— Председательствующий — почетный судья Андерсон.

 Даллас наклоняется к моему уху и с раздражением шепчет:

 — Когда я сказал Теду, что мне нужен адвокат, я имел в виду хороший адвокат.

 На этот раз я даже не обращаю внимания на его слова. У него горит земля под ногами, и я ему просто необходима. И поверьте, я уже все обдумала по дороге сюда, по поводу его оплаты.

 — Садитесь, — объявляет судья Андерсон. — Дело №479862, государство против Далласа Осборн. Присутствуют все стороны?

 — Да, Ваша честь, — отвечаю я.

 Пока судья делает пометки на судебных документах, лежащих перед ним, я открываю файл, полученный от помощника судьи Андерсона.

 — Это серьезно? Семьдесят пять долларов и двадцать пять центов? — рычу шепотом Далласу, как только вижу перед собой квитанцию, которую он получил восемь месяцев назад.

 — Некоторые из нас занимаются важным делом и иногда приходится спешить, чтобы поймать плохих людей, — шепчет он саркастически.

 Мне приходится сдерживаться, чтобы не встать и вальсирующей походкой не удалится из зала суда, и пусть сажают его в тюрьму.

 — Адвокат, что ваш клиент отвечает на обвинение? — спрашивает судья Андерсон.

 Даллас начинает говорить, и я вцепляюсь ему в руку, заставляя его заткнуться.

 Я поднимаюсь.

 — Не виновен, Ваша честь.

 Судья Андерсон смотрит на меня поверх очков.

 — Адвокат, вы понимаете, что ваш клиент ехал пятьдесят миль в час при ограничении скорости, и ни разу не появился в суде, когда его вызывали, верно?

 — Я должен был просто засадить себя под замок, — бормочет про себя Даллас.

 Я пинаю его по щиколодки под столом, и обращаюсь к судье.

 — Да, Ваша Честь. Я прекрасно понимаю обвинения против моего клиента. Но суд видно не знает, что мой клиент тесно сотрудничает с полицией Саут-Бенд, помогая в расследовании. Он также владеет частным детективным агентством. Один, если не оба вида деятельности, требуют поспешить на место преступления, чтобы получить доказательства или посадить убийц, похитителей, или других крайне нежелательных лиц в нашей стране за решетку. Если я не ошибаюсь, Ваша честь, вы сами рекомендовали Осборну взяться за расследование некоторых ваших коллег и других сотрудников в администрации, поскольку вы верите, что мой клиент сделает все, чтобы восторжествовала справедливость. Я понимаю это, хотя его деятельность не оправдывает неуплату штрафов, Ваша честь. Мой клиент очень серьезно воспринимает обвинение и с удовольствием заплатит штраф сегодня же, чтобы избежать тюрьмы.

 Судья Андерсон постукивает ручкой по блокноту в течение нескольких долгих минут, прежде чем он, наконец, говорит:

 — Адвокат, подойдите, пожалуйста ко мне.

 — Вот сукин сын. Спасибо, — сердито шепчет мне Даллас.

 Я игнорирую его выпад, выхожу из-за стола и иду к судье. Несколько минут мы дискуссируем с судьей Андерсон и наконец приходим к соглашению. Он пишет что-то на бумаге, лежащие перед ним, подписывает, и протягивает своего помощнику, сидящему рядом.

 Я возвращаюсь обратно к столу и закрываю блокнот, совершенно не обращая внимания на умоляющий взгляд Далласа, который замечаю краем глаза.

 — Мистер Осборн, пожалуйста, встаньте. В деле государство против Далласа Осборна, вы признаны невиновным. Вы можете оплатить свой штраф в кассе на выходе. Дело закрыто.

 Опустив блокнот с ручкой в сумку, я разворачиваюсь и начинаю двигаться по проходу на выход.

 — Лорелей, погоди!

 Я перестаю улыбаться и поворачиваюсь к Далласу.

 Он стоит на том же месте, за столом, и смотрит несколько долгих минут на меня, хотя вокруг уже начинают появляться другие люди для слушания очередного дела.

 Для него реально трудно поблагодарить меня?

 — Я просто… ну…

 Закатив глаза, я разворачиваюсь, чтобы продолжить свой путь, но он вдруг останавливает меня, схватив за руку.

 — Послушай, я просто… что за наряд?

 Он кивает на мою черную юбку-карандаш от Армани и белую блузку на пуговицах.

 — Ты серьезно? Я только что спасла тебя от тюрьмы, а ты спрашиваешь меня об одежде?

 Он проводит рукой по волосам и пожимает плечами.

 — Я подумал, что этим сексуальным нарядом ты решила начать все с чистого листа, пытаясь вырваться из скучной юридический плесени.

 Клянусь Богом выпады этого мужчины просто убивают меня.

 — Скучный адвокат только что спас твой зад, — напоминаю я ему.

 Он смеется и качает головой.

 — Ты же знаешь, что можешь сказать слово «задница» вслух. Как ты мне сказала уже? Что я буду сидеть, зажав свой член в руке?

 У меня тут же розовеют щеки от смущения. Я до сих пор не в состоянии поверить, что действительно так ему сказала.

 — А что ты сказал офицеру, который выписывал тебе штраф, что он так разозлился? — спрашиваю я, уводя разговор подальше от его половых органов.

 Даллас смеется, уголки его губ приподнимаются вверх, демонстрируя ямочки.

 — Он маячил передо мной своей задницей, прогуливаясь взад и вперед между машинами, когда проверял меня по базе. Может я сказал ему, а может и нет, чтобы он завязывал с булочками, возможно тогда бы двигался быстрее.

 Я неодобрительно качаю головой.

 — Эй, ты не имеешь меня права винить за честность, — говорит он.

 — Несмотря на захватывающее действие, у меня назначена встреча через пять минут. Да, и не волнуйся насчет благодарности и оплаты за потраченное мной время. Я уже решила, как ты мне вернешь долг.

 И на этот раз я окончательно разворачиваюсь и быстро иду прочь, прежде чем он способен меня догнать.

 — Что это значит? — кричит он мне вслед.

 Не оборачиваясь, я поднимаю руку и машу ему.

 — Скоро созвонимся, мистер Осборн.

 Я выхожу из зала и слышу, как Даллас зовет меня, но я полностью игнорирую его, продолжая идти.

 Я договорилась с судьей, что Даллас отработает двадцать часов общественных работ, посетив местные школы и прочитав лекцию детям о вреде превышения скорости. Думаю, этот лакомый кусочек я попридержу на время у себя. Поскольку планирую получить от Далласа отплату, заставив его работать со мной над расследованием убийства…

— Привет, дорогая! Как работа?

 Я вздыхаю в трубку.

 — Даг, пожалуйста, не называй меня «дорогая». Это неудобно.

 Мой бывший муж фыркает, и я могу сказать, что он дуется.

 — Ах, Лорелей, не будь такой. Я звоню, чтобы удостовериться, что ты придешь на свадьбу через пару недель. Ты придешь, ведь, да? Мы не получили от тебя подтверждение.

 Если вы спросите Дага, он вам скажет, что наш развод был на сто процентов обоюдным. И почему-то он предполагает, что мы по-прежнему останемся лучшими друзьями, хотя не упомянул, что был геем, когда женился на мне. Я пыталась обижаться на него, но мне с трудом это удавалось, поскольку он действительно замечательный друг.

 — И ты должна знать, что будет совершенно нормально, если ты придешь одна. У Гари есть двоюродный брат, который просто умирает, как хочет познакомиться с тобой, — добавляет Даг.

 Превосходно. Мои бывший муж-гей пытается меня сосватать. Есть ли что-нибудь еще более унизительное?

 — Конечно, я приду на свадьбу, если ты посадишь меня за стол с одиноким кузеном, оденусь во все белое, чтобы полностью переключить все внимание на себя, — говорю я ему.

 — Ну, сейчас ты просто жестока. Я поставлю в приглашении плюс один на всякий случай. Мы поговорим позднее. Чмоки!

 Я отключаюсь и бросаю с силой свой сотовый на стол.

 — Знаешь, в данном случае, будет вполне нормально назвать его ублюдком, — говорит Кеннеди, подходя к моему столу и забирая файл с делом.

 — Я не могу назвать так Дага. Он лучше.

 Пэйдж входит в помещение со стаканчиками кофе в руках.

 — Кто лучше?

 Кеннеди берет стакан из картонной подставки.

 — Даг. Он позвонил поговорить насчет свадьбы.

 Пейдж закатывает глаза и ставит подставку на мой стол.