Надо знать, что всякий помысл, являющийся со свойством противоречия и противодействия судьбам Божиим, исходит от сатаны и есть его исчадие. Такой помысл, как богопротивный, должно отвергать при самом появлении его. Пример этого подал Господь. Когда Он поведал ученикам о предстоящих Ему страданиях и насильственной смерти, тогда апостол Петр, движимый состраданием по свойству ветхого человека, начат пререцати Ему, глаголя: милосерд Ты, Господи, не имать были Тебе сие. Господь отвечал Петру, обличая начало выраженной им мысли: Иди за Мною, сатано, соблазн Ми еси; яко не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая (Мф. 16:22–23). Отчего возмущается дух наш против судеб и попущений Божиих? Оттого, что мы не почтили Бога как Бога; оттого, что мы не покорились Богу как Богу; оттого, что мы не дали себе должного места пред Богом; от нашей гордости, от нашей слепоты, оттого, что падшая, поврежденная, извращенная воля наша не уничтожена и не отвергнута нами. 5. 84–86

(См. ПРОМЫСЕЛ БОЖИЙ, САМООТВЕРЖЕНИЕ).

Преподобный Пимен Великий говаривал: «Воля человеческая есть стена медная между Богом и человеком, камень, ударяющий против воли Божией. Если человек оставит ее, то и он может сказать: Богом моим прейду стену. Бог мой, непорочен путь Его (Пс. 57:30, 31). Если же о п р а в д а н и е соединится с волей, то человек развращается и погибает». Под словом «оправдание» надо разуметь признание нами деятельности по своей воле справедливой или праведной; это служит верным признаком душевного расстройства и совращения с пути спасительного. 2. 358

Своя воля ведет человека к искушениям, хотя внушения ее, по–видимому, и кажутся благими, но мы не можем видеть, к каким последствиям поведет исполнение ее.

Когда человек отречется своей воли, тогда только он может быть причастником истинной молитвы, которая есть соединение человека с Богом. Сего соединения невозможно достичь без отречения от своей воли, своей правды, своего разума. 6. 841

(См. ВОЛЯ БОЖИЯ, ПОСЛУШАНИЕ).

(См. СОЕДИНЕНИЕ, БЛАГОЧЕСТИЕ, РАЗУМ ДУХОВНЫЙ).

(См. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ЧТЕНИЕ, ОДЕЖДА, ПРОСТОТА).

(См. СТРАСТИ, БЛИЖНИЙ, ПОМЫСЛЫ, МОЛИТВА ИИСУСОВА — СПОСОБ).

Миродержец всеми средствами старается удержать человека в его падшем естестве — и этого довольно, без грубых грехопадений, чтобы соделать человека чуждым Бога. Грехопадения грубые вполне заменятся, по верным расчетам ловца, гордостным мнением о себе христианина, довольствующегося добродетелями падшего естества и вдавшегося в самообольщение, — этим отчуждившегося от Христа. 1. 394

Страсть гордостная действует иначе, нежели страсть блудная или гневная. Эти две страсти действуют очевидно, и самые оправдания их и лукавство в оправданиях яснее. А гордость вкрадывается неприметно. Ее посевают способности, пышность, а паче п о х в а л ы человеческие. Хотя, по–видимому, мы не принимаем похвал и не соглашаемся внутренне с похваляющими, но тайная печать похвал остается на уме и сердце, и когда случится унижение, то оно бывает тягосно, и тем тягостнее, чем более мы были напитаны похвалами. Этим самым доказывается существование печатей и тайное вселение гордости. Увы нам! Самые благодатные дарования были поводом для людей к гордости и плодам ее — падениям! Главные признаки гордости суть охлаждение к ближним и оставление исповеди. 6. 225–226

Признаки гордости суть уничижение или прозрение ближних и нерадение о исповеди, а сама по себе гордость человеку неприметна, будучи тончайшая страсть, обманувшая светоносного Ангела и устроившая падение на Небе. На сей держатся другие страсти, как здания на основании, скрытом под землей. 6. 227–228

(См. СТРАСТИ, ЛЖЕСМИРЕНИЕ, МОЛИТВА ГОСПОДНЯ, СОВЕРШЕНСТВО).

Грех столько усвоился нам при посредстве падения, что все свойства, все движения души пропитаны им. Отвержение греха, сроднившегося душе, соделалось отвержением души. Такое отвержение души необходимо для спасения души. Отвержение естества, оскверненного грехом, необходимо для усвоения естества, обновленного Христом. Выкидывают из сосуда всю пищу, когда она отравлена ядом; сосуд тщательно вымывают, потом уже влагают в него пищу, долженствующую поступить в употребление. Пища, отравленная ядом, по всей справедливости и сама называется ядом. 1. 85

Не думай ни о каком грехе, что он маловажен; всякий грех есть нарушение Закона Божия, противодействие воле Божией, попрание совести. От безделицы, от ничтожных, по–видимому, согрешений переходим постепенно к великим грехопадениям. 1. 368

Н е ч у в с т в и е соделывается… обыкновенным состоянием души. Часто бывает она удовлетворенной им; часто признает его состоянием, угодным Богу, спокойствием совести, а оно — утрата ощущения своей греховности, утрата ощущения благодатной, духовной жизни, усыпление и слепота совести.

При таком состоянии, при страшном омрачении и нечувствии, различные грехи свободно входят в душу, устраивают в ней логовище для себя. Грехи, закосневая в душе, обращаются в навыки столько же сильные, как природа, а иногда более сильные, нежели природа. Греховные навыки называются страстями. Человек не замечает того — а он неприметным образом окован отовсюду грехом, в плену у него, в рабстве.

Кто, пренебрегая постоянно напоминаниями совести, допустил себе впасть в рабство греха, тот только с величайшим трудом, при содействии особенной помощи Божией, возможет расторгнуть цепи этого рабства, победит страсти, обратившиеся как бы и природные свойства. 1. 369

Поражение одного воина не есть уже побеждение всего войска. Так и Ваше согрешение словом не есть уже падение души. О таковых ежедневных и ежечасных падениях не должно безмерно печалиться, ибо это хитрость врага, хотящего безмерной печалью ввести в душу расслабление. О таких–то прегрешениях говорит Серафим Саровский, что не должно себя осуждать, когда случится преткновение, но думая о себе, что мы способны ко всем грехам, что наше преткновение не есть новость и необычайность, ходить пред Богом в сокрушении духа, исполненного мыслей покаяния. Это–то Бог не уничижит, т. е. сердце сокрушенное и смиренное поставит превыше преткновений, сколько человеку можно быть выше их. 6. 212

Мы не должны засуждать себя за наше преткновение: не потому, чтобы какой бы то ни было грех был маловажен, — нет, всякий грех есть язва, — а потому, что мы искуплены необъятной ценой — Кровью Богочеловека. Засуждающий себя впадает в отчаяние, а надеющийся на Христа приносит покаяние и исцеляет себя им. 6. 237–238

Самый тяжкий грех — о т ч а я н и е. Этот грех уничижает всесвятую Кровь Господа нашего Иисуса Христа, отвергает Его всемогущество, отвергает спасение, Им дарованное, показывает, что в душе прежде господствовали самонадеянность и гордость, что вера и смирение были чужды ей. Более, нежели от всех других грехов, надо храниться, как от смертоносного яда, как от лютого зверя, от отчаяния. Повторяю: отчаяние — злейший грех между всеми грехами. Созревшее отчаяние обыкновенно выражается самоубийством или действиями, тождественными самоубийству. С а м о у б и й с т в о — тягчайший грех! Совершивший его лишил себя покаяния и всякой надежды спасения. Св. Церковь не совершает о нем никакого поминовения, не удостаивает отпевания и лишает погребения на христианском кладбище. За самоубийством следуют по тяжести своей грехи смертные, каковы: убийство, прелюбодеяние, ересь и другие, подобные им. Эти грехи, хотя и менее пагубны, нежели самоубийство и ведущее к самоубийству отчаяние, хотя совершившему их остается возможность покаяния и спасения, но называются смертными. Пребывающий в них не допускается правилами Святой Церкви к приобщению Святых Христовых Таин, к участию в Богослужении. Если смерть постигнет его не покаявшимся в этих грехах, то вечная гибель его несомненна. Покаяние человека, пребывающего в смертном грехе, тогда только может быть признано истинным, когда он оставит смертный грех свой. Тогда он только может быть допущен к соединению со Христом чрез приобщение Святых Таин! И потому после главного греха — отчаяния и самоубийства — надо с особенной тщательностью охраняться от смертных грехов, с твердым и решительным намерением в душе — не впадать в них. Если ж случиться несчастье впасть в какой смертный грех, то надо оставить его немедленно, исцелиться покаянием и всячески храниться, чтобы снова не впасть в него. Коли же, по какому–нибудь несчастному стечению обстоятельств, случится снова впасть в смертный грех, не должно предаваться отчаянию, — должно снова прибегать к Богом дарованному врачевству душевному, покаянию, сохраняющему всю силу и действительность свою до самого конца жизни нашей.