— А что вы сделали потом?
— Я бросился назад к реке, вскочил на свой мопед и поспешил домой.
Хейнс спросил у Полка, почему тот ждал целый год, прежде чем рассказать эту странную и тревожную историю.
— Боялся, — ответил Полк. — Боялся за свою фирму. Боялся человека, который действительно все это сделал. Боялся друзей Присциллы Дэвис. У меня ведь теперь солидная клиентура. Я просто не мог собственными руками взять и все разрушить.
— Разрушить своим поступком, совершенным той ночью? — спросил Хейнс.
— Конечно же!
Еще до того как Доулен успел объявить перерыв, репортеры бросились к выходу и, расталкивая толпу, устремились к телефонам. Те же, кто не торопился, стояли в недоумении в коридоре и недоверчиво качали головами, пытаясь осмыслить все, что они сейчас услышали. Прежде всего бросалось в глаза явное противоречие между тем, что было только что сказано, и тем, что уже было известно о системе сигнализации. Если бы Полк действительно оставил, как он утверждал, раздвижную дверь открытой, Присцилла заметила бы зажегшуюся сигнальную лампочку на контрольной панели, когда в тот вечер собиралась в гости с Фарром. Кроме того, было совершенно очевидно, что Полк не мог бы унести все свои растения в рюкзаке. Во время перерыва всплыло еще несколько новых фактов, имевших непосредственное отношение к свидетелю-загадке. "Он заявил своим адвокатам, что не желает беседовать с представителями обвинения", — сказал Марвин Коллинс. Однако обвинение знало о существовании Полка по меньшей мере в течение недели и, конечно же, проверило его историю. "То, что он здесь наговорил, — оскорбительно для присяжных и их способности здраво мыслить", — заявил Толли Уилсон. В ходе собственного дознания обвинению удалось узнать кое-что о личности Уэйна Полка. Так, например, в январе 1969 года он признал себя виновным в совершении вооруженного ограбления и был приговорен к 10 годам условного осуждения.
Джо Шэннону понадобилось менее 10 минут для перекрестного допроса Полка.
— Сколько вам заплатили за то, чтобы вы пришли сюда и наплели всю эту белиберду? — спросил вконец разгневанный помощник окружного прокурора.
— Ни цента, — ответил Полк.
— Вы хотите сказать, что явились сюда как добропорядочный и честный гражданин?
— Мне стало жаль человека, которого могут лишить жизни.
— И поэтому вы ждали все эти шестнадцать месяцев?
— Я хотел все это скорее позабыть.
К такому свидетелю у меня вопросов больше нет, — сказал Шэннон и сел на свое место.
После показаний Уэйна Полка допрос двух последних свидетелей защиты несколько разрядил обстановку.
Катрин Брукс, в свое время владевшая вместе с Хорасом Коуплендом баром "Глаза Техаса", сказала присяжным, что 2 августа Коупленд приехал в бар примерно в шесть вечера. "Он прошел прямо в контору и запер за собой дверь. Пробыв там около часа, он уехал. Это было часов в семь. В тот вечер я больше его не видела". Когда на следующий день вечером Брукс снова увидела Коупленда, "он не стал говорить" об убийствах в особняке Дэвисов. В ходе перекрестного допроса обвинение установило, что Катрин Брукс и Хорас Коупленд расторгли свой договор в октябре 1976 года, за 8 месяцев до того, как Коупленд был убит. "Расставание не было дружеским", — призналась свидетельница. Как раз в тот момент, когда убили Коупленда, она возбудила против него судебное дело на том основании, что тот вписал свою фамилию в свидетельство о праве собственности на земельный участок, который принадлежал ей, и использовал этот документ для получения банковского займа в размере 45 тысяч долларов. У защиты остался последний вопрос: "На какой машине ездил Коупленд 2 августа 1976 года?" "На серебристом "кадиллаке" модели 75-го года", — ответила она.
В пятницу 11 ноября, ровно через 12 недель после того, как в Амарилло появился первый свидетель, защита вызвала в суд Роберта Миллера, известного в США специалиста по опасным для здоровья наркотикам. Этот профессор из Университета штата Миннесота готовил в то время исследование для ООН о применении наркотических средств. Пойдя на значительные расходы, защита пригласила его в Амарилло, для того чтобы тот подробно рассказал о всех негативных последствиях, к которым приводит длительное употребление препарата наркотического типа, называемого "перкодан". Чувствуя, вероятно, что их собственные мучения подходят к концу, присяжные, казалось, особенно внимательно слушали д-ра Миллера, когда тот описывал разрушающее воздействие препарата на память человека, а также на его способность воспринимать действительность. Алкоголь, сказал Миллер, обращаясь к присяжным, "усиливает действие препарата".
— Иными словами, — уточнил Хейнс, — перед нами ситуация, когда один плюс один в сумме дают три?
— В общем так.
Вопрос: Может ли такой человек [смешавший перкодан с алкоголем] действительно поверить, что какой-то воображаемый им эпизод имел место в действительности?
Ответ: Да. Но очень многое зависит от самого человека. Одни к этому предрасположены больше, другие — меньше.
Как Хейнс и предполагал, д-р Миллер ввел затем понятие "человек двух миров", так сказать д-р Джеки ль и м-р Хайд[18], только в применении к наркомании. В одном мире такие люди живут достойно, как вполне добропорядочные члены общества, а в другом ведут себя совершенно по-иному".
— Может ли такой человек быть вхож в светское общество и одновременно поддерживать связи с преступным миром? — спросил Хейнс. — Иными словами, можно ли назвать такого человека миссис Джекиль и миссис Хайд?
— Можно вполне, — ответил Миллер.
— У меня больше нет вопросов, — сказал Хейнс.
Утром в понедельник для опровержения показаний
Уэйна Полка обвинение вызвало в суд его жену, с которой тот уже не жил.
Отвечая на вопросы Толли Уилсона, Пейдж Полк тут же "обезвредила бомбу". Уэйн Полк действительно нанес довольно странный ночной визит Дэвисам, сказала она присяжным, но это было не 2 августа.
"За несколько дней до убийства Уэйн сказал мне, что ездил в особняк, но так ничего там и не взял, — продолжала Пейдж Полк. — Он сказал, что отправился на пикапе, затем снял с него мопед и поехал на кем по грунтовой дорожке вдоль реки. Потом пешком прокрался через лесок к тому месту, где был закрытый бассейн. Постоял немного около него, раздумывая, стоит ли разбивать стекло. Но вдруг увидел, как к особняку подъехало несколько автомашин, и тут же поспешил убраться".
Даже если бы все это действительно произошло 2 августа, добавила свидетельница, все равно Полк не мог видеть, что его электронные часы показывали 11.11, по той простой причине, что они вообще уже несколько месяцев не ходили с того самого дня, когда он свалился с лодки в воду вместе с часами. И наконец, сказала Пейдж Полк, она разговаривала с ним по телефону в прошлую среду, как раз перед тем, как он должен был ехать в Амарилло. Суд вынес решение, предписывавшее Полку выплачивать ушедшей от него жене по 5 долларов. Пейдж напомнила ему об этом.
Вопрос: К что же он ответил?
Ответ: Он сказал, что собирается в Амарилло и что заплатит мне, как только вернется.
На этом месте обвинение попросило объявить перерыв. В течение нескольких часов оно совещалось за закрытыми дверями, пытаясь, видимо, решить, кого из свидетелей вызвать следующим.
Пока обвинение занималось определением своей дальнейшей тактики, Стив Самнер устроился на ступеньках лестницы и принялся жевать прихваченный с собой сандвич. Не успел он закончить трапезу, как увидел Рода Хинсона, одного из следователей прокуратуры округа Таррент, который кубарем скатился по лестнице.
— Что за спешка? — поинтересовался Самнер.
— А ты разве не знаешь? — с ехидцей ответил Хинсон. — Мы только что решили прекратить вызов свидетелей с нашей стороны.
