Был момент, когда Хейнс задал два вопроса подряд, на что Маккрори ответил: "Когда-нибудь, может быть". Когда же Хейнс стал фиксировать один из ответов на своем календаре, Маккрори крикнул со своего места для дачи показаний: "Что вы там бормочете, г-н Хейнс, вопрос, что ли? Когда вы там стоите, я ничего не слышу. Принесли бы календарь побольше". Из-за частых стычек между адвокатом и свидетелем стало почти невозможно следить за логической последовательностью допроса, если она вообще была. В какой-то момент судья Мур прервал очередную перебранку словами: "Прошу занести в протокол, что эти два джентльмена недолюбливают друг друга". И это была сущая правда, с одной лишь поправкой: Хейнс не просто недолюбливал Маккрори — он ненавидел его.
Неприязнь Хейнса к свидетелю усиливалась еще и тем, что обвинение часто прерывало допрос протестами, заявляя, что все эти вопросы, относящиеся к личной жизни Маккрори, — не что иное, как инсинуация, а Пит Мур неоднократно напоминал Хейнсу о необходимости перейти к другой теме. Судья уже не раз вступал в конфликт со знаменитым адвокатом. В какой-то момент Хейнс вынудил Маккрори признать, что он действительно оставался владельцем двух автомашин, что, как он утверждал, противоречило условиям включения его в "Федеральную программу защиты свидетеля". Хейнс собирался было нанести свидетелю окончательный удар, как вдруг судья прервал его и сказал: "Мы уже двадцать минут мусолим это. Хватит". Давно сложившиеся дружеские отношения между Муром и Хейнсом были поставлены под угрозу. Судья дал ясно понять, что не потерпит нападок на личность свидетелей, поэтому всякий раз, когда Мур считал вопрос адвоката не относящимся к делу, он выговаривал Хейнсу в присутствии присяжных: "Вас снова куда-то заносит. Перейдем к другому вопросу".
Через пару дней допроса сложилась такая ситуация, при которой судья мог уже заранее предвидеть протесты обвинения. Однажды он удовлетворил протест еще до того, как Джек Стрикленд его изложил.
— Я все же хотел бы выслушать протест обвинения? — рявкнул Хейнс.
— Я и так знаю, что он хотел сказать, — спокойно ответил Мур. — Он встал не для того, чтобы просто потянуться.
Мур разрешил защите коротко допросить Маккрори о его действиях сразу же после убийства в 1976 году. Но когда Хейнс попытался выяснить подробнее характер взаимоотношений между Маккрори и Присциллой, судья резко оборвал его. "Вы вправе задавать вопросы обо всем, что имеет отношение к данному конкретному делу, — сказал Мур. — Но вы не вправе бросать тень на свидетеля, обвиняя его в действиях, не имеющих отношения к предмету разбирательства".
Стремясь во что бы то ни стало расправиться с Маккрори, связав его с Присциллой, Хейнс предпринял обходной маневр и представил в качестве вещественных доказательств какие-то документы (их содержание так и осталось неизвестным), надеясь, что они откроют ему путь к выяснению прошлого Маккрори. Мур, однако, решил, что эти документы к делу не относятся и могут лишь дискредитировать свидетеля. Тогда Хейнс попытался добиться своего иным путем. Он вернулся было к более ранним показаниям Маккрори, но обвинение заявило протест на том основании, что адвокат повторяется. Таким образом, Хейнс попал в заколдованный круг.
Во время перерыва Стив Самнер объяснил журналистам, с какими проблемами столкнулась защита. "Мы пытаемся доказать, что некоторые из наших вопросов имеют прямое отношение к делу, полностью не раскрывая свои карты. Судья Мур находится в невыгодном положении, поскольку ему пока трудно до конца понять нашу версию о заговоре и все, что с ним связано. В Амарилло судья был в более выгодном положении, так как там мы начали с первых шагов. Данное же дело уходит своими корнями в далекое прошлое и затрагивает гораздо больше событий, чем те, которые произошли за несколько дней до ареста Каллена".
Хотел ли этим Самнер сказать, что истоки заговора ведут к убийству, совершенному летом 1976 года?
"Мы считаем, что события 1976 года имеют самое прямое отношение к рассматриваемому делу, поскольку Дэвид Маккрори был связан с некоторыми людьми в течение длительного периода".
Прошло уже четыре дня с начала перекрестного допроса Маккрори, а тот еще не ответил ни на один вопрос о событиях, имевших место 17 августа и после этого дня. Несмотря на протесты обвинения, Хейнсу было разрешено снова вернуться к неизвестному пока источнику доходов Маккрори в начале 1978 года. При этом подразумевалось, что он получил эти деньги как часть платы за участие в заговоре с целью фабрикации дела против Каллена Дэвиса. Маккрори признал, что присвоил 5000 долларов из той суммы, которую, по его словам, дал ему Каллен для обмена в Лас-Вегасе. Кроме того, он получил от Каллена еще 5000 долларов в уплату за слежку. Маккрори заявил, что в конце июня и в начале июля дал своему сыну Майку 9500 долларов, а 2900 долларов положил на свой счет в банке. "Меня так и подмывало взять эти 50000 долларов, бросить все и куда-нибудь скрыться", — признался Маккрори. Каллен перестал делать записи и слушал Маккрори с необычайным спокойствием. Когда тот сказал, что Дэвис "приказал" ему позвонить из Лас-Вегаса в Форт-Уэрт, Каллен даже хмыкнул.
Неожиданно Хейнс стал задавать вопросы, касавшиеся Присциллы.
Вопрос: Вы знали о том, что за несколько недель до вашего приезда в Лас-Вегас там побывала Присцилла?
Он не стал выяснять, с какой целью была совершена эта поездка, а только задал несколько вопросов, имеющих отношение непосредственно к Присцилле.
Вопрос: Вы говорили Каллену Дэвису, что Присцилла Дэвис собиралась нанять кого-то для пальбы в доме № 4200 на Мокингберд, с тем чтобы впоследствии свалить все на Каллена?
Ответ: Я ему уже столько всего наговорил, что и не упомнишь.
Вопрос: А какова была самая большая ложь, которую вы сказали Каллену Дэвису до августа 1978 года?
Ответ: Я сказал, что нашел профессиональных убийц из Канзас-Сити, которые помогут ему решить все его проблемы.
Вопрос: А какова была ваша вторая самая большая ложь?
Ответ: Я сказал ему, что изо всех сил стараюсь организовать для него убийства.
Вопрос: Вы говорили кому-нибудь, что Присцилла Дэвис пыталась нанять кого-то из другого города, чтобы убить Каллена Дэвиса?
Ответ: Нет, не говорил.
Вопрос: Вы говорили кому-нибудь, что Присцилла пыталась нанять кого-нибудь, похожего на г-на Дэвиса, для того чтобы тот пришел в особняк и устроил пальбу?
Ответ: Нет, я этого что-то не припомню.
Вопрос: Вы хотите сказать, что в жизни ничего подобного не говорили?
Ответ: Да, я действительно не помню, чтобы когда-нибудь говорил что-либо подобное. Через несколько минут Маккрори сказал Хейнсу: "Я не разговаривал с Присциллой Дэвис целый год. Я ее недолюбливаю".
Казалось, ответ этот сразил Хейнса на месте. "Как? Вы недолюбливаете Присциллу Дэвис?" — спросил он скептически.
Прежде чем Маккрори успел что-нибудь ответить, Мур прервал допрос и твердым голосом сказал: "Давайте не будем отвлекаться".
Хейнс задал затем несколько вопросов о встрече Маккрори с Пэтом Бэрлсоном 16 августа.
Вопрос: Вы ведь знали в то время, что Пэт Бэрлсон — друг Присциллы Ли Дэвис, не так ли?
Ответ: Да, знал.
Вопрос: Вы знали в то время, что между Пэтом Бэрлсоном и Присциллой Ли Дэвис существовали какие-то деловые отношения?
Ответ: Да, знал.
Затем Хейнс задал как-то длинный и весьма туманный вопрос. Маккрори перефразировал его и сказал: "Мне приходится вас все время поправлять, чтобы не искажать факты".
"Вам приходится все время поправлять меня, чтобы не искажать факты?" — переспросил Хейнс, не скрывая сарказма.
Мур вновь прервал допрос и сказал, обращаясь к Маккрори: "Если вы будете слишком натягивать узду, он будет кусаться".
