Другие, занимаясь Иисусовой молитвой, хотят немедленно ощутить ее духовное действие, хотят наслаждаться ею, не поняв, что наслаждению, которое подает один Бог, должно предшествовать истинное покаяние. Надо поплакать долго и горько прежде, нежели явится в душе духовное действие, которое — благодать, которое, повторяю, подает Един Бог в известное Ему время. Надо прежде доказать верность свою Богу постоянством и терпением в молитвенном подвиге, усмотрением и отсечением всех страстей в самых мелочных действиях и отраслях их.

Непрелестный образ упражнения Иисусовой молитвой состоит в тихом произношении ее устами или умом, непременно при внимании и с чувством покаяния. Дьявол не терпит благоухания покаяния; от той души, которая издает из себя это благоухание, он бежит прочь с прелестями своими. Проходимая таким образом Иисусова молитва — превосходное оружие против всех страстей, превосходное занятие для ума во время рукоделия, путешествия и в других случаях, когда нельзя заняться чтением и псалмопением. Таковое упражнение молитвой Иисусовой приличествует всем вообще христианам, как жительствующим в монастырях, так и жительствующим посреди мира. Стремление же к открытию сердечного духовного действия приличествует наиболее, почти единственно, инокам, — и то познавшим подробно борение со страстями, при удобствах, доставляемых местом и прочими обстоятельствами. 6. 248–249

(См. МОЛИТВА ИИСУСОВА — СПОСОБ, ПОСТЕПЕННОСТЬ).

«Святой и пренебесный огнь, — говорит святой Иоанн Лествичник, — одних опаляет по причине недостаточной чистоты их; других, напротив того, просвещает, как достигших совершенства. Один и тот же огнь называется и огнем поядающим и светом просвещающим. По этой причине одни исходят от молитвы своей, как бы из жарко натопленной бани, ощущая некоторое облегчение от скверны и вещественности; другие же выходят просвещенные светом и одеянными в сугубую одежду смирения и радования. Те же, которые после молитвы своей не ощущают ни которого из этих двух действий, молятся еще телесно, а не духовно». Духовной молитвой названа здесь молитва, движимая Божественной благодатью, а телесной молитвой — молитва, совершаемая человеком при собственном усилии, без явного содействия благодати. Необходима второго рода молитва, как утверждает тот же Иоанн Лествичник, чтобы дарована была в свое время молитва благодатная. Чем же ознаменовывает свое пришествие молитва благодатная? Она ознаменовывает свое пришествие плачем вышеестественным, — и входит человек во врата святилища Божия, своего сердца, во исповедании неизреченном. 2. 275–276

«Как невозможно видеть лице свое в возмущенной воде, так невозможно и душе, если она не очистится от чуждых помышлений, достичь духовной молитвы» (изречение старцев).

Духовною молитвою называется молитва благодатная, когда ум, по причине чистоты своей и всецелого устремления к Богу; сподобится соединиться Святому Духу и вступить под водительство Святого Духа. 7. 366

Многие великие отцы во всю жизнь свою упражнялись устной и гласной молитвой и при том обиловали дарованиями Духа. Причиной такого преуспеяния их было то, что у них с гласом и устами были соединены ум, сердце, вся душа и все тело; они произносили молитву от всей души, от всей крепости своей, из всего существования своего, из всего человека. Так преподобный Симеон Дивногорец прочитывал в продолжение ночи всю Псалтырь. Святой Исаак Сирский упоминает о некотором блаженном старце, занимавшемся молитвенным чтением псалмов, которому попускалось ощущать чтение только в продолжение одной «ела вы», после чего Божественное утешение овладевало им с такой силой, что он пребывал по целым дням в священном исступлении, не ощущая ни времени, ни себя. Преподобный Сергий Радонежский во время чтения акафиста был посещен Божией Матерью в сопровождении апостолов Петра и Иоанна. Повествуют о преподобном Иларионе Суздальском: когда он читал в церкви акафист, то слова вылетали из уст его, как бы огненные, с необъяснимой силой и действием на предстоящих.

Устная молитва святых была одушевлена вниманием и Божественной благодатью, соединявшей разделенные грехом силы человека воедино, оттого она дышала такой сверхъестественной силой и производила такое чудное впечатление на слушателей. Святые воспевали Бога во исповедании сердечном, они пели и исповедывались Богу непоколеблемо (утренние молитвы), т. е. без рассеянности; они пели Богу разумно (Пс. 46:8). 2. 186–187

Говорит святой Синаит: «Иные, преподавая учение о молитве, предлагают ее творить устами, а другие одним умом — я предлагаю и то, и другое. Иногда ум, унывая, изнемогает творить молитву, а иногда уста; и потому должно молиться обоими: и устами, и умом. Однако должно вопиять безмолвно и несмущенно, чтобы голос не смутил чувства и внимание ума и не воспрепятствовал молитве. Ум, обыкнув в делании, преуспеет и примет от Духа силу крепко и всеми образами молиться. Тогда он не понуждается творить молитву устами и не возможет, будучи вполне удовлетворяем молитвою умною». 2. 281

Изучение наизусть Евангелия и Псалтыри необыкновенно развивает устную внимательную молитву. 1. 225

Опыт научит всякого упражняющегося в молитве, что произнесение несколько вслух молитвы Иисусовой, и вообще всех молитвословий, очень способствует к удержанию ума от расхищения развлечением. При усиленном вражеском нападении, когда ощутится ослабление произволения и омрачение ума, необходима гласная молитва. Внимательная гласная молитва есть вместе и умная и сердечная. 2. 271

(См. МОЛИТВА ГЛАСНАЯ, МОЛИТВА ИИСУСОВА — СПОСОБ).

Возвышеннейшее умное делание необыкновенно просто; нуждается, для принятия, в младенческой простоте и вере; но мы сделались так сложными, что эта–то простота и неприступна, непостижима для нас. Мы хотим быть умными, хотим оживлять свое я, не терпим самоотвержения, не хотим действовать верой. По этой причине нам нужен наставник, который бы вывел нас из нашей сложности, из нашего лукавства, из наших ухищрений, из нашего тщеславия и самомнения — в широту и простоту веры. По этой причине случается, что на поприще умного делания младенец достигает необыкновенного преуспеяния, а мудрец сбивается с пути и низвергается в мрачную пропасть прелести. 2. 256

Опасен недостаточный наставник при обучении новоначального благим нравам и первым правилам монашеского жительства; тем опаснее он для дерзающего слышать учение о великом таинстве умной молитвы, ведущей христианина к сокровенному, вместе существенному и вполне ощутительному соединению с Богом. 6. 87

(См. ДУХОВНИЧЕСТВО, МОЛИТВА ИИСУСОВА — РАЗГОРЯЧЕНИЕ).

Святой мир есть недвижение ума, рождающееся от исполнения Евангельских Заповедей, упоминаемое святым Исааком Сирским в 55‑м Слове, которое ощутили святой Григорий Богослов и святой Василий Великий и, ощутив, удалились в пустыню. Там, занявшись внутренним своим человеком и окончательно образовав его Евангелием, они соделались зрителями таинственных видений Духа. Очевидно, что недвижение ума, или непарительность (уничтожение рассеянности), стяжавается умом по соединении его с душой. Без этого он не может удержаться от парения и скитания всюду. Когда ум, действием Божественной благодати, соединится с сердцем, тогда он получает молитвенную силу, о которой говорит преподобный Григорий Синайский: «Если бы Моисей не принял от Бога жезла силы, то не поразил бы им Бог фараона и Египет: так и ум, если не будет иметь в руке молитвенной силы, то не возможет сокрушить грех и сопротивные силы». 2. 224–225

Утешая и наставляя общежительных иноков, занимающихся монастырскими послушаниями, ободряя их к усердию и тщательности в молитвенном подвиге, Лествичник говорит: «От монахов, занимающихся послушаниями, Бог не требует молитвы, вполне чистой от развлечения. Не унывай, будучи окрадываем рассеянностью! Благодушествуй и постоянно понуждай ум твой возвращаться к себе. Совершенная свобода от рассеянности — принадлежность Ангелов».