«Обращая внимание на славные подвиги 12 флотского экипажа на корабле «Азов» в 8 день октября текущего года при истреблении соединенными эскадрами российскою, английскою и французскою турецко-египетского флота у Наварина, всемилостивейше жалуем экипажу сему кормовой 2 дивизии флаг с знаменем Св. великомученика и победоносца Георгия в память достохвальных деяний начальников, мужества и неустрашимости офицеров и храбрости нижних чинов.

Флаг сей, препровождая при сем с принадлежащим к нему вымпелом, повелеваем, по прочтении сей грамоты перед всеми участвовавшими на корабле «Азов» в битве Наваринской, поднять сии знаки отличия по установлению и впредь поднимать на линейных кораблях 12 флотского экипажа, к коему пребываем императорской нашей милостью благосклонны».

…Весенним мартовским днем солнце припекало головы тысяч жителей Ла-Валлетты, усеявших берега бухты. Всюду, на крепостных стенах, крышах домов и даже куполах многочисленных церквей, расположились нарядные горожане в ожидании редкого и прежде небывалого здесь зрелища.

На фоне прозрачной голубизны неба и спокойной лазурной синевы моря высились красавцы корабли русской и английской эскадр. У парадных трапов и на пристани замерли расцвеченные и убранные катера и шлюпки генерал-губернатора, правителей острова, английского адмирала, командиров кораблей.

В центре бухты выделялся своей нарядностью виновник торжества, линейный корабль Российского флота «Азов». Реи его мачт унизали матросы в выходной форме. Остальной экипаж во главе с офицерами в парадных мундирах и киверах выстроился на правом, парадном борту. Церемония началась съездом на «Азов» под звуки оркестров и положенных артиллерийских салютов мальтийских чиновников, флагманов и капитанов кораблей.

Красноречиво свидетельствует о начале торжества на «Азове» флагманский шканечный журнал:

«…В ¹/₄ 3 часа начальствующий эскадрой г. вице-адмирал и кавалер гр. Гейден, начальник штаба г. контр-адмирал и кавалер Лазарев 2 вышли из каюты, и по приказанию их вынесен флаг и вымпел в сопровождении экипажного адъютанта и офицера корпуса штурманов, четырех унтер-офицеров; по поставлению стола с новожалованным флагом и вымпелом на уроченное место обер-аудитор Алексеев читал грамоту на вновь пожалованный Георгиевский флаг и вымпел государем императором 12 линейному экипажу и воинский артикул из законов Петра Великого.

По окончании чтения артикулов в ¹/₂ 3 часа священник начал богослужение на освящение флага и вымпела, по освящению же оных читано клятвенное обещание, и все предстоящие генералитеты, штаб- и обер-офицеры и нижние чины произносили (его) вполголоса. По окончании присяги посланы были люди по реям и, подняв новожалованный Георгиевский флаг, прокричали три раза «ура», (после чего) салютовали от нас из всех орудий, а с прочих судов нашей эскадры по 21 выстрелу».

Медленным, торжественным движением начал подниматься на гафеле кормовой Георгиевской флаг. Легкий ветерок нежно и бережно расправлял его шелковую ткань с Андреевским перекрестием и алым символом Святого Георгия посредине. «500 пушечных выстрелов раздирали воздух громом великолепного салюта, — описывал дальнейшее очевидец, — корпуса кораблей и вскорости самые реи потонули в облаках белого дыма; люди, бывшие на бом-брам-реях, казались в самом деле висящими в облаках; десять тысяч раз эхо Валлетты и Коттореро повторяло раскаты пушечного грома. Затем последовала мертвая тишина, покуда батареи Сент-Эльпо и всех крепостных линий Мальты вместе с пушками английских судов не заплатили в свою очередь долг почтения. Весь народ был в высшей степени в восторге; махание платками, радостные крики тысяч придали еще более торжества этому празднику.

Снова заговорили пушки корабля «Азов» в знак признательности за честь… потом звуки победной музыки нескольких военных хоров последовали за ревом пушек. Никогда не забуду я этой сцены…»

В те дни, когда у Мальты пушки салютовали новоявленному кораблю-герою России, над Балканами и Черным морем горизонт заволокло грозовыми тучами. Вот-вот ждали громовых раскатов и полыхающих зарниц военных схваток.

Кровоточил рубец Наварина на теле Османской империи. Не могла смириться Порта с унижением и бессилием в противостоянии с извечным врагом. Россия в ее глазах была зачинщицей восстания греков. И в самом деле, Ипсиланти создал первый отряд повстанцев в России. Русская эскадра стала боевым ядром армады, расколотившей в пух и прах турецко-египетский флот. Надо было срочно восстанавливать сильно пошатнувшийся престиж на Балканах.

Прошел месяц-другой после Наварина, и султан показал себя. Для этого вовсе не нужно открывать военных действий. Сначала он разорвал все прежние договора с Россией и призвал всех мусульман к «священной войне». Потом попросту закрыл Босфор и Дарданеллы для русских судов. Задерживал и изымал все грузы у русских купцов. Склады в Одессе, Тавриде, Азове ломились от русской пшеницы, торговые люди, а вместе с ними и помещики терпели страшные убытки. В Константинополе фанатики избивали русских, громили торговые лавки. Немало россиян оказалось в Семибашенном замке.

В середине апреля 1828 года Николай I обнародовал манифест о войне с Турцией. Спустя месяц армия без особого сопротивления заняла Молдавию и Валахию. У предгорий Балкан начались неприятности. Так или иначе этот первый поход армии под рукой Николая I проявил во всей полноте царственный плац-парадный стиль нового императора.

Сказалось многое другое. И необученность солдат военному делу, и бездарность Витгенштейна и подобных ему генералов, солдаты частенько голодали, интенданты, как всегда, воровали.

Достаточно метко подметил характерную черту Николая I его современник Александр Герцен: «…для Николая шагистика была главным в военном деле». В конце концов эта дорога приведет царя к закономерному финалу его жизни — позору Крымской войны.

Кампания следующего, 1829 года была более успешной. Наконец-то пала неприступная крепость Шумлы, и армия, наступая вдоль побережья, овладела Адрианополем. До турецкой столицы оставалось шестьдесят километров…

Надо сказать, что в этой войне всюду, где армии помогал Черноморский флот, она успешно била турок с самого начала 1828 года.

Черноморская эскадра принесла и первую ощутимую победу. Месяца хватило морякам, чтобы овладеть сильнейшей крепостью Анапой, форпостом турок на Тамани. Кубань получила выход к Черному морю. Правда, здесь произошел инцидент. Не поделили лавры победителей два командира. Главный командир флота адмирал Алексей Грейг и генерал-адъютант, начальник Морского штаба, новоиспеченный контр-адмирал Александр Меншиков. Первый командовал под Анапой Черноморской эскадрой, второй, выдвинувшийся при Николае, прежде не имевший никакого понятия о флоте, руководил десантом, осадившим Анапу…

После взятия Анапы Черноморская эскадра направилась на запад, помогать армии. Сначала принудили к сдаче крепость Констанцу. После того два месяца корабли бомбардировали сильную крепость Варну. И она покорилась. На суше армейцам помогал десант морского гвардейского экипажа контр-адмирала Ф. Беллинсгаузена.

Кампания 1829 года началась с удачи — захвата отрядом кораблей контр-адмирала Кумани крепости Сизополь у входа в Бургасский залив. Вдоль Румелийского побережья постоянно крейсировали фрегаты, бриги, катера, не пропуская турецкие суда с десантами и оружием, захватывали их в плен, жгли, топили. В начале мая отряд капитана 1-го ранга И. Скаловского обстрелял береговую батарею на мысе Баба.

Вдалеке в заливе стояли на якоре линейный корабль, транспорт, более десятка мелких судов. Рано утром отряд матросов-охотников под командой мичмана Трескина на шлюпке пробрался в залив. Под огнем с берега шлюпка приткнулась к линейному кораблю. Матросы приколотили к его борту пеньковые кранцы, облитые смолой, и подожгли.

Турецкий корабль вспыхнул, запалил стоявшие рядом суда, и вскоре все они сгорели дотла.