– Вмажем, – кивнула она. – Только очень осторожно и вдумчиво. А то как бы они нам не вмазали.

– Глупости это, – уныло вздохнул Райнарт. – Мы отвлекаемся на каких-то животных вместо того, чтобы безжалостно уничтожать настоящих врагов. Предатели Стального Кодекса торжествуют, гнетут наших братьев. А вообще… – тут он понизил голос. – Я скучал по тебе…

– Ну надо же? – Марта фыркнула. – Ты хороший парень, только вот несешь порой всякую ерунду. До встречи.

Она помахала Райнарту рукой и вслед за Аланом заторопилась к лестнице.

В глубине сердца радость – приятно, когда кто-то волнуется о тебе, скучает – боролась с удивлением. Поверить в то, что подобный форсер мог испытывать к ней, обычной девушке, каких в любой бригаде десятки, какие-то чувства, не удавалось. Терзали подозрения, что лохматый делегат Ставки просто-напросто развлекается.

– Забирайся, подруга, – велел Алан, когда они покинула административный комплекс и подошли к штабному транспортеру, точно такому же, как в Седьмой Свободной. – Эту колымагу мне выдали пару дней назад, когда назначили большим начальником. Места на всех хватит.

– Не называй меня так, – огрызнулась Марта, поднимаясь по трапу. – Какая я тебе подруга?

– А как? – на одноглазой физиономии отразилось искреннее удивление.

– Можешь звать просто – супертактик, – внутри кузов выглядел стандартно: рабочие места для связистов, стол, откидная койка, санитарный блок, несколько откидных сидений. – Ну, или по имени.

– Идет, – Алан пролез через дверцу, ведущую в кабину, но закрывать ее не стал. – Так, где тут штука, что в башку втыкают? А ты трогай, парень. Чего застыл?

– Кстати, а зачем ты носишь повязку? – поинтересовалась Марта, устраиваясь на одном из откидных сидений. – Ведь в любом модификационном центре тебе могут запросто сделать новый глаз?

– Точно, могут. Вчера, когда в голову привинчивали усиленный ком-линк, как раз такое предлагали. Но я отказался. С повязкой я выгляжу куда лучше, и, – он хмыкнул, – злее и свирепее.

И, просунув голову в дверцу, Алан показательно оскалился.

Транспортер остановился так резко, что Марта едва не свалилась с сиденья. Спасли ее страховочные ремни.

– Что там такое? – пробормотала она в ком-линк.

Без привычного подключения к информационной сети она чувствовала себя внутри штабной машины слепой и глухой. Не могла видеть и слышать, что творится снаружи. И поэтому весь путь от Гролла до Кривого лимана, занявший девятнадцать часов, ощущала глухое раздражение.

– Первая бригада сообщила о контакте с противником, – ответил Алан. – А дороги больше нет, придется пешком.

– Хоть разомнемся маленько. А то ездим и ездим, – Марта отстегнула ремни, потянулась к стоявшему рядом ионному орудию. – И вообще, что от меня толку, если я буду по тылам прятаться?

– В бой рвешься? – поинтересовался командир Восьмой Свободной. – Это зря. У меня в бригаде хватает тех, кто умеет стрелять. А вот тех, кто знает, как воевать с этими тварями, ни одного.

На это возразить было нечего.

Когда выбрались из транспортера, выяснилось, что стоит тот в узком ущелье, зажатом меж двух крутых стен.

– Веселое местечко, – оценил Санчес, глядя вперед, туда, где форсеры с оружием лезли по каменистому склону.

– Точно, – Марта кивнула и вздрогнула, осознав, что в голове появился мерзкий, еле слышный шепот.

Тот, что впервые возник на Лонисе, вскоре после того, как кровь одного из насекомых попала к ней в организм.

– Что с тобой, подру… в смысле, супертактик? – осведомился выбравшийся из машины Алан. – Ты белая, точно снег.

– Ничего, это пройдет, – соврала Марта, изо всех силы пытаясь заглушить бормочущие внутри черепа голоса.

Как всегда, у нее почти ничего не получилось. Удалось лишь сделать чуть тише зловещий шепот, говорящий о том, что насекомые где-то рядом.

– Выгружайтесь, – принялся командовать Алан. – Семен, ты останешься в машине. Тони и Линда, понесете транслятор, – в комплекте оборудования для штабного транспортера был переносной узел связи – как раз на такой случай. – Быстро, шевелитесь. А то подпалю из пушки что-нибудь…

Оставив транспортеры в ущелье, под прикрытием одной из тактических бригад, Восьмая Свободная двинулась в горы. Пошла в ту сторону, где, по данным воздушной разведки, находилось логово насекомых. Разбросала в стороны «щупальца» патрулей и разведывательных групп.

Марта шла рядом с Аланом в центре боевых порядков. Шепот в голове не стихал, иногда начинало мерещиться, что нечто бесплотное касается затылка, норовит пролезть внутрь.

Твари были неподалеку, но на глаза не показывались.

– Стоп, – сказал Алан, когда с юга донеслось громыхание накатывающейся грозы. – Бурю переждем. Всем подразделениям оставаться на месте, занять круговую оборону.

Приказ был разумным. Когда вокруг бушующий хаос, а связь сбоит, очень легко потерять направление и уйти не туда. А то и подвергнуться внезапному нападению или начать стрелять в своих.

Марта опустилась на нагревшиеся за день камни, вгляделась в ползущую над горами тучу.

– Здорово, – проговорил Санчес. – Интересно, на этой планете хоть один день без ливня проходит?

– Где-нибудь в высоких широтах – наверняка, – ответила она. – Но там море и больше ничего.

Туча надвинулась, небо потемнело. Упали первые капли, с сухим шелестом обрушился град. Тысячи кусочков льда заскакали по скалам, принялись колотить по броне форсеров.

– Ой… – Марта прикрыла лицо рукой и замерла, чувствуя, как ее затопляет поток бешеной ненависти.

Водопад отвращения к тем, кто мешает строить.

Лавина чужой, негуманоидной, ярости.

– Они тут!! – крик утонул в раскатах грома, а сверкнувшая молния осветила сотни тварей, что мчались к форсерам со всех сторон.

– Огонь! – рявкнул Алан. Лицо его перекосилось, а плазменная пушка в могучих черных ручищах выплюнула один за другим несколько плазмоидов.

Опытные бойцы, составлявшие большинство в Восьмой Свободной, не нуждались в понуканиях.

Со всех сторон засверкали вспышки выстрелов, форсеры начали отстреливаться от врага. И тут очень кстати оказался отданный перед самой грозой приказ занять круговую оборону. Никому не понадобилось никуда бежать, достаточно было лишь пустить в ход оружие.

Марта первым же выстрелом попала в голову подобравшемуся близко насекомому. Тело свалилось на камни, в агонии забило конечностями. Краем сознания отметила, что тварь отличается от тех, что были на Лонисе или Фрио. Голова казалась более маленькой, тело – тощим, зато клешни увеличились.

– Получай, – Санчес поразил упавшее сверху крылатое существо, повел ствол «Злобы» вниз, чтобы встретить мчавшуюся на него уродину.

Марта хотела повернуться, чтобы помочь ему, но не смогла даже пошевелиться. Сознание в один миг засосал темный водоворот, и не нашлось сил противостоять ему. Исчезло ощущение собственного тела, пропал куда-то Рахонавис, колотящий по скалам дождь, молнии и гром.

Марта корчилась и извивалась, чувствуя, как поток чужих мыслей несется через голову. Ей хотелось одновременно убежать, проснуться и отдаться чувству покоя, что исходило от расположенного совсем близко источника, громадного и теплого, ласкового и родного…

«Приди к нам, – словно шептал кто-то настойчивый и неутомимый. – Приди. И ты избавишься от всего, что мешает тебе жить, больная сестра. Вспомнишь про Долг, красоту Строительства».

На самом деле не было слов, были образы, громадные и сложные, непостижимые для рассудка человека или форсера. Они включали в себя звуки, картинки, запахи и даже тактильные ощущения.

В один момент Марту словно потянуло сквозь мрак. И тут она по-настоящему испугалась. Забилась, задергалась, пытаясь вырваться из этого ужасного видения, и… обнаружила себя сидевшей на земле, в луже, с опущенными руками и запрокинутой головой.

Струи воды текли по ее лицу, валун впивался в спину десятками бугров и углов. Но все это было настоящее, из обыденного мира, где все просто и ясно, где ты осознаешь себя тем, кем являешься.