Как и каждый раз, когда его спрашивали, сработали пятнадцать лет практических заданий и год обучения. "Всегда всё отрицай: из-за одной крохотной детали всё может провалиться".

– Понятия не имею, о чём ты говоришь.

Так.

Тяжёлая пауза.

– Интересно, вспомнишь ли ты, если я отрежу одно из твоих яичек и заставлю тебя смотреть, как Томас его съедает? – несмотря на жестокость вопроса, она задала его с ангельской нежностью. Одна из её бровей изогнулась, пока она ждала его ответа.

– Ой. – "Сколько раз она уже проделывала эту операцию?" – Нет, боюсь, это не восстановит мою память. Как её можно восстановить? Я ведь ничего не знаю. – Тик.

– Разве плохо, что я надеялась на твою открытость? – она не стала дожидаться ответа. – Томас, будь добр, подай мне Дамокл.

– Ммм, отличный выбор. – Весело произнёс чужой. Несколько секунд спустя раздался свист металла о синтетическую кожу, и ухмыляющийся Томас затопал в сторону Мари.

Теперь Джексон приподнял бровь. Или скорее попытался. Большинство его лицевых мышц онемели. Он надеялся, что выглядел заинтересованным, а не испуганным.

– Дамокл? Ты даешь имя своему оружию?

– А ты разве нет? – удивлённо спросила она, схватив меч за рукоятку так, что он мог видеть, как острая изогнутая сталь освещается единственной лампочкой, висящей под потолком.

Ну, по крайней мере, меч, от которого доносился металлический аромат, не был ржавым.

– Нет, – ответил он. – Никогда этого не делал.

– Досадно, ведь оружие может быть твоим лучшим другом.

– Или худшим врагом.

Она постучала по его носу пальцем свободной руки, той, которая была неприкрытой. Тёплой.

– Если бы ты был вооружен, когда тебя похитили, то, возможно, смог бы спастись. Так что лучшим другом.

От терпеливого осуждения в её голосе, он рассмеялся.

– Поверь мне, этот урок я уже выучил.

– К сожалению, ты слишком поздно это сделал.

Тик-так. Тик-так. По какой-то причине все эмоции оставили его. Сейчас он должен бояться больше, чем когда-либо боялся. Он должен дрожать, мочиться в штаны, должен хоть что-то делать. Однако единственной эмоцией, которую он испытывал, было необычное чувство облегчения.

Избиения наконец-то прекратятся. Изнасилования не будет. И, возможно, в загробной жизни он встретит ангела, который будет выглядеть так же, как Мари. Только, конечно, без склонности к убийству.

"Когда ты успел стать такой девчонкой? Борись с этим! Борись с ней".

– Я даю тебе последний шанс рассказать мне то, что я хочу знать, – сказала она, прижимая холодное лезвие к его шее.

Прошла одна секунда. Другая. Когда он продолжил сохранять молчание, она надавила на меч, и по его шее скатилась капля крови. К счастью, тиканье не возобновилось. Хотя это было странно, так как сейчас, скорее всего, он проживал свои последние мгновения на Земле.

Женщина сильнее прижала оружие к его шее.

Он никак не отреагировал на острую боль: чёрт, да этот маленький порез был ничем в сравнении с теми вещами, которые ему уже пришлось вытерпеть. Медленно опуская руку, женщина вела лезвием по его голой груди, разрезая кожу. Достигнув пупка, она сделала тончайшие порезы вокруг него, после чего опустила лезвие ниже и остановилась прямо между его ног, прикрытых джинсами.

Томас, остававшийся в стороне, радостно рассмеялся. У него, вероятно, был стояк.

"Боже, как же я ненавижу то, что это доставляет ему удовольствие". Джексон проглотил внезапно появившийся гнев. Облегчение он больше не испытывал.

Его рефлекс борьбы вызвался к жизни, смешиваясь с гневом и противостоя нужде к прекращению мук. По его груди полился пот.

– Ну? – побуждала Мари. Кончик лезвия надавил на его джинсы и остановился между его яичками. – Хочешь что-нибудь сказать?

Готовность примириться с утратой победило. Без него, эти люди не смогут найти Шонов. И если они не отыщут их, то не смогут использовать в качестве оружия против людей, или то, что они планировали.

Джексон закрыл глаза и мысленно попрощался с одной из любимых частей тела. "Я люблю вас, ребята. Нам было хорошо вместе".

– Последний шанс, Джексон.

Он поднял глаза и решительно столкнулся взглядом с Мари.

– Я же сказал тебе. Понятия не имею, о чём ты говоришь.

Её сочные губы приподнялись в изысканной улыбке, которая осветила всё её лицо. В этот момент она была идеальным сочетанием добра и зла, невинности и порочности. Его предательское сердце ёкнуло, оценивая её.

Зубы Мари были ровными и белыми, и между ними выглядывал розовый кончик её языка, как если бы она покусывала его.

– Этот ответ только что спас тебе жизнь, – произнесла Мари, после чего, резко дёрнув рукой в сторону, проткнула лезвием живот Томаса.

Кровь брызнула на лицо Джексона, когда Мари задвигала клинком туда-сюда. Иной дернулся и задохнулся от болезненного удара. Джексон мог только наблюдать, панически испуганный и крайне удивленный. Тот смертельный удар предназначался ему. Разве нет?

Улыбка Мари стала мрачной, смертельной, когда она встала на колени, повернула запястье и загнала лезвие еще глубже, разрезая каждый орган, до которого смогла добраться.

– Наслаждайся, черт возьми, ты, больной трахальщик. Ты даже не представляешь, как давно я хотела сделать это.

Томас рухнул бесполезной кучей и забился в предсмертных конвульсиях, а все, что Джексон мог делать, это смотреть на него и удивляться, какого черта здесь происходит.

Переводчики: Eddie_10, Shottik, Ekadanilova

Редактор: natali1875

Глава 2

Мишка Ли'Ес, она же Мари, засунула руки в карманы штанов мёртвого чужого в поисках ключа от оков Джексона.

Томас смертельно боялся сканеров, используемых для идентификации личности, которые понадобились бы, чтобы открыть и закрыть хорошую пару лазерных наручников, потому что, теоретически, агенты из А.У.Ч могли уловить сигнал и выследить его. Не то чтобы подобное когда-либо происходило.

Как бы то ни было, страхи являлись всеобщими, необоснованными и совершенно неконтролируемыми. Обычно она постоянно жаловалась на отсутствие технологии и практически умоляла Томаса попробовать.

Однако сегодня Ли'Ес была благодарна за то, что он продолжал отказываться, так как это спасло чёртову уйму времени: вместо того, чтобы выводить проводку из строя, травмируя и себя и Джексона, ей нужно было просто вставить в замочную скважину кусок металла и повернуть запястье.

Как только её пальцы нащупали ключ, она вытащила его и поспешила к агенту, которого ей было поручено спасти. Или убить. Всё зависело от того, способен ли он хранить молчание.

Как ни странно, свой рот мужчина держал на замке. Она ожидала, что он расколется, как только она приставит лезвие к его члену, однако он не сделал этого, и теперь она его спасёт.

"Интересно, что он знает? Какие тайны скрываются в его голове?" Должно быть, драгоценные, возможно, даже изменяющие жизнь, иначе её не выдернули бы с другой работы только для того, чтобы вытащить его из клетки.

– Идти сможешь? – спросила она его.

– Ты кто?

Слова мужчины были настолько невнятными, что она едва их понимала, и от него исходили волны гнева, смятения и неуверенности.

– Я – твой новый лучший друг, милый. – Через несколько секунд она уже освободила запястья и лодыжки Джексона и тянула его в вертикальное положение. – Меня отправил твой босс. – Ну, типа того.

Мужчина зашипел от боли и быстро согнул одну ногу в колене, приподняв её над полом.

– Сломана, – пробормотал он.

Она опустила взгляд... ещё опустила – чёрт, а он высокий – и, наконец, увидела лодыжку, о которой шла речь. Верно, сломана. Можно даже сказать разрушена.

Это усложнит её задачу.

– Значит, придётся нести тебя на руках? – Слова были вызовом, предназначенным для того, чтобы подстрекать его даже к прыжку, если потребуется.