Расстегнув лифчик, она скинула его.

– Мне нужно попробовать эти прелестные маленькие соски. – Перевернув её на спину, Джексон втянул один сосок в рот. Холодные простыни были под ней, горячий мужчина на ней. – Упрись ногами в кровать и опусти колени.

Она с трепетом повиновалась. Её пальцы запутались в его волосах, призывая действовать, хотя Ли'Ес была совершенно открыта ему, уязвима и в его власти.

– Такие милые. Такие сладкие. – Джексон начал сосать сильнее, скользя пальцами вниз по её животу, через маленький треугольник волос, и погружая их глубоко... ещё глубже... – Я никогда не отпущу тебя. Не могу. Я желаю тебя больше, чем кого-либо ещё. Кому-то, вероятно, стоит посадить меня под замок, потому что я превратился в твоего упорного преследователя. Я убью любого, кто посмеет причинить тебе боль.

– Джексон! – Она просила большего, и он охотно предоставил ей это, входя в неё ещё одним пальцем. Ли'Ес знала, что он всегда даст ей больше. Предоставит всё, чего бы она не пожелала. "И я сделаю для него тоже самое".

Сердце бешено забилось, а перед глазами замерцали звёзды, напоминая ей об ударе Мии. Только в этот раз удар был желанием и намного более сильным. Сила была всепоглощающей. Добро против зла, нравственность против порочности, так как она точно умрёт, если не кончит. Точно станет ещё сильнее зависеть от Джексона.

– Такая влажная и горячая. Готова для меня, малышка?

– Да. – Да, да, да.

Его пальцы покинули её, и она выкрикнула от потери.

Без него Ли'Ес была пустой, обделённой. Как она так долго существовала без него? Никогда снова. Она хотела быть с ним столько, сколько будет жить. Несмотря на боль и наказание. Сколько дней ей осталось? Недель? Плевать. Даже вечности было бы недостаточно.

– Быстрее!

– Как жёстко ты можешь принять меня?

– Так жёстко, как ты только можешь меня взять.

Долю секунды спустя он ворвался в Мишку полностью, растягивая её, наполняя. Её бёдра приподнялись ему навстречу, из-за чего его член проник ещё глубже.

– Чёрт, – произнёс Джексон, выходя из неё только для того, чтобы войти снова. Пот стекал по его телу, капая на неё. Серебристые глаза Джексона сверкали.

Её колени сильнее сжали его, ногти до крови впились в спину.

– Ты не оставишь меня снова, – произнёс он сквозь сжатые зубы. От силы, с которой он предъявлял на неё права, тряслась кровать. – Скажи это.

– Не оставлю. – "За исключением смерти", – поклялась она.

– Хорошая девочка. – Головка члена Джексона давила как раз туда, куда нужно, с каждым его толчком. Этот мужчина был создан для Мишки. Они были идеально совместимы. – Ты моя.

– Твоя. – Это было и будет правдой, чтобы не произошло. – Джексон, о, Боже, Джексон. – Он врезался в неё снова и снова.

– Я возьму тебя всеми способами, которые только можно вообразить. Сотру воспоминания о ком-либо ещё.

Она мотала головой из стороны в сторону. В любой момент...

– Подними руки.

Как только она повиновалась, её спина прогнулась сама по себе, и Джексон, наклонившись, втянул сосок Ли'Ес в рот. Освобождение пронзило её так же яростно, как и Джексон, посылая по телу всё новые и новые волны удовольствия.

Поймав её губы своими, Джексон глотал её крики. Внутренние стенки Мишки сжимали его; её язык сражался с языком Джексона. А затем Джексон тоже достиг оргазма, и настала её очередь глотать его рёв.

***

Они долгое время лежали в тишине, их сердцебиения успокаивались, кожа охлаждалась, тела были слишком удовлетворёнными, чтобы двигаться. "Хотя Мишка пыталась откатиться от меня пару раз", – подумал Джексон. И каждый чёртов раз он притягивал её обратно к себе. Джексон имел в виду то, что сказал: он её не отпустит.

Ему никогда не нравилось обнимать женщину после секса. Им хотелось говорить. И говорить, и говорить. Хотелось делиться с ним своими чувствами и выслушивать его. Чёртов город кошмаров.

Однако с Мишкой объятья были почти так же хороши, как и секс. Почти. Она была расслабленной, нежной и податливой, чувствовала себя непринуждённо. Ему хотелось рассказать ей о своих чувствах и выслушать её. С самого начала хотелось. Понимал ли он, почему? Нет. Волновало ли его это? Снова нет. Возможно, он вел себя сейчас как девчонка (возможно? Ха!), но зато он был довольной девчонкой, так что и на это ему было плевать.

– Показать тебе дом Нолана изнутри? – спросила она сонно.

– Не хочу вылезать из кровати до утра.

– Тебе и не нужно.

Он в недоумении повернул голову в её сторону. Мишка подперла румяную щёчку рукой, удерживаясь на локтях. Её длинные ресницы отбрасывали тени. Боже, она была прекрасна.

Её разноцветные пряди беспорядочно рассыпались по его груди. Джексон отвёл несколько из них от её рта и убрал за ухо.

– В смысле?

Улыбнувшись, Мишка подняла лифчик свободной рукой.

– Камера.

Джексон рассмеялся, несмотря на то, что от этой информации кружилась голова. Улыбка Мишки была настолько беззаботной и искренней, что озаряла всё лицо.

– Так у тебя всё-таки была камера.

– Да, но тебя я не фотографировала.

– Дерьмо, – произнёс он, всё ещё ухмыляясь и качая головой. – Даже не подумал бы. Ты более крутой агент, чем я.

– Нет, просто у меня правильные приспособления. – Её улыбка стала шире. – Камера в центре лифчика, именно поэтому на платье такой большой вырез. Чтобы мужчины пялились на мою грудь, и камера могла запечатлеть структуру их глаз для сканирования сетчатки. Если понадобится.

Джексон провёл рукой по лицу. Невозможно представить, как он бы выглядел, если бы камера была включена.

– Давай посмотрим, что там у тебя.

– Фоток не очень много. – Отодвинувшись от него, она опустила лифчик на кровать и сосредоточенно повернула его косточки, из-за чего вокруг её рта появились линии.

Она была очаровательна, когда фокусировалась на чём-то.

Как и с любой голографической камерой, над объективом появился голубой экран.

– Ладно, – произнесла Мишка. – Вот прихожая Нолана.

Она была вполне нормальной, просторная и в ней стояла кованая скамейка, хотя на стенах висели семейные портреты. На которых были изображены люди. Джексон нахмурился.

– Это точно квартира Нолана?

– Квартира принадлежала одной из жертв, – объяснила Мишка.

– Она не одна из тех, кого я знаю, потому что этого адреса нет в моих документах.

– Нет. Эстап скрыл личность этой и ещё нескольких женщин.

– Ублюдок, – ответил он, имея в виду и Нолана и Эстапа.

– Ага.

– Нолан убил её?

– Говорит, что нет.

Джексон выгнул бровь.

– И ты ему веришь?

Пожав плечами, она снова нажала на косточку.

– Я ещё не решила, доверять ему или нет. – Появилась следующая фотография. – Ладно, вот гостиная.

Джексон изучил коричневую софу из син-кожи, такого же цвета диванчик на двоих, бетонный пол, на котором лежал красно-оранжевый коврик.

– Выглядит уютно.

– Ага.

Внезапно загудел телефон. Он узнал вибрацию, значит, телефон был его, а не Мишки. Джексон хмуро посмотрел на ковёр, где лежали его штаны. Вибрация раздалась снова.

– Даллас, наверное. Или Миа.

Мишка напряглась, и ему не нужно было гадать, что за мысли мелькали в её голове. Друзья хотели, чтобы он её бросил. Посадил под замок. Или ещё что-нибудь.

– Я перезвоню. – Скоро он поговорит с ними насчёт того, как нужно обращаться с его женщиной. Мишка была на первом месте. Так и должно быть. Этого он и хотел. Хотел, чтобы она им понравилась, но если они не смогут её принять, он... он не знал, что сделает.

Расслабившись, Мишка снова повернула косточку.

– Спальня.

Джексон увидел двуспальную кровать с ярко-красным одеялом, светло-бежевый туалетный столик и комод, на котором были нарисованы цветы и лианы.

– Почему гипсовая шпатлёвка на стене неровная?