Да нет, Сэм не против: Дом все равно живет сам по себе, просто… просто хотелось бы знать, что именно имеет в виду доктор Мазель, какие изменения?
Мазель помолчал, наморщив лоб и что-то соображая. Потом, как-то стыдливо скосив глаза, сказал, что в первую очередь нужно устроить Похоронный Зал.
Сэм с облегчением вздохнул. Он-то боялся, что речь пойдет о оборудовании квартир, пробивании окон и еще чем-то таком, что наделало бы дыр в хрупкой оболочке Дома и тогда, через некоторое время, его «Лабиринт» превратился бы в зимний сад для скучающих и нелюбопытных жильцов, а в «Белый круг» и впрямь налили бы воду.
Конечно, он согласен на такие добавления, да и новых людей примут здесь с удовольствием, почему же нет. Если никак не будет изменена сама идея Дома, то остальное не так уж и важно. «Похоронный Зал»...
- Ну вот и отлично.- Мазель, тоже с облегчением, потер руки. - Кроме того, вы, Сэм, совершите благое дело, я бы сказал, Великое Благое Дело. Наша организация, я просто не хотел останавливаться на этом вначале, - в ней тоже никакой таинственности нет, к сожалению, даже наоборот, так вот: это даже и не организация, это, скорее, клуб. А я являюсь одним из его учредителей. Принимают к нам только очень и очень богатых людей, поверьте мне. Ежегодный членский взнос составляет не менее пяти миллионов.
Он ожидал, что Сэм как-то отреагирует на названную сумму, но тот только покивал головой. Тогда доктор Мазель с нарастающим воодушевлением объяснил, что членство в клубе определяют не только деньги, но и другие важные параметры. Но это не главное. Все пятнадцать членов его клуба давно уже искали что-либо необычное, потому как устали от всех доступных им прежде удовольствий и развлечений. В то же время, все члены клуба - взрослые и умные люди и прекрасно понимают разницу между аттракционом, пусть и очень занятным, и той возможностью жить в другой реальности, которую дает им этот Дом. Именно поэтому, получив соответствующую информацию, все были восхищены идеей и поручили ему, доктору Мазелю, провести соответствующие переговоры и подготовить все необходимое для вселения в Дом членов клуба. Конечно, его можно было бы купить за сравнительный бесценок, стоит только дать Сэму разориться, но... Именно он, Мазель, настоял на том, чтобы здесь ничего и никого не трогали, потому что вместе с Сэмом и остальными обитателями исчезнет то самое... Ну, в общем, то, из-за чего этот дом так ценен клубу. С финансовой же стороны... Пусть Сэм не беспокоится: в дело будут сразу же вложены такие капиталы, что волноваться уже не надо будет никогда. Никогда. Великолепно, не так ли?
Сэм уже не очень слушал милого доктора. Все складывалось и впрямь неплохо. Только вот получалось, что и его, Сэма, покупают вместе с его Домом. Более никаких подробностей о таинственном клубе Мазель ему не выдавал, но уже услышанное заставило его задуматься о том, каким привлекательным его Дом может оказаться для многих и многих. Но будут ли они, эти люди, теми самыми, кто нужен Дому? Сам он подбирал жильцов только в начале, да и то это были специальные люди, актеры, привыкшие ко множеству реальностей и легко освоившиеся в Доме. Из случайно попавших в Дом задерживались только те, кому это было необходимо, и кого принимал Дом. Для них Дом был, наверное, чем-то вроде монастыря. Конечно, очень своеобразного монастыря. А тут - скучающие миллионеры... Впрочем, увидим.
Через несколько дней Сэм подписывал бумаги. Дом переходил в собственность клуба, названия которого Сэм в бумагах не нашел, да и не старался. Подписывал все, что ему подкладывали, почти не вникая. Заметил только, что на бумагах этого клуба стоит непонятная эмблема – что-то вроде паука, разделенного пополам. Сэм убрал руку с авторучкой и поднес бумагу ближе к глазам. Его поверенный и Мазель переглянулись. Паук оказался не пауком, а крабом, и через разделенные половинки шла наискосок лента с каким-то латинским девизом. Впрочем, какая разница? Сэм подписал все. В заключение Мазель торжественно пожал ему руку и попросил называть его Марком.
Новые жильцы действительно ничего не изменили в Доме. Ну или почти ничего. Сам доктор Мазель представил Сэму всех членов клуба, но имен Сэм не запомнил; запомнил только, что среди них было четыре женщины: три молодящиеся и некрасивые, взволнованно-оживленные и одна по-настоящему молодая, очень бледная и очень печальная, с неестественно черными, как показалось Сэму, длинными волосами. Она держалась чуть в стороне от остальной компании.
Мужчины были разного возраста, но что-то в их манерах и глазах объединяло их как униформа. Может быть деньги, подумал тогда Сэм. Но вели они себя совсем не заносчиво. Наоборот, стоя со своими саквояжами в тесном кабинете, они выглядели скорее просителями, чем хозяевами. Сэму даже стало неловко, он заторопился, предложил всем устраиваться и побыстрее ушел к себе.
Спустя время, может быть месяц или два - кто здесь считал время? - Сэм решил выйти на свою обычную прогулку и посмотреть, почувствовать, изменилось ли что-нибудь в Доме. Вроде бы ничего. А зачем им нужен Похоронный Зал? - подумал вдруг Сэм. Смерть или, по крайней мере, связанные с ней ритуалы не совсем увязывались с реальностями Дома, но, с другой стороны, каждый имеет право на свою реальность. Бессмертие, в конце концов, - вечная мечта человека. И потому-то смерть часто сопровождается таинственным обрядом – довольно жалкая попытка уверить себя, что мы причастны к самому явлению и, следовательно, в какой-то мере можем управлять им.
Задумавшись, Сэм шел вперед и сам не заметил, как оказался в той части Дома, которую раньше старался избегать. Здесь обитали самые темные и непонятные Сэму реальности. Средневековая мистическая мрачность, агрессивность, с которой здесь встречали пришельцев, очень не нравилась ему. Однажды, когда он вот так же шел по этому сводчатому коридору, из мрака перед ним возник огромный косоглазый мужик в кожаных штанах и загородил дорогу. Кожаные манжеты закрывали его руки от кистей до локтя; голый, измазанный сажей торс со вздутыми грудными мышцами блестел от пота. Он ухватил Сэма за плечо и втолкнул в какую-то крохотную и сырую каморку. Потом расплылся небритым лицом в кривой улыбке и пробормотав: «Выкуп за тобой, сука!», захлопнул тяжелую дверь.
Сэм не был пришельцем в Доме, он не испугался. Лег на холодный каменный пол, положил руку на шершавую стену и, в полной темноте, принялся осознавать происходящее, подчиняться новой для него реальности. Лежал он долго, пока не услышал громкие голоса, лязг и, кажется, шум драки.
Дверь отворилась, и Сэма довольно бесцеремонно вытащили наружу. В свете факелов он увидел расслабленно прислонившегося к стене Шутника. Шутник улыбался совершенно безмятежно, но его нога в странной туфле с загнутым носком стояла на горле того самого косоглазого здоровяка. Тот бурно дышал, однако не делал попыток вырваться и даже глаз на Шутника не поднимал, скосив их в сторону, как человек, боящийся увидеть ужасное. Рядом, держа факела, стояли двое в кожаных безрукавках и тоже старательно отводили глаза от прислонившейся к стене фигуры с перекошенными плечами. Сэм удивился непонятной власти Шутника. Ведь Шутник не был здесь главным, он вообще жил в подвале. Но расспрашивать не стал, а поблагодарил и ушел. Дойдя до поворота, он обернулся и увидел, что Шутник так и стоит, держа ногу на горле поверженного.
С тех пор Сэм ни разу не забредал в эту часть Дома. Не виделся он и с Шутником. Сэму казалось, что стоит ему встретиться с этим обитателем подвала, как тот обязательно начнет рассказывать о его, Сэма спасении, и тогда выяснится что же происходит в Доме, а Сэму совсем не хотелось этого знать. Он подумал, что, укрывшись в Доме и невольно вызвав к жизни все эти реальности, он теперь укрывается и от них, движимых неподвластными ему законами.
Сейчас он устыдился своей трусости и пошел по мрачному коридору, зябко ожидая за каждым поворотом столкновения с нехорошим. Сэм невольно ускорил шаг, но пока коридор был пуст.
