Демкин и в библиотеку записался, но толку из этого для себя не извлек. Про космос нашел только стихи, да и то — непонятные какие-то, будто по пьянке их писали.

Было замечено, что и поведение Демкина коренным образом изменилось. Опрятный стал какой-то, деликатный. Выкорчевал из личного словаря привычные для скотного двора матерные слова. Даже управляющий отделением, мужчина сочный и крикливый, стал не то что робеть, но явно сдерживаться в общении с ним.

Ближе к осени Демкина, впервые за много лет работы, премировали. Отличился на ремонте коровника. Премию — конверт, на котором простым карандашом было обозначено: «Демкин А. П. 15 руб.», — вручили ему в пятницу, при всем честном народе. Жена, Лидия, хотя уже и знала, что мужу будут вручать премию, чуть не сгорела от счастья. Демкин спустился со сцены, сел рядом и сунул ей конверт. Он знал, что теперь эти конверты посыпятся на него, как густые осенние листья. Но не радовался почему-то. Он жил тем, что и в голову не могло прийти односельчанам, погрязшим в суете и мелких заботах.

После торжественной части на сцену заступил лектор из города. Культурный, хорошо одетый немолодой человек с выпуклым брюшком. Он также поздравил передовиков производства, подчеркнул их важную роль в развитии экономики страны и перешел к международной политике. Демкин слушал его с большим вниманием, досадуя на тех, кто шумновато пробирался к выходу. Ему сразу показалось, что лектор этот — не из простых. Что ему доступно кое-что и поважнее международной политики. Как подступиться к нему?

Лидия тайком позевывала, но сидела чинно, с простодушным, доверчивым лицом. И лектор, возбужденно поясняя только что сказанное различными примерами, взглядом своих темных выпуклых глаз обращался как бы к ней одной.

— Ты что, Леш!.. — озаботилась Лидия.

— Ты иди, иди! — Демкин немного нервничал. — Мне надо… с лектором немного потолковать.

Случись такое раньше, Лидия вытряхнула бы из мужа такую дурость, но теперь, осчастливленная переменой в своей жизни, только кивнула слегка — полувопросительно-полупонимающе.

Демкин перехватил лектора на сцене. Тот деловито Приводил в порядок кипу бумаг.

— Слушаю вас! — затылком, что ли, обнаружил он притихшего за спиной Демкина. Демкин осторожно выступил вперед и еле слышно поздоровался.

— Да-да… Я вас слушаю.

— Я насчет… Как это… Ну эти! — Демкин ткнул ручкой в потолок и чуть подержал вверху руку — пока лектор не обратил на него растерянный взгляд. — Не прилетали больше?

— Кого вы имеете в виду?..

Демкин покраснел. Нескладно начал, невразумительно.

— Я это… — мысли Демкина наскакивали одна на другую. — В одном журнале прочитал, как они прилетали. Эти! Из космоса. Мужика еще на Луну свозили. Не прилетали больше? — криво улыбнулся Демкин, глядя, как невозмутимо завязывает солидный лектор свою папочку.

— Честно? — вдруг громко спросил лектор, выпрямившись всем телом и тяжело положив руку на папку.

— Ну… — Демкин, притаившись сердцем, притянуто смотрел в уверенные выпуклые глаза.

— Чушь!

Демкин будто приковался к сцене, глядя, как уходит от него этот солидный, с начальственной походкой, человек.

Демкин шел домой понурившись. Он страдал, переживая вновь и вновь короткую беседу с лектором. Ему казалось, что он проделал огромную, очень сложную какую-то работу, а ее не приняли, опозорили. В душе стало пусто, загуляли холодные сквозняки. «Выпить, что ли?!» — подумал Демкин и тут же почувствовал, что обязательно сегодня напьется. Потребовалось организму. Он непроизвольно прибавил шагу.

Лидия ждала его у калитки.

— Поговорили, Леш? — в голосе ее — интерес и уважительное доверие, смешанное с потаенной, смущенной горделивостью.

— Поговорили… — Демкин впервые в жизни стеснялся попросить у жены денег.

— Вечер-то… — Лидия будто тоже стеснялась чего-то. — Звезды как высыпали…

Демкин поднял голову. В чистом, еще светлом небе искрились близкие живые существа.

Лидия присела на пенек, зябко поджала под живот руки с конвертом.

— Знаешь, Леш… Я еще девчонкой была… Ты не смейся, ладно? На сенокосе ночевали. Вот так смотрела, смотрела… Потом как туман какой нашел! Не веришь?! И что-то вроде спускается, спускается… Черное, большое. Хочу закричать, а не могу. Страхом перехватило.

Демкин быстро повернулся к жене.

— Правда?! — спросил сильным шепотом.

— Ну…

— А потом?! — Демкин посунулся вперед.

— Низко-низко… Над поляной проплыло, будто выглядывало что. И — опять вверх. Прояснело… Гляжу — звездочка по небу. Чирк! Красная. И яркая-яркая!

— Прилетали!.. — прошершавил Демкин пересохшим языком. У него, чего раньше просто так не случалось, внезапно закружилась голова. Постоял, приходя в себя. И вдруг крутнулся волчком, подскочил к жене, стиснул, затормошил ненормально возбужденно.

— А он — чушь!.. Гад лупоглазый… Я Сереге сразу поверил! Сердце-то чует… Скрыть захотели! А, Лидусь!? От нас-то… Не скро-оешь! Ну не-ет! Доищемся!

Жена застенчиво смеялась, не понимая ничего, но и не стремясь высвободиться из его объятий.