть на землю, как раздался пьяный рев.
— Изво-о-озчик!
Послышалось дребезжание пролетки…
В следующий момент пьяный нэпман барахтался на земле, а Кара в его пальто и шляпе мчался на извозчике.
Женщина подняла невероятный визг.
В дверях показались встревоженные лица, а пьяный нэпман все еще валялся в грязи.
И кричал:
— Светопреставление! Светопреставление! Караул!..
III
«Бандерольное» дело
Машина Скворцова сделала последний поворот и, выйдя на прямую, врезалась в самую гущу предрассветного скандала.
Милиционер, желавший использовать машину для скорейшего доставления жертвы внезапного ограбления в отделение — На предмет составления протокола… наткнулся на упрямство Скворцова и нежелание его подчиниться власти…
В следующую минуту Жуков отвел милиционера в сторону, показал ему какую-то книжку.
Милиционер откозырнул и вытрезвевший нэпман и его «подруга жизни» были усажены в автомобиль, «как вещественное доказательство».
— На всякий случай… — сказал Скворцов.
Поворот рычага на предельную скорость и машина ринулась вперед с новым «ночным грузом».
Еще один поворот, затем налево…
И впереди ему стал виден силуэт здания угрозыска…
Машина, мерно замедляя ход, въехала во двор и остановилась. Из нее выпрыгнул Жуков, за ним Скворцов…
К ним тотчас же подошел сконфуженный шофер с растерянной улыбкой.
— Не довез? — спросил Скворцов.
— Исчез! — а как… и сам не знаю.
Скворцов вспомнил свой приказ шоферу: ехать предельной скоростью и не оглядываться…
Скворцов, не сказав ни слова, прошел в здание.
Жуков развязал шофера и пригласил следовать за ним.
Туда же поплелись взбудораженные нэпманы…
Скворцов отпустил их очень быстро, но с тщательностью установил со слов экзотической подруги нэпмана наружность напавшего человека.
Поверхностно перебрав текущую переписку, Скворцов вышел из своего кабинета в коридор, наткнулся здесь на Жукова, который все еще оставался в своей кожаной куртке, измазанной грязью.
— Ну, пойдем, Колян, со мной, — шутливо сказал Скворцов.
Они спустились вниз по лестнице, вышли во двор, прошли в другое здание, поднялись во второй этаж…
И открыли камеру Кары.
В камере был беспорядок, пол был засыпан кусками обвалившейся штукатурки от вынутого камня.
Скворцов сел на нару и внимательно стал обозревать всю камеру…
Затем он подошел к камню, исследовал его очень тщательно, желая установить орудие, которым он был вынут.
В зияющем отверстии стены валялся металлический предмет.
Скворцов его взял, усмехнулся, передал Жукову и весело спросил:
— Определи-ка мне, что это за предмет?
— Сапожный гвоздь… — пробормотал Жуков.
Повисла пауза.
— Так вот, дружище — ты и сообрази, что организация, с которой мы боремся — та же, что была нами обнаружена в том городе, где ты был подмастерьем… — и не успел он договорить, как сорвался с нар и стал перед противоположной стеной.
На стене была прикреплена записка.
Скворцов протянул к ней руку, а Жукову, стоявшему за спиной, вновь представилась картина, не перестававшая его смущать…
Коверкотовое пальто… Небольшая плешка… Протянутая рука… Но на этот раз не с револьвером, а с бумажкой.
Жукова вывел из оцепенения веселый смех Скворцова.
— Прочти, Колян!..
И Жуков прочел на бумажке:
Сыщик, красный — враг не опасный!
— Вот это… дело… бандерольное! Прилепил! — с захлебом проговорил Жуков.
— Но гораздо интереснее будет, — сказал Скворцов, прищурив левый глаз, — когда они прочтут мою записку…
Этого никак не ожидал Жуков и про себя подумал:
— Ну, понятно… Списались!…
IV
«Шеф»
На том же извозчике Кара доехал благополучно до центра, расплатился с ним, слез и быстро завернул в ближайший переулок…
Позвонил у подъезда городского особняка условным звонком. Дверь открылась почти немедленно.
Кара быстро вбежал по лестнице. Скинул пальто и шляпу, передал все это швейцару Броуну и коротко бросил:
— Сжечь!
Вошел в комнату, разделся догола. В следующий момент он был в ванне, стоя под холодным душем.
